- Хорошо. Можешь подниматься, Кристина.

Ал перегибается через перила, и ему хватает роста, чтобы дотянуться до запястья девушки. Он тянет её наверх, и я подхватываю Кристину под мышку, когда она оказывается достаточно высоко. Мы перетаскиваем её через ограждение.

========== Глава 8. Мишень. ==========

Моя мама говорит, что умение забыть о себе - это искусство.

Я просыпаюсь от того, что Кристина трясет меня за плечо одной рукой и похлопывает по щеке другой.

- Просыпайся, - говорит она. - Подъём.

Я собираюсь что-то сказать, но получается лишь застонать. Сегодня мы отправляемся на экскурсию к ограде, чтобы узнать об обязанностях бесстрашных.

На часах восемь. В четверть девятого мы должны уже быть у рельсов.

- Я сбегаю раздобуду что-нибудь на завтрак.

Когда Кристина возвращается, держа в каждой руке по маффину, я сижу на краю кровати и завязываю шнурки на ботинках.

Мы быстро идём к Яме. Поднимаемся из неё и бежим к выходу, подбегая к самому поезду. Он оглушительно гудит.

Эрик стоит, так близко к рельсам, что еще дюйм, и поезд кажется отрезал бы ему нос. Он отходит в сторону, чтобы пропустить нескольких ребят вперёд, затем хватается за ручку на стенке вагона и ловко подтягивается.

Через минут пятнадцать после того, как мы все оказались в вагонах, тормоза начинают визжать, а поезд замедлять ход.

Мы все по очереди выпрыгиваем и оказываемся на траве. Перед нами ограда из сетки с колючей проволокой наверху. Я подхожу ближе и замечаю, что она тянется дальше, чем видит глаз, перпендикулярно горизонту. За оградой небольшая рощица, в основном из мёртвых деревьев. По ту сторону ограды расхаживают сторожа из Бесстрашия с ружьями.

- За мной, - произносит Эрик.

Он ведёт нас к широким воротам, выходящим на потрескавшуюся дорогу к городу.

- Если вы не попадёте в пятерку лучших по результатам инициации, вероятно, вы окажетесь здесь, - говорит Эрик, - Возможно получите возможность патрулировать за пределами ферм Дружелюбия, но…

- Зачем патрулировать?, - спрашивает Уилл.

- Если так и не научитесь нормально драться, сами узнаете это, оказавшись здесь. В большинстве случаев те, кто сторожит ограду в юности, сторожат её и дальше.

- По крайней мере, нам не придётся водить автобусы или прибираться за другими, как бесфракционникам, - шепчет Кристина мне на ухо.

- А вы какого ранга достигли?, - спрашивает Питер Эрика.

Я думала, что лидер промолчит, но он спокойно и с обычным презрением отвечает:

- Первого.

Ну разумеется.

Несколько сторожей тянут створки ворот, в два раза выше и в несколько раз шире себя, чтобы пропустить грузовик с открытым кузовом, внутри которого сидят несколько дружелюбных.

- Лили?

Я дёргаю головой при звуке своего имени и вижу, Роберта, своего знакомого с бывшей фракции. После мгновенного замешательства он покидает машину и идёт ко мне, заключая в свои объятия. Я застываю, не зная, как себя вести, ведь только дружелюбные обнимают друг друга при встрече.

Но улыбка парня тает, когда он смотрит на меня более пристально.

- Лили, что случилось? Что у тебя с лицом?

- Ничего. Просто тренировка.

Роберт с грустью смотрит на меня.

- Знаешь, ты можешь вернуться домой. Уверен, Джоанна примет тебя обратно.

- С чего ты взял, что я хочу домой? Думаешь, я не справлюсь?

- Дело не в этом. Не в том, что не справишься, а в том, что не стоит.

- Я выбрала Бесстрашие и не жалею об этом.

Я смотрю Роберту за плечо. Похоже, сторожа закончили проверять грузовик.

У девушки в кузове банджо на коленях. Я узнаю в ней Сьюзан, свою соседку. Бывшую соседку. Заметив меня, она радостно машет и начинает бренчать на своём музыкальном инструменте. Роберт идёт обратно в машину.

Грузовик трогается с места, увозя от нас звуки банджо и переливчатый голос девушки.

***

Сегодня мне пришлось драться. Меня поставили с Майрой. Я хорошенько ей врезала в первые же две минуты. Она упала, у неё закружилась голова, и она так и не смогла подняться.

