========== Глава 7 ==========
Тобирама барабанил пальцами по столу и в пятый раз перечитывал злосчастные строчки отчетов. В попытке отвлечься от мыслей о Шион он бездарно потратил больше двух часов, а в итоге получил только вернувшуюся головную боль.
«Все, что нужно, это сосредоточиться на отчетах. Просто читать», — убеждал он себя.
Тэнджи пересчитал соколов, и все они оказались в целости, а значит, Учиха Ашидо не успел послать одного из них. Достигли ли они границы? Произошло ли что-то там? А если и да, то куда испарились следы и вся команда, кроме Шион?
Шион.
Тобирама жестко стукнул по столу, и мелкие предметы на нем подскочили. Невозможно не возвращаться к ней мыслями, когда половина его работы так или иначе будет связана с ней. Почти в каждом из последних отчетов фигурирует ее имя, и ему придется читать их снова и снова. Если Яманака не удастся вскрыть память Кисараги, Сенджу будет вынужден искать людей исходя из этих крох информации. И что из двух возможных вариантов хуже Тобирама не знал.
В дверь его кабинета смело постучали.
— Войдите! — выкрикнул он, спешно приводя стол в порядок.
В кабинет зашли Иноске и Сэри, и Тобирама тут же подскочил с кресла. Но только потом осознал, насколько нелепым вышло это действие, выдавая в нем нетерпение и несдержанность, и вернулся на место.
— Присаживайтесь, — откашлявшись, он указал на кресло перед столом, и Сэри, с улыбкой посмотрев на кузена, села. — Есть какие-то результаты?
— Да, — кивнула она. — И весьма положительные. Психика Шион оказалась очень подвижной, как и свойственно любому юному уму. Память к ней вернулась в полном объеме всего за один сеанс.
Тобирама тут же поднял глаза на Иноске, который стоял прямо за креслом. Яманака поджал губы и коротко мотнул головой в сторону. Сенджу все понял и непроизвольно сильно нахмурился.
— Команда мертва, — продолжил Иноске. — На них напали неизвестные шиноби прямо возле границы со страной Рек, а потом тела уволокли в какое-то логово. Шион говорила, что четко помнит, где это место, и сможет показать его. Когда убийцы хотели завладеть клановыми техниками ее сокомандников, она прирезала всех, а потом память вернулась.
— А следов нет потому, что она решила сбежать из Конохи? — с едва различимой скорбью спросил Тобирама. — И чакру свою скрывала не от врагов, а от меня, да?
Многозначительная пауза зависла в воздухе, делая его душным и тяжелым.
— Дайте ей время, Тобирама-сан, — произнесла Сэри. — Сейчас слишком много свалилось на нее. Шион должна смириться не только со своим прошлым, но и со смертью всех членов своей команды.
— И с моим лицемерием, — Тобирама опустил глаза и скрестил руки на груди.
— Почему вы чувствуете себя виноватым? — прищурившись, спросила Сэри и устроилась в кресле ровнее.
— Потому что я виноват, это факт! — прогремел Тобирама. Эта куноичи задает очевидные вопросы для того, чтобы поковыряться в его ранах? — В тот день сильнейшие шиноби ее семьи ушли на войну против общих врагов. И если бы этого не случилось, целый клан остался бы жив! Это моя вина!
— То есть, хотите сказать, — Сэри продолжила говорить спокойно, — зная, что получится в итоге, вы поступили бы иначе? Но при этом вы не можете дать гарантию, что не произошло бы какой-то иной беды. А в случае чего, кто был бы виноват? Опять вы? Но на этот раз потому, что не пришли к Кисараги, чтобы объединиться, да?
— По-вашему, я оказался бы виноват в любом случае?
— Я лишь хочу сказать, что вы предъявляете к себе слишком много требований. А когда вы с ними не справляетесь, чувствуете себя виноватым. А когда чувствуете себя виноватым, ваша планка растет еще выше, и вы снова не можете ее достигнуть. И как следствие, вина снова вас одолевает. Замкнутый круг. — Сэри сделала паузу. — Почему вы ждете от себя так много?
— Потому что я шиноби! Мой долг защищать Коноху и страну Огня. Я должен отвечать собственным стандартам нравственности и морали, и требования к себе находятся в прямой зависимости от моего уровня власти, а значит и ответственности. У меня в подчинении огромное количество человек. Попустительство к самому себе уничтожит мой авторитет, а не повысит его.
