– Госпожа, возьмите меня в служанки, я так хочу служить вам.

Мейфенг и Валентин очень удивились, но не отказали девушке.

– Кто ты, дитя? И где твои родители?

Девочка горько заплакала и продолжила:

– У меня нет никого, я вообще из другой деревни, не из вашей, мои родители недавно умерли, и меня забрал к себе дядя в свою семью. Я не хочу здесь жить. Вы можете меня забрать, я буду служить вам верой и правдой.

Выслушав девочку, Валентин обнял жену и спросил:

– Ты хочешь её в служанки, моя дорогая?

Графиня не нуждалась в лишней прислуге, но просто пожалела плачущую девчушку и ответила:

– Хорошо, я согласна, будет мне помогать и присматривать за нашим малышом.

– Тогда, решено, мы забираем тебя, – сказал Валентин и направился в дом, где жила девочка, чтобы поговорить с её дядей. Там он быстро с ним договорился, девочку отдали без сожаления, в их семье лишним ртом стало меньше.

– Возьми лошадь и привези к нам девчонку, а мы улетаем в замок, – кинул седовласому мужчине на прощание граф.

Молодые люди решили не залетать сразу в окно спальни, а влетели через высокую стену на широкий двор их замка. Там опустились на землю и осмотрели свои владения. Они прошли в кузницу, где кузнец ковал подковы для лошадей. Граф лукаво улыбнулся любимой и, целуя её в бархатную щёку, произнёс:

– Тебя ждёт сюрприз, дорогая.

Мейфенг удивилась, что же такого снова задумал её муж.

Валентин подошёл к кузнецу, крупному молодому парню.

– Доброе утро, ты исполнил то, что я просил?

– Да, господин, и кузнец достал из железного сундука, стоящего неподалёку в кузне, изящную розочку из чистого серебра.

Граф бережно взял её из его рук и протянул жене. Мейфенг ахнула от восхищения при виде такой красоты.

Роза была начищена до блеска и переливалась в лучах утреннего солнца.

– О, какой чудесный подарок, Вали, и какая прекрасная работа!

– Я рад, что тебе понравилось, – Валентин обнял жену и снова поднялся с ней в воздух. Они влетели на балкон с каменными гарпиями по бокам и прошли в зал, где стоял длинный дубовый стол и такие же стулья, накрытые красной, тяжёлой, бархатной тканью. Вокруг стояло множество высоких глиняных ваз. На стенах висели факелы, их зажигали по вечерам. Слуги накрыли на стол и быстро исчезли, они всегда были как невидимки, чтобы не раздражать своих хозяев.

– Мейфенг, любимая, нам приготовили свежую оленину, давай перекусим.

Валентин отодвинул тяжёлый дубовый стул, и девушка присела на него. Мясо выглядело как всегда аппетитно, совсем слабо поджаренное на больших серебряных блюдах со струйками крови, стекающими на дно. Молодые люди, нагулявшись всю ночь и утро на свежем лесном воздухе, буквально набросились на еду со здоровым вампирским аппетитом. Утолив голод, граф обратился к жене с вопросом:

– Любимая, зачем тебе эта деревенская девчонка?

Мейфенг задумалась и спустя полминуты ответила:

– То, что я её пожалела, это конечно просто человеческий фактор, но у меня какое-то странное предчувствие, что мне зачем-то она очень будет нужна.

– Опять какие-то видения? – с беспокойством в голосе вскрикнул Валентин.

– Да нет, это точно не видения, это именно предчувствие, и оно нехорошее.

– О, это тоже не хорошо, ну как говорит наш колдун, время всё расставит по своим местам.

– Конечно, Вали, я чувствую, что немного устала и хочу пойти поспать, возможно, днём мои видения не повторятся, а ночью тогда снова погуляем, если ты не будешь против этого.

– Конечно, любимая, я пойду с тобой, и мы вместе выспимся, как следует. Да из-за того, что мы не пьём людскую кровь, в нас много остаётся человеческого. Мы и устаём, и намного слабее тех вампиров, что пьют кровь людей, но будем надеяться, что нам и крови животных будет достаточно всю нашу вечность.

