Из соседней комнаты раздался странный шум, и Шион закуталась в одеяло, не понимая, почему Какузу оставил ее здесь, и что он там делает. Через несколько минут он вернулся и быстро подхватил ее на руки, сбрасывая одеяло.

— Ты куда меня тащишь? На новую пытку?

— Как будто тебе не понравилось, — ухмыльнулся он.

Он притащил ее в ванную комнату. Все вокруг было разгромлено, но он каким-то образом добыл и разогрел воду. Решив, что он сделал это с помощью каких-то стихийных техник, Шион удивленно уставилась на него, а он бережно опустил ее в офуро. Горячая вода обволокла ее тело, и Шион расслабилась, откидывая голову назад. Он сел рядом и пальцами стал водить по ее шее вниз к груди и вверх к подбородку.

— Теперь понятно, почему ты отказался делать это в тюрьме, — произнесла она.

— Да, с первым разом связаны некоторые неудобства…

— Нет, я о другом, — Шион подняла голову и полуприкрытыми глазами глянула на него, приподняв одну бровь. — Ты так стонал, что нас обязательно бы услышали.

Он плеснул ей водой в лицо, и Шион захохотала.

— Сейчас я принесу тебе кое-что, — сказал Какузу и вышел, оставляя ее наедине с собой.

Шион опустила руки вниз и ощупала себя. Изменений не было, но девушка просунула пальцы и сквозь слегка неприятные ощущения почувствовала, что внутри больше нет никакой преграды, и она может спокойно углубиться на всю длину.

Какузу вернулся и вскинул брови, увидев, как она исследует себя.

— Хочешь еще? — спросил он, садясь рядом.

— Не знаю, — улыбнулась Шион, вытаскивая пальцы. Она не могла сдержать своего ликования. — Может, чуть позже…

— Лучше повременить, чтобы у тебя все зажило.

Она хотела сказать, чтоб не прикидывался таким правильным, но заметила глиняную чашку в его руках.

— Ты принес мне попить? Я как раз умираю от жажды.

— Да, выпей, — он протянул ей чашку.

Шион с жадностью осушила ее, и вернула обратно.

— Привкус странный. Что это за вода?

— Дождевая, — ответил он, принимаясь снова пальцами гладить ее грудь. — Но я туда добавил кое-что…

— Что?! Ты не предупредил…

— Если б отказалась, я бы насильно напоил тебя, — он нахмурил брови, приняв серьезный вид. — Мне не нужны бастарды.

— О, — она вскинула брови и понимающе закивала. — Да, мне тоже это не нужно. Ты что, всегда носишь при себе что-то подобное?

— Скажи спасибо, что я такой предусмотрительный.

— Ну да. Спасибо, — произнесла она и переплела в воде его пальцы со своими. — И что теперь? — спросила Шион и многозначительно посмотрела на него. — Нам ведь не судьба быть вместе.

Он понял, о чем она спрашивает, но не ответил, задышав тяжелее.

— Да я все понимаю, — она отпустила его руку и закинула обе свои себе за голову, самодовольно улыбаясь. — Расслабься.

— Да я и не напрягаюсь.

— Я прям вижу, — хохотула Шион, глядя на его сведенные брови и внимательно следящие за ней глаза. — Несмотря на боль, мне понравилось, — призналась она. — Но связывать с тобой свою жизнь?.. С обманщиком, убийцей, нукенином? Нет, — улыбаясь, она покачала головой. — Только ради удовлетворения физической потребности я не собираюсь менять свою сытую жизнь на скитание по миру с тобой.

— Если бы я хотел скитаться с тобой по миру, я бы не оставил тебе выбора, — Какузу подсел ближе и что-то плотоядное мелькнуло в его взгляде. — Я бы просто взял тебя и утащил с собой.

— У тебя это не получится, — улыбаясь, пожала плечами Шион. — Тебе нечего противопоставить моей технике, поэтому ты сидишь и делаешь вид, будто не хочешь это сделать. Ага, как же.

— Очень самонадеянно.

Один его глаз дернулся, и Какузу, поджав губы, отодвинулся, убирая из воды руку. Шион победно захохотала. Полное ощущение свободы и независимости от кого-либо овладело ею. Его внутренняя жадность и нежелание делиться с кем-то сокрушительно разбивались о действительность. Он не мог завладеть Шион без ее полного согласия на то, иначе она бы ускользнула от него быстрее, чем он успел бы моргнуть. И именно это влекло его к ней сильнее. Обладать той, которую не может захватить никто.

