Взяв посох, он спустился в подвал, где на гладком черном камне алел окруженный рунами круг портала, и активировал его нетерпеливым жестом. Символы вспыхнули, приглашая отправиться в любую точку королевства. Осталось настроить его на нужные координаты. Сейчас Двэйну с лихвой хватало ресурса и для перемещения, и на то, чтобы как следует разгуляться в пункте назначения. Это прекрасно! Неужели он сможет отказаться от этой силы? С каждым днем Двэйн все больше в этом сомневался.

Оказавшись перед массивными воротами, он вежливо постучал, представился, и его без проблем впустили. Вэнс тоже сразу отворил ему дверь, не ожидая подвоха. И тут же пожалел об этом, когда Двэйн без предупреждения отбросил его к стене мощным магическим потоком. Вэнс врезался в полки со своим барахлом, сверху на него полетели платки и шляпы, с недовольным звоном разбились о каменный пол керамические фигурки.

— Что вы творите?! Совсем ум за разум зашел?

Едва поднявшись на ноги, Вэнс атаковал в ответ, но Двэйн был к этому готов. Его магический щит поглотил предназначавшееся ему боевое плетение.

— А чего ты ожидал, когда укрывал Лисандра? Где он? Отвечай!

На этот раз и Вэнс выставил щит. Первый удар он отразил, на втором затрещал и пошел рябью, третьим ударом Двэйн бросил светлого на ящики и коробки, которыми тот заставил всю прихожую.

Главное, не прибить его раньше времени, иначе искать беглеца придется самому, а времени на это уже нет. А еще не использовать свои оригинальные плетения, иначе будет сложней свалить учиненный здесь погром на Лисандра. Пока светлый пытался подняться, Двэйн успел закончить обездвиживающее плетение.

От подобной магии легко защититься, поэтому под нее так важно было подобрать правильный момент. Вэнс отразить ее не мог, так как в этот момент выбирался из-под завала свалившихся на него коробок. Чары Двэйна застали его стоявщим на четвереньках, в этой позе он и застыл. Мантия в краске и каких-то нитках, лицо в крови из рассеченной брови.

Когда Двэйн вернул ему способность говорить, светлый начал истерить и сыпать проклятьями, пришлось двинуть навершием посоха по лысой голове.

Вэнс закашлялся, сплевывая кровавую слюну.

— Я еще даже не начинал, а ты уже стонешь! Где, мать его, Лисандр?

— В гробу я видал тебя с твоим Лисандром! Он мне не докладывает, куда его несет!

Разговор обещал быть интересным...

Спустя полчаса Двэйн стоял у двери комнаты, которую занимал объект его поисков. Дверь запиралась только изнутри, так что в отсутствии постояльцев он без проблем попал внутрь. Разумеется, закрытая дверь его бы и не остановила, но на шум могли сбежаться люди.

Перед тем как убить Вэнса, он узнал от него много интересного.

Пусть Лисандр каким-то образом блокировал его поисковые чары, но, со слов светлого, он ушел в сторону гор не один. Двэйну оставалось лишь найти мальчишку-мага, который за ним таскается. Так даже интересней. На его мантии еще не высохла кровь Вэнса, но Двэйну было мало. Он только вошел во вкус!

Маг двумя пальцами подцепил с одной из кроватей вьющийся темный волос. Ему повезло, что Вэнс и сам недавно проводил ритуал поиска. На его столе обнаружилась карта с нанесенными рунами и игла на длинной нитке. Пришлось разложить ее прямо на полу между кроватями — выделенные гостям тумбочки оказались слишком узкими. Результат не заставил себя долго ждать — острие иглы замерло над схематичным изображением гор чуть восточнее Второго Глаза Демона.

Сначала Двэйн решил отправиться порталом, но сразу же передумал — даже при его возможностях не стоит так растрачивать ресурс накануне ритуала. Он дойдет пешком или, еще лучше, возьмет кобылу Вэнса. Насколько он знал, та выросла здесь, вблизи Демоновых гор, и под легкими успокаивающими чарами могла служить средством перемещения даже там, где другая бы уперлась.

Двэйн покинул замок в приподнятом настроении. Все складывалось лучше некуда.

