— Да. Называется вежливая форма, — ухмыльнулся Тобирама, не сводя с нее глаз. Плавно двигаясь, Сэри подошла к нему и, перекинув ногу, приземлилась на колени лицом к нему.

— Мне нравится твой шутливый ответ, но я чувствую, что тебя что-то беспокоит, — сказала она и начала большими пальцами массировать его лоб, что разгладить образовавшиеся от нахмуренных бровей складки.

— Расскажи хорошую новость, и, возможно, я отвлекусь.

— У тебя на коленях в закрытом кабинете сидит женщина. Не хочешь на нее отвлечься?

Она обворожительно улыбнулась, и Тобирама нежно взял ее за подбородок, подтягивая ближе к себе. Мягкие губы Сэри податливо двигались в унисон с его губами, а языки сплетались не глубоко, а едва касаясь друг друга, как будто заигрывая. Тобирама прервал поцелуй и, следя взглядом, провел кончиками пальцев от ее ключиц до соблазнительно-глубокого выреза ее обтягивающей куртки.

— Хочешь услышать хорошую новость? — спросила она, когда он уже тянул за язычок молнии вниз.

— Сначала соблазняешь меня, а теперь предлагаешь поговорить? — спросил он, возвращая язычок на место.

— Я сегодня поговорила с Шого, — сказала она, но мимо Тобирамы не прошло еле заметное напряжение в ее голосе. — Было непросто, но назад дороги уже нет. Он все знает. Я даже имя твое сказала, зря, наверное…

— Это неважно. Он бы все равно узнал.

— Да, но сказала я это… — она дрогнула и поморщилась. — Неважно. В общем, я надела то, что принадлежит только мне, — она взмахнула кистями, показывая на себя, — забрала сына и ушла. Няню пришлось забрать тоже, Йоичи к ней очень привязался.

Приятное тепло разлилось в его груди, и Тобирама, прикрыв глаза, расслабленно откинул голову на спинку кресла. Сэри издала короткий бархатный смешок и поцеловала его.

— Где вы остановились? — спросил он, открывая глаза.

— Пока в рекане. Но потом я думаю, что Иноске мне поможет с домом…

— Переезжайте ко мне.

Замявшись, Сэри слегка отодвинулась от него.

— Технически я все еще замужем, — ответила она, и Тобирама разочарованно выдохнул. — Он еще не дал мне «три с половиной строчки». Я сказала ему, что приду за этой бумагой завтра.

— Если он не напишет эту чертову бумагу, я сам ее из него выбью.

— Он подпишет. И тогда я буду свободна, — она улыбнулась, глядя ему в глаза, и замерла. — Но, если честно, я уже себя чувствую свободной. И я благодарна тебе за это.

Она прижалась своим лбом к его и зажмурилась. Он чувствовал, как от чакры Сэри исходила щемящая его сердце радость, искренняя и всепоглощающая. Он упивался ею, погружался в нее, а в ответ она окутывала, проникала через каждую клеточку кожи, даря прохладу его душным мыслям.

Она отодвинулась от него, продолжая завороженным взглядом изучать его лицо, мягко гладить по татуировкам и прочесывать торчащие волосы. Тобирама и сам с наслаждением наблюдал за ней. За тем, как солнечные лучи играют в пшеничных прядях. Как матовая кожа на шее и груди заманивает его прикоснуться к ней губами.

— Тебе идет этот костюм, — сказал он, снова дотягиваясь до язычка молнии.

— Спасибо, — она перехватила его руку. — Но есть еще кое-что, что мучает меня.

— Что это? — спросил Тобирама с напором и желанием устранить любую помеху.

— Когда я уходила, у Шого был такой странный взгляд. Как будто он замышлял что-то. У него очень часто такой взгляд, когда он думает, но в этот раз мне показалось… В нем было словно что-то демоническое.

Тобирама задумчиво опустил глаза.

— Ты никогда не читала его мысли? — спросил он.

Сэри, ужаснувшись, округлила глаза.

— Нет, что ты. Без его осознанного согласия это противоречит этике, я так не могу поступить…

— Я подумал, что ты могла ему предлагать, а он соглашался. Но должен сказать, он не придерживается этики в общении с тобой. Да и с другими людьми тоже. Если бы за это его можно было привлечь к ответственности, я бы это сделал.

