Выслушав ответы старших групп, Седой удовлетворенно хмыкнул и отдал распоряжение своим людям:

– Болт, Хмурый, Гиви, не дайте ему выбраться к каналу и на дорогу и контролируйте все улицы по убывающей. Он должен где-то проявиться. Тогда повисните на нём, как клещи. Мы погоним его в сторону города и зажмем со всех сторон.

Отключив рацию, он бегом направился в глубь сада к заднему забору. Меньше минуты ему потребовалось, чтобы найти следы бегства Горина. Сломанная штакетина красноречиво указывала на это…

Дмитрий не мог поверить своему необычайному везению, благодаря которому ему удалось проскользнуть сквозь цепь преследователей, обложивших его со всех сторон и всё туже затягивающих петлю вокруг него. Это случилось в посёлке, куда он выбрался после изнуряющего сумасшедшего "кросса", преодолев десятки заборов и прочих препятствий, не имея возможности воспользоваться иным путем, кроме как бежать через дачные участки. Бандиты висели у него на пятках и гнали, словно зайца, не давая ни минуты, чтобы перевести дух и осмысленно оценить ситуацию. Два или три раза он даже слышал за своей спиной их возбужденные и злые голоса и топот ног. Мерзавцы разве что не улюлюкали в глумливом азарте, когда он попадал в поле их зрения. В эти мгновения ему было особенно страшно, и страх подстегивал его, мобилизуя последние остатки сил. Он пытался петлять, чтобы сбить преследователей со своего следа, но всюду натыкался на них, и тогда приходилось затрачивать ещё больше энергии и сноровки, чтобы вновь оторваться хоть на чуть-чуть. Дмитрий понимал, что рано или поздно они настигнут его, и только инстинкт самосохранения заставлял продолжать борьбу до конца, презрев её обречённость и оттягивая трагическую развязку. Наверное, то же самое чувствовал и заяц, за которым охотилась стая голодных волков…

В своем отчаянном беге он старался избегать те дачные участки, где, возможно, ночевали люди, подсознательно понимая, что искать у них спасения бесполезно. Он только подвергнет их бессмысленному риску, да и кто из обывателей встанет на его защиту или хотя бы поможет укрыться?! Приходилось рассчитывать только на свои силы и на чудо.

Спасительное чудо произошло тогда, когда он, спотыкаясь от предельной усталости и едва волоча ноги, свернул за угол кирпичной ограды новой церкви, выстроенной почти в центре поселка. С ужасом Дмитрий увидел медленно катящий по улице автомобиль. В свете его фар, отбрасывая зловещие тени, двигались две тёмные фигуры. С противоположной стороны улицы тоже блеснули огни, а в темноте переулка алел светлячок сигареты. Бежать было некуда, а сзади приближались преследователи.

"Всё, конец! – затравленно подумал Горин. – Больше не могу, да и зачем?.." И всё же что-то, почти помимо его воли, заставило Дмитрия сделать ещё несколько шагов до незапертых ворот церковного дворика. Протиснувшись меж массивных, витиевато украшенных литьем створок, он бросился ничком за стриженную зеленую ограду, окаймляющую посыпанную мелким гравием дорожку, и, тяжело дыша, распластался на газоне. В груди саднило и жгло огнем, а во рту было солоно и сухо. Горин никак не мог унять распалённое дыхание, воздух вырывался из горла с громким свистом, и он до боли стиснул зубы на сжатой в кулак исцарапанной и грязной руке, чтобы не выдать своего присутствия этим предательским звуком. Он отчетливо слышал урчание мотора и даже негромкое переругивание бандитов, видимо, потерявших его и теперь выясняющих, кто из них виноват в этом. Дмитрий так ослаб, что ничто больше не могло заставить его подняться на ноги, даже угроза смерти. Он перевернулся на спину и стал ждать развязки, тоскливо глядя на золоченый крест над луковкой церкви, поблескивающий в первых лучах рассвета.