Почти половину намеченного пути Двэйну пришлось проделать пешком. Он перестарался с чарами, и глупая лошадь откинула копыта. Некромантом он не был, а никто другой не смог бы заставить дохлую кобылу продолжить путь, какими бы силами ни обладал. Он успел пожалеть, что не воспользовался порталом, но ему не составило особого труда дойти до отмеченного на карте места — после слияния с потусторонней сущностью возросли не только его магические силы, но и физические.

Сверившись с картой, маг остановился у пещеры. И что только этим безумцам там понадобилось? Теперь она станет их общей могилой, а порождения гор пожрут их останки!

Двэйн вошел не таясь. Он был уверен в своих силах и готов отразить возможные атаки, но их не последовало. На камнях под сводами пещеры сидели трое, едва завидев незваного гостя, они подскочили со своих мест: маг-недоучка, по чьему волосу он проводил поиск, встревоженная девчонка с едва развитым даром и бандитского вида вояка, сразу схватившийся за лук. Лисандра с ними не было, но и он должен быть где-то поблизости. Двэйн знал, что без труда сможет расправиться с этими неудачниками, но почему бы сначала не поиграть?

— А где Лисандр? — кажется, попытка изобразить дружелюбную улыбку вышла не очень удачной.

Я не представлял, как сейчас выйду к людям, которые поверили в меня, и скажу, что все оказалось напрасно. Они вызвались мне помочь, прошли со мной весь путь до Демоновых гор, а я подвел их. Подверг их жизни опасности. Прими я предложение Либитины — вернулся бы к ним немертвым магом. Сохранил ли при этом разум — не возьмусь утверждать, но, скорее всего, я бы их всех убил. Не помню, чтобы раньше меня беспокоили такие вещи.

Деметриус предупреждал насчет Либитины, но я лишь отмахнулся, как и от своей интуиции, во весь голос кричавшей об опасности. Меня до сих пор не отпускало ощущение, что хожу по краю обрыва. Угроза миновала, но дурное предчувствие не торопилось пропадать. Да ладно, что еще может случиться? При самом плохом раскладе после ритуала меня убьет Двэйн. Я по-прежнему не знал, что противопоставить его пугающей силе. Во мне до сих пор жило то отчаянье, то ужасное чувство беспомощности, которые я испытал той ночью. До сих пор мне удавалось загонять подальше тревогу. У меня был план, которому я следовал, надежда, которая толкала вперед, а теперь ничего не осталось.

Мои мрачные мысли прервал какой-то шум снаружи, послышался вскрик Мирты и сразу же оборвался. Стало неестественно тихо.

Я со всех ног ринулся к выходу, а, добежав, не сразу понял, что произошло. Все трое замерли и не шевелились. Мирта стояла с выставленными вперед руками, словно пыталась закрыться от чего-то, ее рот так и застыл в немом крике. Мэйнард явно пытался создать опробованное им сегодня плетение, да так и остался стоять с растопыренными пальцами. Аргуса проклятье застало в тот момент, когда он натягивал тетиву. Я лихорадочно пытался сообразить, с кем или чем их угораздило столкнуться за время моего короткого отсутствия, и тут я увидел его.

И узнал сразу, хотя естественного света, проникавшего туда, где он стоял, было недостаточно, чтобы разглядеть его как следует, и я не до конца понимал, где кончается реальность и начинается игра света. Желтовато-зеленые отблески от светящихся грибов делали его еще более жутким — за несколько дней с нашей последней встречи Двэйн стал кошмарной пародией на самого себя: вместо лица — восковая маска, вместо рта — лишенная губ тонкая трещина, нос удлинился, остатки волос выпали. Рука, сжимавшая высокий посох, высохла и посерела, а на скрюченных пальцах чернели изогнутые черные когти. А из провалов глазниц на меня смотрел кто-то чужой.

Я догадывался, что это значит, но не хотел верить. Как в ту ночь, разделившую мою жизнь на «до» и «после», не хотелось верить в то, что этот человек убил того, кому был верен всю жизнь. Тогда я растерялся, а сейчас спокоен и способен дать трезвую оценку тому, что вижу. Теперь, когда видел его истинное лицо, уже ничему не удивлюсь.