У Вероники было еще одно любимое увлечение – она была заядлой садовницей. Любовь к саду ей привила Татьяна, которая всегда старалась принести в него что-то новое. Рядом с ней крутилась ее верная помощница Вероника. Весной Павел вскапывал землю, а Татьяна и Вероника сажали клумбы с цветами. Осенью рассаживали луковицы тюльпанов, укутывали на зиму кусты роз. Их сад благоухал с ранней весны до глубокой осени. Было странно, что на этом небольшом участке возможна такая эстетика. Татьяна была поклонницей английского сада и старалась привнести в посадки небрежность и естественность самой природы. Знойным летом они наполняли многочисленные бочки холодной водой из колодца, чтобы вечерами поливать сад.

Михаил допоздна сидел в саду вместе с верным Соколом, дышал запахом влажной после полива земли и курил. Он видел, что Павел и Вероника живут целостной жизнью, окруженные преданными друзьями. Их сердца стремятся навстречу будущему, верят в него и ждут встречи с ним.

Но это будущее может принести много боли, ведь не всегда с детьми будут близкие им люди. Но Михаил с удовлетворением отмечал, что его Павлик не такой уж беспомощный. Он абсолютно не терпел никакого высокомерия и превосходства. В таких случаях он сразу же терял интерес к собеседнику, холодно прощаясь с ним. Он держался подальше от известных сплетниц городка, которые пытались под видом сочувствия унизить близких людей Павла.

Михаил даже замечал, что, будучи наделенным яркой красотой, Павел совершенно не замечает этого. Его восторг вызывают высокие чувства: честь, достоинство, справедливость, сострадание. Когда же Павел встречался с соседом, его взгляд ничего не выражал, оставался равнодушным, и это всегда бесило Желткова. От Павла шла мощная волна духовности, которую Желтков воспринимал как чувство превосходства этого сопляка над ним, могущественным чекистом.

Когда уехал Павел, а за ним Татьяна, в доме Стрижевых появилась молодая поросль. Подросшая Вероника во многом старалась заменить Татьяну. Она умела прекрасно готовить, могла помочь Михаилу в его портновских делах, все горело в ее руках. Она продолжила украшать сад, но главное место в ее жизни стала занимать Наденька. Она возилась с ней, и это доставляло ей безграничную радость. Евдокия даже пыталась образумить внучку:

– Вероника, у тебя экзамены, еще тебе надо бежать в музыкальную школу, оставь Наденьку, я сама за ней посмотрю.

– Бабушка, как вы не понимаете, что я уже соскучилась по ней. Еще чуть-чуть, и я побегу на музыку. Сокол, присматривай за этой красавицей, – и верная овчарка терпеливо выносила все эксперименты, которые проводила с ней Наденька. Девочке особенно нравилось забираться на собаку верхом, а потом, смеясь, скользить по ее мягкой шерстке.

Вероника замечательно играла на пианино, у нее был прекрасный слух и голос, завораживающий преподавателей. Но романтичная Вероника неожиданно стала писать стихи. Стихи касались любви, она писала их в заветную тетрадку и прятала в сарайчике. Кабинет Павлика, так же, как и библиотека, перешли в полное владение девочки.

В сороковом году Веронике исполнилось пятнадцать лет. В семье Стрижевых уже знали, что Татьяна нашла своего Петеньку и вышла за него замуж. Радость от этого известия переполняла близких, но у Евдокии и Вероники взгляд печально останавливался на двухлетней Наденьке. В эти мгновения раздавался твердый голос Михаила:

– Вы что, не знаете, как девочка нуждается в матери? Тем более такой, как наша Татьяна! А о ней вы подумали? – И у двух его любимых женщин виновато висли носы. Михаил был абсолютно прав.

На Новый год к ним обещал приехать Павлик, которому пришла повестка в армию. Стрижевы с нетерпением ждали его, но больше всех – Вероника. Ей недоставало его всегда. Когда приезжал Павлик, мир снова становился для нее надежным и понятным.

Глава 9

Декабрь, 1940 год

– Павел, думаю, что краснеть за тебя не придется, – в просторной комнате за письменным столом сидел усталый майор. Павел стоял перед ним, спокойно смотря ему в глаза. Он пришел на призывной пункт военкомата, куда собрали многих студентов с его курса. Все были уже оповещены о месте службы и разошлись. Оставался один Павел, который терпеливо ждал, когда его пригласят в кабинет.

