– Вероника, перестань меня жалеть. Я подрался с ним не из-за того, что он меня дразнил. Сережка мой друг, он сто раз пожалел, что обозвал меня.

– А почему же ты подрался?

– Из-за женщины.

– Из-за Лельки? – выдохнула Вероника.

– Нет, все, больше не спрашивай, я пошел, – и Павел удалился в свой сарайчик.

Веронику тогда кольнула непонятная обида, кого на этот раз защищал ее Павлик. Она не предполагала, что пятнадцатилетний Павел тогда подрался из-за нее. Его друг, такой же страстный голубятник Сережка Нестеров, сидя как-то с ним на крыше, сказал, что волосы у Вероники золотые, а глаза – как у ведьмы. Павлу это не понравилось, и он сам нарвался на кулак друга, когда толкнул его. А уж в процессе драки они обзывали друг друга от души. Эти оскорбления и услышала Вероника.

Сколько себя помнила Вероника, ее жизнь всегда протекала рядом с Павликом. Несмотря на то, что она была его младше, Павел никогда не отталкивал ее. В сарайчике он собирал приемники и объяснял Веронике их устройство. Он дал ей детское прозвище Черника, терпеливо отвечал на все вопросы, был ее защитником. Павел научил Веронику плавать – она до сих пор вспоминает тот восторг, который испытала, когда не ушла под воду, а поплыла.

Павел научил ее кататься на велосипеде, единственной обладательницей которого была Лелька Егорова. Эта гордая девочка только Павлу разрешила приблизиться к своей машине с блестящими спицами, тугим звонком и шелковой сеточкой над колесами. Но Вероника прекрасно понимала настоящую причину доброты к ней хозяйки велосипеда – она носила от Лели записки к Павлику.

Позже Павлик научил Веронику кататься на коньках, когда они вместе ходили на зимнюю речку. Там местные подростки сообща расчищали от снега лед и катались на дешевых коньках, пристегнутых к валенкам. Павлик катался хорошо, но Вероника словно парила на льду. Своими ловкими ножками она умела делать замысловатые фигуры, могла подпрыгнуть и совершить рискованный прыжок. У нее было идеальное чувство равновесия, она очень редко падала. Ее гибкая фигурка в красном свитере и шапочке, из-под которой свисали две желтые косы, притягивала взгляд. Будучи еще маленькой, Вероника уже несла в себе зачатки будущей красоты.

Любимым праздником Вероники был день ее рождения. К этому дню Михаил шил очередное платье для своей любимицы. Фасон выбирала непременно сама Вероника, и Михаил всегда соглашался, понимая, что в этом проявляется стремление девочки к самостоятельности. Ей дарили подарки бабушка, дедушка, Татьяна и Павлик. Вероника с самого утра с нетерпением ждала их, сидя у теплой печки, перед занятиями в школе. Павлик забегал, быстро вручал собственноручно сделанные в сарайчике шкатулки, рамочки и убегал. Татьяна к выбору подарка всегда относилась основательно, ей хотелось порадовать девочку чем-то изысканным. Дарила красивые сумочки, которые сама вышивала, платочки, духи, плела кружева для ее воротничков и сорочек.

В Николу поздравлять Веронику приходило много казачек, близких знакомых Стрижевых. К празднику все готовились заранее, еще с вечера Евдокия и Татьяна не отходили от плиты, а с утра начинались визиты. В этот день Михаил не работал. На столе постоянно подогревался самовар, а за столом пили чай с пирогами немолодые гостьи. Они внимательно разглядывали Веронику, дарили ей незамысловатые подарки и надолго не задерживались. Веронике всегда казалось, что они присматриваются к ней. Но от этих женщин в ее сторону шли любовь и восхищение, поэтому Вероника любила эти приемы.

В десять лет она испытала настоящее горе – ее не приняли в пионеры вместе со своим классом. Учительница жестко объяснила причину: ее бабушка и дедушка ходят в церковь. Вероника была очень подавлена этим случаем, она на какое-то время выпала из общения с одноклассниками. Но не склонила головы. Дома ее ждали близкие люди, на улице – соседские девчонки, а еще был Павлик в своем сарайчике и театр. Позже ее все же приняли в отряд пионеров, но это уже не затронуло в ней глубинных струн.

