Дернув верхней губой, Шион посмотрела на хокаге.

— Решать вам, но после этой миссии я хочу с вашего разрешения покинуть Коноху на неопределенный срок.

Комментарий к Глава 7

Жду ваших отзывов. Пишите, я буду рада почитать каждое мнение, чтобы сделать свою работу лучше! ^_^

========== Глава 8 ==========

Комментарий к Глава 8

Музыка к главе. Она прям в кокоро, ребят. Т_Т

Placebo - Begin the End

Placebo - Blind

Тобирама почувствовал, как кровь приливает к голове, а ноги становятся ватными. Он ждал, что Шион будет все крушить, ломать, возможно, даже драться с ним из-за боли и горечи, что обрушилась на нее по его вине. Но такое хладнокровие и равнодушие, пустой флегматичный взгляд на корню срубали всякий просвет в беспробудно темной перспективе для него.

Что он должен сделать, чтобы остановить ее от бессмысленного бегства? Посадить под замок? Запечатать ее квартиру под барьер? Это лишь глупые и опрометчивые действия горячего на голову юнца. Такие поступки точно не вернут ее доверия. А здравые доводы для нее сейчас не больше пустого звука. Был еще один наиболее справедливый, но наименее благоразумный, вариант. Она под присягой давала клятву верности Конохе, ее жителям и хокаге. И если вздумает уйти в самоволку, ее объявят ниндзя-отступником, что в корне изменит всю ее жизнь. Благоразумия в этом варианте нет потому, что только Тобирама попробует заикнуться о долге перед деревней, строптивая Шион непременно назло ему собственноручно перечеркнет знак Конохи на протекторе. Подобного рода ультиматумами на нее не повлиять.

— Хорошо, — кивнул Хаширама.

— Что?! — Тобирама сильнее свел брови на переносице.

— Я сегодня же соберу тебе команду, и вы отправитесь на эту миссию, — продолжил Хаширама, как будто не услышал недовольство брата. — Однако… Однако мы очень переживаем за тебя.

— Спасибо, что несмотря на это даете мне уйти, — Шион поклонилась ему.

— Я сочувствую тебе, поэтому понимаю эту попытку отвлечься на что-то.

— Спасибо.

Тобирама до скрипа сжал челюсть не в силах оторвать глаза от Кисараги, а она не смела взглянуть на него. Ей не хватило духу объясниться с ним, так она решила просто сбежать от этого диалога. А несносный брат еще и посодействовал ей. Хаширама обязательно найдет себе оправдание, но вряд ли в нем будет достаточно для Сенджу-младшего смысла.

Еще раз поклонившись хокаге и одарив Тобираму косым взглядом мимо его лица, Шион вышла из кабинета. Ее чакра дрожала, норовясь вырваться наружу, и Сенджу-младший понял, что скрывалось за этим пологом безразличия. Не злость, не гнев и даже не разочарование. Девушка старательно сдерживалась, но Тобирама смог ощутить тончайший шлейф неистовой внутренней боли. Шион чувствует себя совершенно разбитой и потерянной, а он никак ей не помогает выбраться из зыбучего душевного одиночества.

Тобирама всегда просил ее сдерживаться, потому что вежливые шиноби не ведут себя как крестьяне, направо и налево расплескивающие свои эмоции. Но сейчас, когда Шион предпочла сдержаться, передавить в себе эти чувства, он понял, что это может только усугубить положение. В один момент ее расплющит собственная боль, которую он мог бы разделить с ней.

Сенджу обошел стол и навис над братом.

— Ты издеваешься? — прошипел он. — Отпустил ее в такой момент?

— Пару минут назад ты хотел сделать то же самое, не так ли? — бросил Хаширама.

— Когда она поправится, а не сейчас.

— А потом ты найдешь другую причину, чтобы задержать ее здесь. Откуда в тебе столько эмоций, Тоби? Она хочет помочь нам разобраться в причинах нападения. Ты же понимаешь, что если мы обнаружим, что за этим стоит руководство Танигакуре, проблема выйдет на международный уровень.

— Тебя ждет разочарование, брат! — строго проговорил Тобирама. — Шион поступает так не поэтому. Она бежит от проблемы, не хочет дать мне шанс все объяснить ей. Потому что сделала свои неправильные выводы и теперь не желает никого слушать.