— Вы честолюбивы, — заметила Сэри с улыбкой.
— И в этом нет ничего предосудительного.
Сэри кивнула и на мгновение задумалась, глядя прямо на Тобираму. Тот так же внимательно изучал ее лицо. Она слегка поджала пухлые губы и прищурила глаза, и Сенджу вдруг почувствовал под таким пристальным взглядом ее неподдельный интерес к нему. Он стал сканировать ее чакру, чтобы получше разобраться в ней, а заодно и в ее мотивах. Как и у всех Яманака очень тонкая энергия, но в то же время пластичная, и эфемерная из-за усиленного ментального аспекта способностей клана. На долю секунды Тобираме показалось, что сквозь пряности и специи он чувствует дымчатый миндаль и сладкую ваниль.
— Вы часто испытываете внутреннее напряжение? — спросила Сэри, заставив этим вернуться Сенджу к реальности.
— Сэри-сан, не думаю, что сейчас время это обсуждать. У меня еще много работы, — Тобирама заговорил торопливо, все еще прибывая под впечатлением от ее чакры.
— Разве продуктивность вашей работы не зависит от состояния внутреннего равновесия?
— Если мне понадобится равновесие, я помедитирую. А теперь я попрошу вас написать подробный отчет о сеансе, чтобы я смог показать его хокаге.
— Отчетом займется Иноске, — ответила Сэри и встала с кресла. — Если захотите поговорить, я буду у себя в кабинете.
Они с кузеном направились к выходу, и куноичи обернулась. Тобирама поймал ее внимательный, глубокий взгляд, но постарался придать себе как можно более уверенный и непоколебимый вид. Жалость — это последнее, что он хотел бы, чтобы другие испытывали к нему.
— Я задержусь на пару слов, — сказал Иноске и выпроводил Сэри из кабинета. Он повернулся к Тобираме и приблизился к столу. — Ты что делаешь?
— Не понял, — он насторожился. Такой тон Иноске не нес ничего хорошего.
— Я знаю этот твой взгляд. Ты ее чакру считывал. Понравилась?
Тобирама закатил глаза, поняв, к чему клонит его друг. Но он ошибся. Сенджу хочет разобраться в Сэри как в куноичи, своей подчиненной, а не в человеке, хоть со стороны показалось иначе.
— У меня голова болит, иди займись более полезным делом, — махнул он рукой.
— То же и тебе советую, — Иноске хитро улыбнулся и направился на выход. — Все равно тебе ничего не светит.
Тобирама, нахмурившись, проводил его внимательным взглядом. Иноске редко улыбался с таким подтекстом. Потому что редко недоговаривал самого важного, предпочитая в прямолинейной саркастичной манере выдавать правду. Тобирама ценил это качество в людях, но прежде всего в самом себе. Он не переносил лгать окружающим, но в случае с Кисараги просто не видел другого выхода. Поначалу обманывать маленькую девочку было просто — сцена с мертвыми родителями и Шион между ними еще ярко стояла перед глазами. Но со временем память отбирала детали, оставляя лишь призрачную картину прошлого, а юная Кисараги становилась старше и ближе к нему. Иногда она интересовалась событиями той ночи, иногда с горечью шутила, чтобы на нее особо не рассчитывали, потому что она может заблудиться и заснуть в самый ответственный момент. На деле же Шион только подтверждала свою отвагу и полную готовность умереть на поле боя, как истинный шиноби.
Сенджу запрокинул голову и тяжело вздохнул. Идти к Хашираме без отчета не хотелось, но также не имело смысла ждать. Бестолковый брат все равно не станет читать бумажку, а предпочтет живой рассказ написанным строкам.
Тобирама собрался с силами и вышел из кабинета. По пути к хокаге он дал распоряжение Тэнджи, чтоб тот вернул все поисковые команды обратно в Коноху. Когда Шион будет готова, Сенджу обязательно лично займется расследованием нападения на ее команду. А пока придется просто ждать.
— Значит, вот как все было, — задумчиво сказал Хаширама, когда Тобирама закончил исповедь. На лбу старшего брата выступила та редкая морщинка, которая появлялась, когда он действительно о чем-то глубоко размышлял. — Поэтому ты все время носился с ней, да?