– Можете не волноваться, я вас не подведу, товарищ майор.

– Вот и прекрасно, подожди меня здесь, – майор вышел в коридор и вернулся с капитаном, внимательно взглянувшим на Павла.

– Познакомимся, я капитан Быстров. Пройдем, Павел в мой кабинет, – и капитан первый вышел из комнаты.

– Павел, я читал твое личное дело, – продолжил офицер, – и наблюдал за тобой некоторое время, пока ты учился. Я буду твоим командиром, и мы уезжаем через три дня. Но я понимаю, что для тебя очень важно проститься с близкими, поэтому даю такую возможность. Держи конверт, там билеты на поезд до Лещинска и обратно. Обычно так не делается, но, возможно, ты не скоро встретишься с родными.

– В какой род войск меня призывают? – задал единственный вопрос Павел.

– В пехоту, в нее, родимую, об остальном узнаешь на месте. Ну что, ты едешь, время пошло. Жду тебя через три дня в этом кабинете.

Павел вышел из здания и без раздумий направился к вокзалу – времени не оставалось, поезд отходил через час. Он немного пробыл в замешательстве. Его призвали в армию, но род деятельности оставался неясным. Что ж, в конце концов, он везде может послужить, уже не мальчик. Сейчас ему выпал шанс проститься с родными, и он им воспользуется. Даже несколько часов, проведенных в кругу любимых людей, согреют Павла в его дальнейшей армейской службе.

Почтово-багажный поезд медленно вез его в Лещинск, и к своему ужасу Павел видел, что выделенные три дня тают на глазах. Состав еле трогался, долго стоял на семафорах, пропуская скорые поезда, останавливался на всех разъездах и полустанках. К моменту приезда в Лещинск у Павла оставалось около четырех часов свободного времени.

Павел быстро шагал от вокзала, предвкушая радость от встречи со Стрижевыми, как кинется с разбегу в его объятия Вероника, как он подбросит маленькую Наденьку и потреплет по холке Сокола. Губы Павла растягивались в счастливой улыбке, когда он подходил к маленькому зеленому домику и видел, как приветливо горит свет в его окнах.

Все было именно так: он наконец попал в объятия близких людей. Евдокия заторопилась с самоваром, а Михаил утянул Павлика в большую комнату, где обычно кроил и шил. Но Наденька все же побывала в руках любимого братика, получив гостинец, без которого он к ней не приезжал. Единственное, что огорчило его – дома не было Вероники. Сегодня шла генеральная репетиция новогодней сказки, и Вероника была в театре. Павел понял, что туда ему придется бежать самому, потому что ждать времени не оставалось.

– Павлик, почему тебя призывают, не дав завершить курс?

– Не знаю, дядя Миша, везде такая таинственность. Мы даже не знаем, в каких войсках будем служить. Мне кажется, ребята попадут по медицинской части, а вот меня призывают в пехоту.

– Павлик, прошу, береги себя. Мы-то знаем, какой ты отчаянный. И это твоя вечная борьба за правду, будь осторожен, – Евдокия плакала и крестила любимого Павлика.

– Евдокия, перестань своими слезами портить нам этот вечер. Павел, я тоже думаю, что тебя призывают обучиться военному делу, а не бороться с несправедливостью. Прошу тебя, помни об этом, совершенствуй свое умение, но держись подальше от демагогов. Сам знаешь, какие сейчас времена, кругом процветают доносы и обман.

– Дядя Миша, можете мне дальше не объяснять, я вас хорошо понял, не волнуйтесь. Вы правы: моя цель – это отслужить положенный срок и вернуться в институт. Как раз сейчас мы стали подходить к интересующим меня предметам, жаль, что я не прохожу службу в одном из военных госпиталей.

– Павел, госпиталей на твой век хватит, береги себя, а мы тебя все будем ждать. Не забывай нам писать письма.

– Я обязательно напишу Татьяне уже из армии, а сейчас побегу в театр, встречусь с Вероникой. И мне надо спешить на вокзал.