— А потом все будут обсуждать, что ты слишком быстро прыгнула от одного к другому. Люди не идиоты, догадаются, что все случилось намного раньше.

— Значит, догадаются, — спокойно произнес Тобирама, наблюдая за бурной реакцией друга. Тот явно сдерживался, чтобы не закричать на всю резиденцию.

— Ты что, не понимаешь, к чему это приведет? — сдавленно проговорил Иноске, выпучив глаза.

— Понимаю.

Иноске всплеснул руками, не удивившись такой реакции, и посмотрел на Сэри с застывшим на языке вопросом. Возможно, ее братец спросил у нее что-то мысленно, потому что на тишину она просто кивнула.

— Безумие, — сказал Иноске и упал в кресло. Он качал головой в стороны на какие-то свои мысли, жмурился и поджимал губы, опуская уголки.

— Мы не собираемся афишировать, — сказала она, подходя к Тобираме. — И ты тоже не рассказывай.

— Когда Курокава отдаст тебе бумагу?

— Я сказала, что приду за ней завтра утром. Если он не отдаст ее мне, то…

— То что? — прищурился Иноске.

— Неважно. Он отдаст.

— Ты что, убить его вздумала?! — поразился Иноске, а потом посмотрел на Тобираму и сказал: — Не то, чтобы я не верил в ваши отношения, но я бы на твоем месте задумался, если она так со всеми бывшими прощается…

Тобирама удивленно посмотрел на нее.

— Зачем такие меры? — спросил он.

— Да не стану я его убивать, — заверила их Сэри. — Только если он причинит вред мне или кому-либо другому.

— Если это будет, я сам сверну ему шею, — сказал Тобирама.

— Встань в очередь, — прошипел Иноске. В кабинете снова возникло молчание, но Иноске не смог его долго выносить, поэтому заговорил вновь: — И давно вы спелись?

— Давай без этого… — взмолилась Сэри.

— После отбытия Шион из Конохи? — Иноске задумчиво отвел взгляд. — Тобирама на следующее утро проспал… Хм…

— Прекращай, — бросил Сенджу.

— Кстати, о Шион. Она очень расстроилась. Разнесла стену в своей палате, — сообщил Иноске.

Тобирама многозначительно посмотрел на Сэри, а она, не скрывая своего переживания, опустила глаза. Он не успел сказать ей, что тоже поговорил с Шион. Но по этим репликам Иноске, она и так догадалась.

— Я не говорил ей о нас, — ответил Тобирама. — Просто сказал, что между мной и ею не может быть никаких отношений, кроме дружеских.

— Как бы она не натворила еще больших бед, — задумалась Сэри.

— Она в больнице, — сказал Тобирама. — Что с ней там может произойти?

— Ямадзаки-сан сказал мне, что она быстро восстанавливается, — произнес Иноске. — И при хорошем раскладе он выпишет ее завтра.

— Надо будет ее встретить, — сказал Тобирама.

— Не думаю, что тебе следует туда ходить, — покачал головой Иноске. — Я заходил к ней, и она не в лучшем настроении, поверь.

— Что ты там делал? — спросила Сэри, прищуривая нижнее веко.

— Меня медсестра позвала, — быстро ответил Иноске. — Шион стену разнесла, руки в кровь разбила…

— И ты был тут как тут? — Тобирама подозрительно посмотрел на друга.

— Да, — кивнул Иноске, даже не пытаясь увернуться от ответов. — Еще вопросы?

Сенджу хотел задать вопрос и даже не один, но Сэри мягко опустила руку на его плечо. Он обратил свой взор на нее, а она смотрела за окно.

— Солнце село, — заключила она, и Тобирама только теперь заметил, что его кабинет залил красно-оранжевый свет от закатного неба.

— И что это значит? — спросил Иноске.

— Нам надо в Хакушу, — Тобирама встал с кресла и указал ему на дверь, жирно намекая, что другу пора уходить.

— Хотите отдохнуть на его территории? Вы совсем уже, — покачал головой Иноске.

— Хотим проконтролировать, чтобы он не болтал лишнего, — сказала Сэри. — Надеюсь, тебе не надо напоминать, что ты не должен ничего никому рассказывать?

Иноске закатил глаза, и Сэри мягко похлопала его по плечу. Они трое вышли из кабинета и, когда Тобирама закрыл его, неторопливо двинулись по коридору.