— И все же я твой первый, — усмехнулся он. — Этого никто у меня не отнимет.

Шион расхохоталась и перевалилась к нему через край офуро. Она обхватила его лицо и жадно поцеловала, начав утаскивать к себе воду. Какузу не позволил ей, разорвав поцелуй.

— Такая же ненасытная, как я, — торжественно заключил он, отодвигаясь в сторону.

Широко улыбаясь, Шион не стала спорить. Она откинулась на край и снова расслабилась, наслаждаясь моментом. Ей было спокойно от мысли, что это баловство никак не отразится на ее жизни. Из гордости он не станет преследовать ее или как-то докучать. А Шион собиралась последовать его бесценному совету, сказанному ей еще полтора месяца назад: не лезть в его жизнь.

Сейчас она томилась в горячей воде, наслаждалась его ласками. Но знала, что чуть позже они с Какузу расстанутся и пойдут разными дорогами, и все в ее жизни останется так, как и было прежде. Но ведь никто не отменял, что эти дороги потом вновь не пересекутся на один вечер.

— Кстати, я знаю эту поговорку, — промолвила она. — И даже знаю, как она заканчивается.

— М?

— Любопытство сгубило кошку, но, удовлетворив его, она воскресла.

========== P.S. Тобирама ==========

Сидя под деревом, Тобирама созерцал беззвучный полет лепестков сакуры, навеивающий ему мысли о быстротечности жизни. Прошло уже немало месяцев с того момента, как в его жизни появился желанный порядок, но ощущения были так свежи, будто это случилось только вчера. Он всегда хотел жить быстрее других, чтобы успеть больше, но теперь он желал остановить время, лишь бы продлить счастливый момент равновесия. Беспощадное время неизменно ускользало от него, оставляя после себя явственное ощущение неизбежности смерти.

Лежа на боку, Сэри удобно устроила свою голову у него на ноге, и хоть он и знал, что она не спит, он не хотел тревожить ее своими безрадостными мыслями в этот солнечный день. Тобирама одной рукой погладил ее по талии, а второй провел по волосам, пропуская пряди сквозь пальцы.

— Тоби, — вдруг произнесла Сэри. — Я чувствую, что тебя что-то тревожит.

— От тебя ничего не скроешь.

Она переплела свои пальцы с его у себя на талии, и крепко сжала их.

— Я обещала тебе, что буду рядом всегда. И это не было пустым звуком, — она перевернулась на спину и посмотрела на него.

— Я думал о смерти. Состариться вместе и умереть… — он ласково очертил пальцами ее скулы. — С тобой мне бы этого хотелось. Но мое чутье никогда не подводит меня. Я знаю, что нам уготована иная судьба.

Сэри задумчиво дернула бровями.

— Людям отведен определенный срок, и никто не знает, сколько именно, — продолжил Тобирама. — Мы рождаемся в этот мир, смиренно принимая это обязательное условие бытия. Что такое жизнь человека, если в масштабе мировой истории она не длиннее цветения сакуры и полета лепестка?

— Цветы и лепестки не оставляют следов после себя. А у людей есть такая возможность — сделать что-то правильное за ограниченное время.

— Ты никогда не думала, что можно было бы продлить это время?

— Что ты имеешь ввиду?

— Вечную жизнь, как бы смело это не звучало.

— Хочешь жить вечно?

— Боюсь, мне будет недостаточно отведенного времени, а я больше не хочу спешить.

Сэри задумчиво поджала губы и села лицом к нему. Она стала медитативно медленно смахивать с его волос опавшие лепестки и перебирать непослушные жесткие пряди.

— Человек — это не только тело, которое стареет и умирает. Или которое убивают, — произнесла она и тяжело сглотнула. — Человек — это совокупность тела, чакры, энергии духа и разума.

— Каким бы неуязвимым человек ни был, его тело хрупкое и подвержено старению. Поэтому самая уязвимая часть — это именно тело.

— Думаешь? Чакра иссякает, дух ломается. И человек может даже не заметить, как сошел с ума.

Тобирама задумался. Идея в его голове созревала, росла и желала родиться. Он хотел говорить о ней, чтобы усилить и сформулировать ее в полноценную концепцию, по которой он смог бы создать что-то поистине несокрушимое.