— Он?!

Чародей кивнул и тут же произнёс тягучую фразу на совершенно незнакомом языке. Сердце Халита зашлось бешеным ритмом, а терзавшее весь день беспокойство вместо невнятных слов разрывало голову отчаянным криком.

— Убей его! — глаза хана горели диким огнём безумца. — Убей всех!

Маг почувствовал, что медленно вязнет в липкой смоле чужой силы, как воля протестует, пытается бороться, но всё равно постепенно затихает и тонет, словно обессиливший кутёнок в могучем водовороте. А потом он увидел растерянного Серхио и Карра с холодным, жёстким взгляд палача. О, небо! Опять ошибка — Спящим оказался вовсе не Входящий! Халит скрипнул зубами, пытаясь сбросить вязкие оковы, но невидимые путы только сильнее сдавили грудь. Солнце побагровело. Всё вокруг затягивал тяжёлый фиолетовый туман…

Испанцу повезло. Карр настолько увлёкся поединком с самым опасным противником, что на Входящего почти не обращал внимания. И всё же Серхио заметил, как сознание стремительно убегает прочь. В такие моменты даже у обычного человека начинают работать спящие до того инстинкты, а у испанца, с его опытом мастера боевых искусств, они начали спасать хозяина с бешенством загнанного в угол зверя. Если бы люди понимали, на что способно тело в критической ситуации, они бы постарались чаще доверять рефлексам. Когда разум отказывает в помощи, когда сам Бог уже не в силах помочь, только тысячелетний опыт предков способен спасти и сохранить.

Серхио почти не осознавал происходящего. Мозг фиксировал события с аккуратностью беспристрастного летописца: Халит с посиневшим лицом; злобная ухмылка хана; холодный взгляд Карра… Затем бросок, страшный удар в основание черепа, хруст шейных позвонков. Недоумение на бледном лице хана, медленное движение его руки и кривая сабля опускается как орудие палача; удар с разворота ребром ладони по горлу врага… Всадники на тропе; оттолкнуть Халита с линии огня; падение; свист стрел над головой…

Сколько прошло времени? Трудно сказать, для кого-то пролетели всего лишь мгновения, а для испанца — долгие минуты, и сейчас сознание старательно выстраивало цепочку событий, движений и реакций, чтобы потом надёжно сохранить её в глубинах памяти. До следующего раза, когда обстоятельства вновь заставят отступить разум перед скоростью и точностью родового инстинкта. Привычные ощущения взорвали сознание громкими криками и ослепительным светом заходящего солнца. Воины кара-маулей вырвались из каньона, но тут же кони первых всадников покатились, калеча седоков и полностью перегородив тропу. Опытные Дегар и Сю хорошо знали, как остановить навалу на узкой дороге и в первую очередь стреляли по лошадям. Почти сразу в плотную кучу кара-маулей врезалась мощная горячая волна — Халит оправился быстро и тоже вступил в схватку. Не успел Серхио пару раз вздохнуть, как короткий поединок уже закончился.

Из следопытов пострадал только Крон, да и то не от стрелы или меча. Молчун слишком уж спешил к месту схватки, не удержался на склоне и крепко подвернул ногу. Будет теперь хромать пару дней, если Алин какой мази друидской не приберёг для такого случая. Правда, ещё и на щеке Дегара появилась глубокая царапина: как только всадники показались на тропе, лучники кочевников принялись старательно выцеливать показавшихся из-за камней следопытов. То ли солнечный свет им помешал, то ли торопились слишком или не привыкли стрелять круто вверх, но Дегар отделался легко. А уж во вторую попытку послать оперённую смерть степнякам похоронила мощная атака Халита…

Ну почему ветер всегда дует не в ту сторону? Серхио поморщился — поток воздуха дыхнул в лицо отвратительным запахом горелого мяса и палёного конского волоса. Над телом хана склонился непонятным образом выживший колдун, а рядом, скрестив руки на груди, стоял Халит и неприязненно косился на труп Карра. Испанец подошёл ближе:

— Мёртвый? — можно было и не спрашивать. Остекленевший взгляд, тёмная струйка от уголка рта через всю щеку и лужица крови на земле говорили сами за себя.

— Мертвее не бывает, — глухо ответил Халит и вдруг зло бросил в сторону колдуна. — Не вышло?! Надо было добить вас в прошлый раз без лишних переговоров, иначе вы никогда не успокоитесь!

— Что ты знаешь о наших традициях, Чужак? Понять кара-маулей может только тот, кто родился в степи и прожил там не один десяток лет… — чародей немного помолчал. — Ты даже не догадываешься, что сегодня сделал для моего народа больше, чем три последних Повелителя вместе взятых!

— Никогда бы не подумал, что убийство хана может перевесить все его добрые дела, — усмехнулся маг. — Да и благодарить следует не меня, а Серхио. Ты что, совсем от старости ослеп? Не заметил, кто именно уложил Спящего и вождя?

— Хан давно искал смерти и, в конце концов, нашёл её в горах, — колдун внимательно посмотрел на испанца, а затем вновь обратился к Халиту. — Но вы уничтожили Спящего, и никому не ведомо, какие беды он мог принести племени кара-маулей и гаурам. Я верю, что теперь духи избавят нас от древнего проклятия. А твоя заслуга ничуть не меньше, Чужак! Ты дал этому незнакомцу самое дорогое — время. Я благодарю вас обоих.

— Что ты собираешься теперь делать?

— Мы вернёмся назад, — старик с надеждой взглянул на мага. — Ты позволишь забрать тела погибших? Их надо похоронить в степи по нашим обычаям, иначе души воинов никогда не найдут дорогу в долину предков.

— Как хочешь, мертвецы нас мало интересуют, — безразлично махнул рукой Халит.

— Думаешь, его можно отпустить? — Агриэль хмуро смотрел вслед уходящему чародею. — А если он опять приведёт сюда кочевников?

— Не приведёт. Как раз колдун всегда был против войны. Живой он нам гораздо полезней, — Чужак на мгновение задумался и как бы нехотя произнёс. — Есть ещё причина, по которой я не могу сейчас причинить ему вред.

Халит тряхнул головой:

— Нам надо поспешить, иначе не успеем добраться до развалин Заронга до темноты. Кто знает, кого мы можем встретить по дороге…

Старик тем временем вывел из каньона с десяток лошадей и трёх чудом уцелевших лучников. Следопыты молча помогали кочевникам погрузить тела убитых и раненых кочевников — так уж заведено, что после смерти воины перестают быть врагами. Лишь Агриэль, Крон и Сю внимательно наблюдали за кара-маулями да Халит демонстративно играл фаейерболом. Впрочем, вряд ли бы степняки сейчас решились напасть — слишком хорошо они запомнили гнев гаурского ещё мага по прошлому походу. И никто не заметил, как Серхио забрал у Карра Камень Могущества…

После пиратского бунта жизнь на корабле словно замерла. День тянулся за днём в однообразно-унылом ожидании конца морского путешествия. С утра до вечера надоевшая до чёртиков вода от края до края да пенные шапки облаков на горизонте. Орки перестали повсюду сопровождать амазонок, как будто догадывались о заключённом перемирии, а девушки, в свою очередь, предоставили палубу в наше полное распоряжение и целыми днями пропадали где-то в каютах и трюме. Одним словом — идиллия. И скука, хоть волком вой или матерись от души. Впрочем, я был только рад, что нас оставили в покое: последний разговор со жрицей основательно потрепал мои нервишки. Но всё же отчаянно хотел встретиться с ней ещё раз, опять заглянуть в глаза этой удивительной женщине, опять почувствовать, как холодеет в груди и замирает внутри сердце. Наверно, каждый знакомо такое состояние, когда ждёшь чего-то с нетерпением и боишься одновременно. Как начинающий боксёр перед поединком, который опасается противника и жаждет боя.

Похоже, я таки научился сдерживать эмоции. Как же в тот самый памятный вечер меня крутило рассказать о предупреждении блондинки принцу, как трясло от желания поговорить обо всём с Хельгой! Но… Сомневаюсь, что лич бы серьёзно отнёсся к предполагаемой угрозе. Он и до этого не слишком опасался встречи с Хранителями Силы, а попытки жрица отговорить Хрохана от идеи добраться до Основного Потока неизменно вызывали на его лице ироническую улыбку. Мне бы такую уверенность! А вот с Хельгой сложнее — с одной стороны, "радужные" перспективы закончить поход в желудке непонятной твари вряд ли доставили бы девушке неземное наслаждение, а с другой, надо быть законченным идиотом, чтобы рассказывать близкому человеку об интимных подробностях волнительной встречи с другой дамой. Я не тонкий знаток женской души и не дипломированный психолог, но засунуть подальше своё мужское самолюбие и не трепаться ума у меня хватило.