Прошёл день и вечер, молодые люди прекрасно выспались, их ничто не побеспокоило. Рядом с Мейфенг на подушке лежал её необычный подарок, серебряная роза и ей снились радужные сны, она гуляла среди множества таких же роз, и они словно убаюкивали её. Мейфенг открыла свои изумительные зелёные глаза, потянулась, улыбнулась и поцеловала в щёку всё ещё спящего рядом мужа. Его светлые локоны, отливающие серебром, лежали на его белоснежном высоком лбу, ресницы кидали тень на его щёки. Девушка снова залюбовалась своим прекрасным мужем и тут же почувствовала, как волна желания поднимается по всему её телу, заволакивая все мысли сладостным туманом. Она тихо произнесла:

– Какой же ты всё-таки красавчик, мой шикарный ангел.

Валентин медленно открыл глаза небесного оттенка и, улыбаясь, также тихо ответил:

– Ну, уж совсем не ангел, душа моя.

Мейфенг нежно убрала волосы с его лица и наклонилась, чтобы поцеловать Валентина. Его губы тут же ответили, а руки обвили её тело, и они предались любовным утехам.

Звёздная глубокая ночь вошла в свои права, а луна всё ещё казалась такой полной, заглядывая в широкое окно их спальни.

Мейфенг радостно заговорила:

– Никаких страшных видений, неужели нам придётся теперь спать днём, чтобы меня ничто не беспокоило?

– Да я готов ради тебя и твоего душевного благополучия на что угодно, давай попробуем так, пока не разрешим эту ситуацию.

Девушка встала, чтобы взять кувшин с водой, стоящий неподалёку от их кровати в тёмном углу комнаты. Она медленно прошла через всю комнату, грациозно виляя стройными бедрами. Её обнажённое тело так гармонировало с лунным сиянием, которое заливало всё пространство в их спальне. Валентин снова залюбовался ею и выдохнул:

– Невозможно поверить, что ты из простых людей, ты как лунная богиня.

– Так уж и богиня, – рассмеялась Мейфенг, оглядываясь на мужа.

Валентин ухмыльнулся и добавил:

– Как я для тебя ангел, так ты для меня богиня.

Мейфенг остановилась возле деревянной стойки, где стоял кувшин с водой, луна освятила сильнее этот угол, и вдруг девушка вместо того, чтобы взять за ручку кувшин, случайно опрокинула его на каменный пол.

Вода расплескалась ей под ноги и залила все её ступни.

– Ой, – вскрикнула Мейфенг и посмотрела в лужу воды, и в этот миг, она увидела в ней голубое ужасное существо с костяными длинными руками и пальцами, похожими на сухие ветви старого дерева. Эти руки потянулись к её ногам и схватили их, опутывая цепкими пальцами так, что она не смогла ни отойти, ни отпрыгнуть. В голове застучало, и она услышала то ли шипящий, то ли скрипящий тот же страшный голос, что доводил её в последнее время:

«Мейфенг, иди ко мне… я жду тебя»…

Девушка закричала, но её тело сковало как каменную статую.

– Валентин!

Граф испуганно вскочил и тут же подлетел к жене, она позеленела и, потеряв сознание, упала к нему в объятия.

– Мейфенг, что с тобой, дорогая моя?

Валентин с тревогой вглядывался в её безжизненное лицо. Он отнёс девушку на кровать и, бережно уложив, сразу же понёсся к колдуну. Граф залетел к Альберту разъярённый как вихрь и с порога заорал:

– Альберт, Мейфенг что-то напугало уже просто, когда она случайно разлила воду, и она снова лишилась чувств. Ты разгадал, что с ней происходит, в конце концов?

Колдун напрягся и только покачал головой.

Граф не унимался:

– Да, что же ты за колдун тогда, что до сих пор ничего не выяснил!

Старик с полным спокойствием в голосе ответил, чтобы ещё больше не раздражать и так разъярённого графа:

– Я смог выяснить совсем немного.

– И что же?

– Судя по её видениям, это связанно как-то с болотом, возможно с тем, где вы с ней и оказались недавно, спасая крестьян.

– И всё?

– Нет, есть и ещё кое-что похуже.

– Да, и что ещё может быть хуже уже сложившейся ситуации?

– Я не вижу что это, потому что оно гораздо сильнее меня, и вообще я думаю, сильнее всех людей и вампиров, вас ваше сиятельство, и графини, – последнее колдун произнёс уже совсем тихо, украдкой поглядывая на взбешённого графа.