Татьяна и театр – это была еще одна самая любимая сторона ее жизни. Она любила запах кулис, цвет рампы, освещавшей сцену, партнеров в красочных костюмах и, наконец, само действие. Она появлялась на сцене и присутствовала очень недолго, но и этого оказывалось достаточно, чтобы она поняла, что здесь ее место. Она была предана главному режиссеру театра, Петеньке Василевскому, видела, как он относится к Татьяне. Она мечтала, чтобы когда-нибудь и на нее кто-то взглянул с таким же обожанием, как смотрел Петенька на Татьяну. По выходным она проводила в театре целые дни, пока Татьяна не заставляла ее идти домой и готовиться к школе.

– Таня, я не понимаю, зачем мне знать эти формулы и правила в математике, если я буду актрисой.

– А для чего мне учить стихи и знать все душераздирающие пьесы, если я хочу быть хирургом? – Дети хмуро смотрели на Татьяну.

– Павлик, – обратилась она к старшему, – у любого человека должны быть культура и цивилизованность. Вежливость и знания этикета, умение себя вести, правильно говорить, способность поддержать беседу, многосторонняя эрудированность. С такими людьми легко, они способны на поступки и имеют собственную позицию. Никогда не станут пешками в чьей-то игре. Именно такими хотели бы вас видеть ваши родители. Это важно для нас.

– Значит, важно и для меня, – серьезно ответил Павел.

– Для меня тоже! – немедленно откликнулась Вероника.

Вероника жила свободно, дерзко, с достоинством, так как знала, что самые близкие люди ценят ее очень высоко. Так же она относилась к себе и сама. Но никогда не была себялюбивой девочкой. Наоборот, она щедро одаривала вниманием всех, кого любила.

От матери Веронике передались ее пышные волнистые волосы цвета спелой пшеницы. При свете солнца они отливали золотом, а заплетенные в тугие косички – желтели, как подсолнух. И глаза цвета луговых трав! Но когда в них отражался солнечный лучик, они синели, и взгляд девочки казался бездонным. От отца девочке достались тонкие черты лица, соболиные брови, прямой, чуть вздернутый нос с трепетными тонкими ноздрями, пунцовый ротик и мягкий подбородок с ямочкой посередине. Фигурка у нее была худенькой, а характер – неугомонным.

– Бабушка, расскажи мне про маму, – просила она Евдокию, когда та укладывала ее спать.

– Твоя мама родилась в семье короля и жила в далекой стране, где у нее был дворец, много слуг и постоянные балы. Но однажды старый король захотел показать ей свою родину…

– И привез в Лещинск, где она встретила моего папу.

– Вот видишь, ты и сама все знаешь.

– Нет, расскажи, как папа влюбился в принцессу!

– Твой папа тогда получил отпуск после тяжелого ранения на германском фронте. Как-то ранним утром он подъезжал к реке на своем любимом жеребце Марсе. Он хотел напоить коня, но неожиданно увидел, что он не один. От реки по песчаному яру навстречу ему поднималась прекрасная девушка. Она была босиком, волосы ее были распущены, и она улыбалась.

– Это была моя мама?

– Да, она захотела встретить рассвет, поэтому встала раньше всех и незаметно покинула дом. Она как раз возвращалась, когда ей преградил путь один красивый казак.

– Это был мой папа?

– Да, это был Василий, и он предложил девушке покататься на его коне. Мама была очень скромной девушкой и понимала, что так делать нельзя, но согласилась.

– Почему это нельзя?

– Потому что существует этикет, и согласно ему, молодые незамужние девушки не должны оставаться наедине с мужчинами.

– Но это же был мой папа!

– Вот и мама так решила. Ей очень понравилась прогулка, потом она все время ждала его.

– И папа приходил?

– Каждый день, и они гуляли по нашему парку вдоль реки.

– А потом?

– Потом началась война, и они расстались, чтобы встретиться уже где-то далеко отсюда. Все, Вероника, пора спать.

– Как бы я хотела, чтобы меня тоже нашел принц. И чтобы он был похож на нашего Павлика, – пробормотала она, засыпая.

– Этот принц давно ждет, когда ты вырастешь, – прошептала Евдокия, перекрестив девочку.