Шум мотора и шагов быстро приближался, ещё минута, и свора подонков войдёт во двор церкви и найдёт его, но Дмитрия почти не волновала дальнейшая судьба. Он желал лишь одного: чтобы всё поскорее закончилось. Он посмотрел на крест, мысленно взывая Бога к справедливости, и вдруг ему показалось, что тот озарился каким-то удивительно чистым голубым сиянием. Сияние окутало купол, а затем и всю церковь, которая словно засветилась изнутри. Это длилось лишь мгновение, и Дмитрий решил, что необычное свечение ему привиделось из-за усталости, или же с ним сыграл шутку оптический эффект рассветных лучей, отраженных от позолоты. Вздохнув, он закрыл глаза и расслабился, блаженно наслаждаясь последними мгновениями жизни и стараясь думать лишь о хорошем. Всё, что происходило вне его, куда-то отдалялось и теряло смысл, а он стремительно погружался в океан воспоминаний, проносящихся перед его мысленным взором подобно вихрю.

Голоса и топот ног были совсем близко, за оградой, но Горин уже не боялся встречи с бандитами. Страх перед смертью исчез, и он лишь сожалел, что не успел оправдаться в своей невиновности и разобраться, кто же на самом деле виноват в смерти Кати.

За оградой же происходило что-то необычное и важное. Дмитрий не сразу понял, что так возбудило бандитов, оживлённо кричащих что-то наперебой и куда-то враз побежавших. По удаляющемуся топоту ног Горин догадался, что не он вызвал среди них такой переполох. Открыв глаза, он с трудом поднялся и выглянул за ворота. Увиденное поразило его: вся шайка гналась за каким-то парнем, бегущим по улице легко и непринужденно. Мимо ограды одна за другой промчались две машины, но Горин почему-то был уверен, что им не догнать неизвестного. "Спасибо тебе, Боже! Кто бы ты ни был – спасибо!" – с благодарностью подумал он и выскользнул за ворота…

Глава 7.

По следам «тарелочки».

Ранним воскресным утром Артём остановил машину неподалеку от речного вокзала и осторожно тронул Марину за плечо:

– Маришка, просыпайся. Мы приехали, – сказал он с улыбкой, разглядывая немногочисленных людей, стоящих на остановке, и, пытаясь определить, который из них Валера. Марина очнулась и, заёрзав на сиденье, тоже огляделась по сторонам, приглаживая рукой растрепавшиеся волосы. Никто не спешил к их машине, и Артём, внутренне довольный этим фактом, с иронией сказал: – Твой приятель, похоже, передумал. Наверное, стало стыдно морочить тебе голову бреднями о пришельцах.

– Перестань, – возмущённо ответила Марина. – Он мог просто задержаться.

– Ну, хорошо, подождём… Если не придёт, предлагаю не отменять нашу вылазку на природу, а махнуть за Фёдоровку и устроить небольшой пикничок. Ты как, одобряешь?

– Ладно… – растерянно ответила она и, открыв дверцу, сказала: – Я посмотрю, может, он нас не заметил.

Марина вышла из машины и встряхнула головой, расправляя волосы, заструившиеся и заблестевшие на солнце. Артём залюбовался её стройной фигурой, достоинства которой ничуть не скрывали облегающие джинсы и майка, под которой не было бюстгальтера. Плотоядно усмехнувшись, он снова подумал о том, что нисколько не будет сожалеть, если Валерий Васильевич так и не придёт на встречу, и тогда они смогут уединиться где-нибудь на зелёной лужайке.

Его мечтам не суждено было сбыться. Минут через пять Марина вдруг радостно замахала рукой и заулыбалась идущему по тротуару довольно мрачному типу, обросшему бородой и гривой чёрных с проседью волос, сразу же вызвавшему ассоциацию со стареющим хиппи. Этот образ дополнялся изрядно потёртым джинсовым костюмом незнакомца и тощим рюкзаком за его плечами. "Хиппи" подошёл к Марине и стал что-то объяснять ей. Судя по исчезнувшей с лица девушки улыбке и её озабоченному виду, Артём догадался, что произошло нечто неприятное, и поспешил выйти из машины.

– Знакомьтесь, – сказала Марина довольно хмуро, когда Артём приблизился к ним. – Это мой друг, Артём Калашников. Он тоже работает в нашей газете…

– Валерий, – буркнул "хиппи", небрежно пожав ладонь Артёма.

Рукопожатие было на удивление крепким, несмотря на внешнюю худощавость парня. Тот, наверняка, лет на десять был старше Артёма, о чём говорила сеть морщин на обветренном и загорелом лице. Журналист дружелюбно улыбнулся и ответил: