Тихон повернул назад. Небо быстро помутнело, заморосил холодный дождик. Мокрые шпалы под ногами почернели, рельсы впереди растворились в пасмурной дымке.

Засунув руки поглубже в карманы, Тихон шел, не поднимая головы, обдумывал, как уничтожить банду.

В Коллегии его ждал Лобов.

Нарисовав участок дороги, где предполагалась засада, Тихон выложил свой план:

– Незаметно к этому месту не подойти. Предлагаю на дрезине всем отрядом махнуть в Вилино, вечером встретить там литерный. Пересесть на него, а на двенадцатом километре поезд остановить – и к лесу.

– Из леса они нас как белок перестреляют, – возразил Лобов. – А насчет дрезины – верная мысль. Только еще один отряд надо направить отсюда, навстречу, чтобы с двух сторон ударить…

Так и решили: отряд во главе с Лобовым уехал в Вилино; другой, которым командовал Тихон, ждал возвращения дрезины в Заволжье.

Волновался Тихон – людей оставалось мало, дрезина запаздывала. И тут на станцию пришли Иван Алексеевич и Коркин.

– Должностей нам не надо, бери рядовыми, – пошутил Резов.

– Винтовок больше нет.

– Обойдемся наганами…

Рядом с ними Тихон успокоился. Позвонил в Вилино – Лобов был уже там, дрезина направилась обратно.

– Литерный ждут в половине девятого. Ровно в это время выезжайте из Заволжья, – приказал чекист.

К двенадцатому километру, как и рассчитывал Лобов, отряд Тихона подъехал, когда здесь уже завязался бой. Соскочили с дрезины, без выстрелов бросились к леску, чтобы пересечь банде путь к отступлению. Пробежали поле, залегли в кустах. В пылу перестрелки с отрядом Лобова бандиты не заметили их. Рабочие углубились в лес, опять залегли.

– Чего резину тянем? – ругался Степан Коркин. – Вдарить из всех стволов сразу.

– Молчи уж, полководец, – одернул его Иван Резов. – Правильно Тихон действует, пусть бандюги отстреляются…

Наконец заглох, выдохся единственный пулемет, отряд Толканова начал отступать.

– Подпустим ближе, – передал Тихон по цепочке.

Уже слышно, как перекрикиваются бандиты, между деревьев видны их темные силуэты. А Тихон все медлит.

– Огонь! – громко скомандовал он, когда до первого бандита оставались считанные шаги.

Винтовочные и револьверные выстрелы слились в один залп, оглушили, разметали отряд Толканова. Послышались стоны, ругань, треск сучьев под падающими телами. Рабочие перебежками бросились вперед.

– Не стреляй! Сдаюсь! – истошно закричал один из бандитов, с поднятыми руками выбежал навстречу рабочим. За ним второй, третий. А из темноты все еще кто-то отстреливался, сначала из винтовки, потом из нагана.

Пленных обыскали, связали руки.

– Кто там из ваших не угомонился?

– Сам Толканов, – за всех ответил Тихону мужик в шинели. Это он первым поднял руки.

Тихон пригляделся к нему и узнал солдата, который наигрывал на гармошке на станции Вилино. Значит, бандиты тоже делали разведку.

– А ты кто такой будешь?

– Шагов.

– Поговори с Толкановым. Пусть выходит, спета его песенка.

– Ему терять нечего.

– А ты попробуй…

Шагов неохотно подошел к старой сосне, встал за нее и крикнул в темноту:

– Георгий Викторыч!! Ты окружен! Выходи без оружия!

– Шагов! Сволочь! – ругнулся главарь, пуля из нагана угодила в ствол сосны, за которой прятался Шагов.

Подпоручик упал на траву, отполз туда, где залегли рабочие.

– Я же говорил – бесполезно. Бешеный он, – дрожащим голосом сказал Шагов Тихону.

– Толканов! Не валяй дурака! Сдавайся! – еще раз предложил бандиту Тихон, чтобы не подвергать людей риску, обойтись без перестрелки.

– Кто это говорит? – спросил Толканов.

И тут ему неожиданно ответил Иван Резов, оказавшийся рядом с Тихоном:

– Председатель Заволжского Военно-революционного комитета.

Раздумывая, Толканов помолчал.

– Потолковать надо. Выходи, председатель, один…

Тихона словно подтолкнули. Чтобы опередить Резова, он рывком поднялся на ноги, встал во весь рост. В одно мгновение из оврага хлопнул выстрел, и Резов с силой уронил Тихона на землю.