— Я думаю, если бы Курокава хотел рассказать, он бы это уже сделал, разве нет? — потирая подбородок, спросил Иноске у Сэри.

— Он любит всё делать эффектно, ярко. Чтобы все запомнили. Поэтому думаю, что хокаге, делегаты из других стран и жители Конохи — это лучшие зрители его представления.

— Пожалуй, схожу с вами, — пожал плечами Иноске, когда все уже вышли на улицу и направились в Хакушу. — Мне все равно скучно.

Тобирама и Сэри переглянулись, а затем посмотрели на него и синхронно кивнули.

— В смысле? Зачем вы делаете вид, будто я разрешение спрашивал? Я просто сказал, что иду. Эй! Не игнорируйте меня!

В Хакушу уже зажгли яркие красные фонари. На этой улице всегда был праздник и беззаботность, как будто беды этого мира не могли проникнуть сюда своими щупальцами. Чтобы не происходило, кафе и игорные заведения всегда были полны от народа. Но только оказавшись посередине улицы в Хакушу, Тобирама, Сэри и Иноске сразу поняли, куда именно надо идти. Возле одного из домов стоял Сакуранбо. Рядом с ним лежали его топор и молот, а сам он крепко затягивался сигаретой, которую для него держала одна таю и противно хихикала черными зубами. Он издалека заметил Тобираму и едко усмехнулся, продолжая получать внимание от своей женщины на вечер.

Тобирама коротко кивнул Сакуранбо, когда все трое подошли ко входу. Иноске и Сэри ничего не сказали, молча наклонив головы и проходя внутрь игрового дома. Мечник ответил тем же, но явно делая над собой неимоверное усилие воли.

Войдя за ними, Тобирама сразу увидел своего брата, сидящего на дзабутоне как и другие гости за длинным широким столом. Напротив него расположился Курокава Шого. Они оба не заметили появления здесь еще троих, потому что были слишком увлечены своей игрой. Дилер, которым была обнаженная по пояс таю, резко перевернула бамбуковую миску и радостно скомандовала, что можно делать ставки.

— Четное, — выкрикнул Хаширама.

— Нечетное, — выдал Курокава, не сводя хищный взгляд с хокаге.

В напряженном молчании все обратили свои взоры на бамбуковую миску, и дилер садистски медленно стала ее поднимать. Курокава был единственный, кто не смотрел. Раздался восторженный рев зрителей, среди которого было откровенное разочарование Хаширамы.

— Как тебе это удается?! — спросил он, глядя, как Шого сгребает себе его деньги. — Сейчас выпьем еще по одной, и снова сыграем!

— С радостью, — ответил тот, вставая со своего места. И тут же подскочил слуга и принялся аккуратно складывать деньги в деревянную шкатулку.

За игровым столом началась новая партия, и уже другие выкрикивали свои догадки. Хаширама и Курокава отошли к столику, где была еда и выпивка. За ним сидели сын дайме, Накагава Тецуро, и две мечницы из Кири. Они о чем-то активно беседовали, и Тобирама даже почувствовал между ними вполне мирную атмосферу. Он посмотрел на Сэри и понял, как сильно она напряжена. Ее взгляд был точно направлен на Шого. Тобирама снова посмотрел на него и тут же нахмурился от неожиданности, поймав на себе колючий взгляд его водянистых глаз.

Хаширама обернулся и радостно всплеснул руками.

— Отлично, — он подошел к троим и, схватив, Тобираму за плечо, поволок его к столу. Сэри и Иноске медленно двинулись за ними. — Я знал, что он придет.

— Это потому, что я тебя убедил, — обращаясь к хокаге, проговорил Курокава, но при этом пожирал Сэри глазами. — Молодец, что привела его. Как мы и договаривались.

Тобирама прищурился, глядя на Шого. Тот заметил его тяжелый взгляд, но, не переставая, пялился на Сэри. Хищно и собственнически. Тобирама почувствовал, как внутри него просыпается демон, готовый растерзать этого щуплого ничтожного игрока. Курокава пытался отравить разум Тобирамы, чтобы тот перестал доверять Сэри, заподозрив ее в предательстве. Жалкая попытка.

— Это моя жена, Яманака Сэри, — представил ее сидящим за столом Курокава. — Она шиноби, как и вы.

Он занес руку, чтобы положить ее на плечо Сэри и приобнять ее, но резко остановился, так и не дотронувшись до нее.