Когда я вхожу в тренировочный зал после обеда, в конце комнаты стоит большая мишень, а рядом с дверью заваленный ножами стол.

Будем учиться метать ножи. По крайней мере, это должно быть не больно.

- Завтра последний день первой ступени, - объявляет лидер, стоявший посреди комнаты, - А сегодня вы научитесь целиться. Возьмите по три ножа. Смотрите внимательно, когда Четыре будет демонстрировать правильную технику броска.

Мы поспешно разбираем кинжалы.

- Он сегодня в плохом настроении, - бормочет Кристина.

- А что, бывает в хорошем?, - шепчет рядом стоящий Уилл.

Я наблюдаю за рукой Четыре, бросающего нож. Во время следующего броска я слежу за его позой. Он попадает в мишень каждый раз и выдыхает, отпуская нож.

- В ряд!, - командует Эрик.

«Спешка не поможет», - думаю я.

Я должна считать это умственным, а не физическим упражнением. Поэтому первые несколько минут я тренируюсь без ножа, ищу нужную позу, разучиваю нужное движение руки.

Эрик расхаживал за нашими спинами, иногда говоря что-нибудь про нашу ущербность. К удивлению, мою стратегию он никак комментировать не стал.

- Похоже, кого-то слишком часто били по голове!, - выкрикивает Питер, стоящий от меня через несколько человек, - Эй, Фермерша! Забыла, как выглядит нож?

Не обращая на него внимания, я снова тренируюсь, уже с ножом в руке, но не отпуская его. Я отрешаюсь от колкостей Питера и не проходящего чувства, будто Эрик следит за каждым моим действием и бросаю нож. Он врезается в доску. Я первая, кто попал в цель.

При следующем промахе Питера я ухмыляюсь и не могу сдержаться от колкостей.

- Эй, Питер. Забыл, как выглядит мишень?

Через час Ал - единственный неофит, который еще не поразил мишень. Его ножи с лязгом падают на пол или отскакивают от стены. Пока остальные ходят за ножами к доске, он ползает по полу в поисках своих.

Когда он снова промахивается, Эрик подходит к нему и рявкает:

- Как можно так тормозить, придурок? Тебе нужны очки? Подвинуть мишень ближе?

Ал заливается краской и бросает очередной нож. Снова промах.

- Что это было, неофит?, - тихо спрашивает Эрик, наклоняясь к Алу.

Дело плохо.

- Он… он выскользнул.

- Что ж, думаю, тебе следует за ним сходить, - произносит Эрик.

Все перестали метать ножи.

- Я разрешил остановиться?

Ножи снова летят в мишень. Все мы уже видели Эрика разъярённым, но сегодня другое дело. Глаза у него почти бешеные.

- Сходить за ним?, - удивлённо спрашивает Ал, - Но ведь остальные бросают ножи.

- И что?

- И я не хочу, чтобы в меня попали.

- Думаю, можно положиться на то, что твои друзья-неофиты целятся лучше, чем ты. Иди за ножом.

- Нет, - произносит неуверенно парень.

- Нет? Ты боишься, неофит?

- Д… Да.

Это было величайшей ошибкой, показать лидеру Бесстрашия свой страх.

- Прекратить!, - кричит Эрик. - Отошли все!

Эрик смотрит на Ала.

- Все, кроме тебя.

Я иду к стене следом за другими неофитами.

- Встань перед мишенью, - приказывает Эрик.

Большие руки Ала дрожат.

- Эй, Четыре. Продемонстрируй-ка чему я тебя учил.

Наш инструктор почёсывает бровь кончиком ножа и подходит к лидеру.

До меня доходили слухи, что инструктором потока Четыре был Эрик. Выходит это правда.

- Будешь стоять там, пока он кидает ножи.

Я перевожу взгляд с широко распахнутых тёмных глаз Ала на его дрожащие руки, а затем на Четыре. Ужас закипает у меня в груди и вылетает вместе со словами:

- Не делайте этого!

Наш инструктор бросает на меня тяжёлый взгляд, словно желая обратить в камень. И я знаю почему. Глупо идти против Эрика.

- Любой может стоять перед мишенью. Это ничего не докажет.

- Значит, тебе будет несложно занять его место, Фермерша.

Меньше всего мне хочется стоять перед мишенью, но я не могу пойти на попятный. Я не оставила себе выбора. Я пробираюсь сквозь толпу неофитов, и кто-то толкает меня в плечо.