Над головой у Тихона просвистела вторая пуля.

– Куда лезешь?

– А ты чего, дядя Иван? Вызвался рядовым, а сам командира подменяешь? Лежи молчком, иначе Лобову пожалуюсь…

Старый рабочий от такого напора даже опешил. Хотел что-то сказать – и не успел. Оттуда, где прятался Толканов, донесся еще один выстрел – странно приглушенный.

В вязком холодном воздухе натянулась тишина, только слышалось, как на насыпи попыхивает паровоз.

Когда рабочие подползли к оврагу, они увидели на его глинистом дне скорченное тело Толканова – последнюю пулю бандит выпустил в себя.

Железнодорожники из отряда Лобова восстановили разобранный путь, и отряд без потерь, с пленными, вернулся в Заволжье.

В ту же ночь чекист в Коллегии допросил Шагова. Тот отвечал с готовностью, словно давно дожидался этих вопросов…

Когда красноармейские части уже входили в Заволжье, отряд Толканова пробрался в Волжский монастырь. Здесь какой-то монах проводил штабс-капитана в покои наместника. Потом Толканов хвастал Шагову, что от самого иеромонаха Варлаама получил благословение на убийство большевиков и поджоги. «Попы все наши грехи отмолят», – сказал Толканов. Этой же ночью бандиты покинули монастырь и остановились у богатого крестьянина в Воскресенском. На другой день пришел Алумов и передал от отца Варлаама приказ сжечь в селе комитет бедноты. Потом напали на пароход «Григорий» и ушли в лес.

– Алумов скрылся с вами? – задал вопрос Тихон.

– Нет, ему надо было пробраться в Заволжье, встретиться там с одним человеком.

– С кем? – насторожился Тихон.

– Мне кажется – он из Заволжских мастерских, Алумов хотел устроить там диверсию. Однако потом отдумал.

– Почему? – удивился Лобов.

– Решил не подвергать этого человека риску. Очень Алумов дорожит им. Толканов, наверное, знал, кто это…

– Что было потом?

– Начали готовить диверсию на железной дороге. Удивляюсь, как вам удалось загнать нас в ловушку.

– Ничего удивительного – поручик Перов подробно рассказал нам о готовящемся нападении.

– Перов?! – воскликнул Шагов и сразу поверил словам чекиста: – Да, кроме него, некому…

– Что же вы были так неосторожны?

– Привык доверять друзьям детства. Вот и поплатился… – невнятно промолвил Шагов. – Перова за это помилуют?

– Не советуете? – усмехнулся Лобов.

– Вам решать… Только, я думаю, он нас выдал, чтобы более важное скрыть.

– Вы знаете, что скрывает Перов? – заинтересовался Лобов.

– Если бы знал – отплатил бы ему той же монетой! Разыграл передо мной простачка, которому все осточертело: белые, красные, большевики, меньшевики. А я уши развесил. Единственное, что мне известно, – когда Перхуров бежал из города и остановился возле монастыря, они полчаса о чем-то разговаривали с Перовым наедине.

– Кто вам сказал, что Перов скрывается в Вилине?

– Сам Грибов, хозяин дома.

– Где вы с ним виделись?

– Он был в нашем отряде.

– Был?

– Грибов хотел уйти из отряда, явиться к вам с повинной. Толканов его и пристрелил. Конечно, Тамаре Александровне я об этом не сказал.

Оставшись вдвоем, Лобов и Тихон долго молчали. Многое прояснилось после этого допроса.

– Ладно, с Перовым разберемся потом, – первым заговорил чекист. – А с монастырем надо решать сейчас. Все ниточки ведут туда, какую ни потянешь: Перов там с Перхуровым встречался, Толканов – инструкции получал.

– Послать отряд, взять святую обитель штурмом.

– Вспомни показания Перова – в мятеж в монастыре был тыловой штаб. Незваных гостей могут встретить хорошей порцией свинца. А если там никого нет – попы шум поднимут: большевики святые храмы оскверняют.

– Как же быть?

– Разведчиков надо туда. Узнать сначала, что к чему.

– Пошлите меня, – сразу вызвался Тихон. – Прикинусь хворым сынком крепкого хозяина – и с богом. Сейчас момент-то уж больно удобный – праздник Волжской Богоматери. С толпой верующих и проникну в монастырь. Вот только деньги потребуются на всякие свечки, подношения…