— Он может поступать, как позволяет его совесть…

— …ее отсутствие…

-…да, — усмехнулась Сэри, кивая головой. — Это его жизнь. Я и так нарушила все, что только можно было нарушить. Если я наплюю и на эти правила… Кто я тогда?

Тобирама кивнул, понимая, о чем она говорит. Если он (да и другие шиноби) точно так же будет злоупотреблять своими возможностями, бесцеремонно вторгаясь в жизнь других, мир погрузится в хаос. Правила и законы созданы не просто так, и те, кто должен следить за их соблюдением, не имеют права преступать их. Поразмыслив над этой темой еще немного, он понял, что в Конохе нет ответственных шиноби, которые бы следили за этим, да и за соблюдением общественного порядка тоже. Все жалобы от жителей валятся на голову ему и хокаге. И порой их столько, что невозможно избавиться от этой ноши. Каждый вопрос требует внимания, участия и полного разбирательства. И ведь помимо этого у Тобирамы и Хаширамы есть другие обязанности.

— Он сегодня будет в Хакушу вечером, — произнесла Сэри, глядя за окно на то, как солнце неумолимо движется к краю горизонта.

— Ты хочешь пойти туда? — удивился Тобирама. — Что ты хочешь там увидеть?

— Я не знаю, но у меня плохое предчувствие. Там будут хокаге, делегаты из других стран. Не думаю, что если Шого напьется, он будет держать язык за зубами… — Сэри начала краснеть и, почувствовав это, прижала ладони к своим щекам. — Что, если он решит растрезвонить обо всем общественности до того, как подпишет мне бумагу?!

— И опозорится при этом сам? Какой в этом смысл для него?

Сэри вскочила на ноги и начала нервно нарезать круги по кабинету. Она подскочила к окну и открыла его нараспашку, вдыхая свежий воздух. Затем она повернулась к Тобираме и решительным взглядом посмотрела на него.

— Я должна пойти туда, чтобы он не сболтнул лишнего. При мне он такого не скажет.

Тобирама не был с ней согласен. Ему не казалось, что Курокава сделает что-то подобное. Но ему уж точно не хотелось, чтобы она приближалась к нему. И все же предчувствию Сэри он верил больше, в конце концов, она знала этого человека лучше, чем он.

— Лучше пойду я, — ответил Тобирама, и Сэри подошла к его столу и уперлась в поверхность двумя кулаками.

— Нет, — она покачала головой. — Я не хочу впутывать тебя в эту грязь.

— В любом случае, одну я тебя не отпущу.

— Заявимся туда с тобой вместе? — засмеялась Сэри, но увидев, как Тобирама был серьезен, прекратила. — Это безумие.

— Видимо, как и вся наша жизнь.

Сэри улыбнулась и приблизилась к нему, обволакивая его своей чакрой. Но вдруг она остановилась и метнула взгляд на дверь. Нахмурившись, Тобирама просканировал коридор и почувствовал стоящего за дверью Иноске. В этот момент ручка повернулась, но закрытая дверь не поддалась.

«Не понял», — раздался удивленный голос Иноске в голове Тобирамы. — «Вы оба закрылись в кабинете?!»

Сэри одним прыжком перемахнула через стол, преодолела расстояние до двери и моментально открыла ее. Иноске, морщась от недоумения, вошел и посмотрел сначала на сестру, потом на Сенджу, затем снова на сестру.

— Что ты хотел? — спросил Тобирама, не собираясь отвечать на немой вопрос своего друга.

— Да, наверное, не так уж и важно теперь, — ошарашено таращась на них двоих, ответил Иноске.

— Здесь не происходило ничего криминального, — пояснила Сэри. — И…

Он выставил палец в ее сторону, затыкая этим жестом, и строго посмотрел на Тобираму.

— Вы что творите? А если бы это был не я?

— Я бы спряталась на козырьке крыши за окном, — ответила Сэри, не смотря на все еще направленный на нее палец.

В повисшей паузе Иноске, потирая лоб, сделал несколько шагов по кабинету.

— В других обстоятельствах я бы даже порадовался, но не сейчас, — ответил он, глядя на сестру. — Тебя что, вечно тянет на какие-то приключения? Сначала Курокава, а теперь… — он остановился и посмотрел на Тобираму. — Ничего не имею против тебя, но чем ты думал? Хотя не отвечай, мне все понятно, чем именно.

— Прекрати, Иноске, — закатила глаза Сэри. — Я уже ушла от Шого, осталась одна формальность. Получу от него «три с половиной строчки» и все.