Хаширама замолчал. Сенджу-младший вздохнул и продолжил говорить тяжелым тоном:

— Если она уйдет сейчас, я так и не смогу поговорить с ней. Ты меня знаешь. Я никогда не побегу и не стану упрашивать ее передумать. Поэтому во что бы то ни стало ты должен ее задержать еще на несколько дней.

— Думаешь, если сам придешь к ней, она воспримет это как твой очередной приступ контроля и не станет слушать?

Тобирама опустил уголки губ вниз и из-под полуприкрытых глаз мрачно посмотрел на брата.

— Приступ контроля? Серьезно?

— Ну ты же всегда такой… Строгий, суровый. «Как я сказал, так и будет!» и все в таком духе.

Хаширама говорил и на каждый свой эпитет пародировал Тобираму, пытаясь сделать такое же жесткое выражение лица. Сенджу-младший наблюдал за мгновениями клоунского поведения брата, а потом, потерев переносицу, испустил тяжелый вздох.

— Скажи ей, например, что поиск подходящей команды затягивается. Если она будет подкидывать тебе свои кандидатуры, находи им любые другие миссии.

— Ты же понимаешь, что долго я не смогу тянуть.

— Буду надеяться, что этого времени хватит, — ответил он и опустил глаза на стол. — И приберись у себя на столе! Ками-сама, ты же хокаге!

Хаширама резко опустил плечи и, по-детски надув губы, удрученно наклонил голову в бок.

Когда Сенджу-младший вернулся в кабинет и упал в свое кресло, раздался осторожный стук в дверь. Это был Тэнджи, но Тобирама не хотел сейчас никого видеть. Он не отвечал, оттягивая момент. Но в следующий миг почувствовал, что его ассистент не один. За ним стояла немолодая женщина, взволнованная и раздраженная.

— Войдите! — выкрикнул Сенджу и выпрямился в кресле.

Тэнджи открыл дверь и пропустил женщину вперед. Она вошла смело, да с таким лицом, как будто ей все обязаны, и села в кресло напротив стола Сенджу.

— Сегодня день приема, — робко напомнил Тэнджи. Сделав вид, что он и не забыл вовсе, Тобирама махнул ему рукой, и помощник удалился в коридор.

— Мое имя Гото Кимико, — с гордостью произнесла женщина. — Уверена, вы его знаете, я неоднократно писала жалобы на развлекательный квартал Хакушу, и…

— Да, я помню ваше имя, — закатил глаза Тобирама. — Вы написали пять требований о закрытии Хакушу, на которые я ответил пятью отказами.

— И я не понимаю причины! — она от возмущения подпрыгнула на месте.

— В отказах все предельно понятно написано, у меня сохранились копии, — сказал Тобирама и уже собрался найти их, но Гото его остановила.

— Я прекрасно помню, что вы писали. Но это нисколько не объясняет причин, почему вы отказываетесь закрывать Хакушу! — Гото тараторила высоким скрипучим голосом, и на каждый ее аргумент лицо Тобирамы становилось все более каменным и безразличным. — Коноха — это не место для подобного рода кварталов. Люди, посещающие эти заведения, развращают нашу молодежь, разрушают культуру и никаким образом благотворно не влияют на общество в целом! Мой сосед разорился на азартных играх! Теперь у него забирают дом, а его семья должна будет переехать в скромную деревушку на окраине Страны Огня. А торговец овощами! Он ведь беспробудно напивается каждый вечер, отчего открывает свою лавочку только после обеда! А дочь соседей мой сестры вообще стала… Из-за нужды, разумеется, я не виню ее. Девочка содержит не только свою больную мать, но и младших братьев и сестру. Вы же помощник хокаге, Тобирама-сан! Вы должны решить этот вопрос! Квартал необходимо закрыть!

Тобирама тяжело вздохнул, контролируя свой гнев.

— Повторяю в шестой раз и очень надеюсь, что в последний. Во-первых, Хакушу не нарушает никаких законов. На входе в квартал всегда стоит его охрана, которая проверяет возраст посетителей, отсеивая несовершеннолетних. Во-вторых, хокаге и я не несем ответственность за людей, наказанных из-за собственного слабоволия. Они сами идут туда, никто насильно их не тащит. В-третьих, культура населения не будет падать, если люди научатся контролировать свои темные стороны. Занимайтесь своим саморазвитием, будьте примером для других, а не обвиняйте во всех бедах третью сторону.