Я активировал браслет в тот момент, когда с пальцев Двэйна сорвалась смертоносная магия. Ее жар опалил меня на мгновенье, а потом я провалился в спасительную темноту.

Бывает так, что проснулась утром и еще не знаешь, что именно этот день перевернет твою жизнь. Кажется, что ничто не может нарушить ее размеренный ход, что сегодняшний день будет как брат-близнец похож на вчерашний, а завтрашний — на этот, но ветер перемен со стуком распахивает твое окно, прогоняя из комнаты застоявшийся воздух.

Ветер не спрашивает, готова ли ты к новой жизни. Раз он пришел, значит, ты готова, даже если не подозреваешь об этом.

Солнце светило с раннего утра, обещая быстро прогнать прохладу. Аромат цветущих вишен заглушал привычные деревенские запахи, которые не всегда можно назвать приятными. Деревья от легкого ветра чуть шелестели листьями, бросая синеватые тени на протоптанную дорожку, по которой Мирта шла к колодцу с ведром. Вокруг щебетали птицы, и, словно не желая отставать от них, во дворах кудахтали куры, иногда раздавался громкий крик петуха, в траве стрекотали кузнечики, жужжали упитанные шмели.

Мирта этих звуков давно не замечала, настолько они были привычны, она напевала себе под нос песенку, мечтая о своем, о девичьем. Она верила, что счастье уже ждет ее за ближайшим поворотом. Вглядевшись вдаль, заметила, что у колодца и кто-то стоит, и, подойдя ближе, увидела, что это старуха Ула.

Деревенская ведьма недовольно посмотрела на подошедшую девушку, словно та в чем-то перед ней провинилась:

— Почему ты все еще здесь, а? — выплюнула она вместо приветствия.

— А где же мне быть, бабушка? — осторожно спросила Мирта.

Характер у Улы скверный, но, к счастью, окружающих, нелюдимая старуха редко выходила из дома, а жители деревни обращались к ней только в крайнем случае. Одно время ведьма учила Мирту грамоте да рассказывала про магические потоки и плетения, пока девушка случайно не разбила пузырек с ценной настойкой. Тогда Ула прогнала ее и больше не звала.

Неужели зловредная ведьма до сих пор злится на нее? Почти год прошел!

— Знамо где, пигалица! Иль не ты собиралась в столичную академию поступать?

Еще и издевается!

— Вы же знаете, что таких денег у моей семьи нет. Да и дар у меня слабенький, сами же говорили, — терпеливо напомнила Мирта.

— И сколько же ты за прошедший год скопила?

Нет, ну точно издевается!

— Нисколько. Откуда в деревне деньги?

— Тогда почему ты все еще здесь?! — прикрикнула ведьма. — Марш в город на заработки, иначе так и останешься на всю жизнь в этой глуши! Чтобы к вечеру ноги твоей тут не было! — Мирта от удивления даже выронила ведро, оно с лязгом упало на землю.— Тьфу! Растяпа криворукая! — не унималась старуха.

— Может, хоть через недельку? — пискнула девушка в надежде, что за это время Ула успокоится и забудет о ней еще на год.

— Сегодня же! Давен в Ольховку за поросятами поедет, вот тебя и свезет заодно, а оттуда до города немудрено дойти.— Несмотря на погожий день, Ула куталась в теплый, но порядком изъеденный молью платок с неопрятной бахромой по краям.

Мирта подняла ведро, не зная, что и сказать.

— Вы на меня все еще сердитесь за тот пузырек, да?

— Глупости-то не выдумывай.

— Но что скажет матушка? А отец? — Мирте хотелось расплакаться, хотя еще пару минут назад она пребывала в прекрасном настроении.

— Не отец он тебе, а-то сама не знаешь!

Это уже слишком! Девушка открыла было рот, но вовремя прикусила язычок. Кто в здравом уме станет ссориться с ведьмой? Это сейчас она людям помогает, а раньше, говорят, могла и порчу наслать, и вообще сжить со свету, если что не по ней. В деревне слухи расползаются быстро, и Мирта была уверена: ни для кого не секрет, что своим рождением она обязана заезжему магу, которого вызывали убить поселившуюся на болотах нечисть. От компании приятной девушки герой не отказался, а вот женитьба, вопреки ее ожиданиям, в его планы не входила — получив деньги за выполненную работу, молодой маг сразу уехал.

Мирта знала, что ее мама вышла замуж за сына кузнеца, будучи уже в положении, но одно дело — знать, и совсем другое — когда тебе говорят это в лицо. Да, у нее магический дар, и волосы русые, а не рыжие, как у остальных детей в их семье, но для нее отцом был не тот, кто когда-то воспользовался доверчивостью матери, а тот, кто взял на себя ответственность.

— Набирай воду, да пойдем с матерью говорить, — уже спокойней добавила Ула, приняв, видимо, ее молчание за знак согласия.

До дома дошли молча. Мирта, насупившись, тащила тяжелое ведро, ее уже не радовало ласковое солнышко, цветущие вишни не казались такими чудесными, а крикливого соседского петуха и вовсе хотелось пустить на суп. Поступление в столичную магическую академию — ее мечта, но она не уверена, что сможет поступить, даже если небеса пошлют ей мешочек с нужной суммой золотом.

Мирта думала, что ее никуда не отпустят, и втайне даже надеялась на это, но после разговора с Улой мать сказала ей совсем не то, что она ожидала услышать:

— Любой матери трудно отпускать ребенка во взрослую жизнь, но рано или поздно это все равно придется сделать. С моей стороны было бы эгоизмом держать тебя, я хочу для тебя лучшей жизни… — Вильма смотрела на повзрослевшую дочь с теплой улыбкой, но только она знала, как тяжело дались ей правильные слова.

Спустя пару часов Мирта уже стояла с сумкой через плечо у двора Давена и смотрела, как тот запрягает пегую кобылу в скрипучую телегу. Девушка не могла отделаться от ощущения, что все происходит слишком быстро. Было во всем этом что-то неправильное, неестественное. К чему такая спешка? Мирта вопросительно посмотрела на Улу, стоявшую неподалеку в тени старой липы. В бессменном темном платье и платке ведьма и сама походила на тень. Поймав ее взгляд, старуха поманила Мирту пальцем.

— На вот, возьми, — и Ула протянула ей массивное кольцо с мутным темно-синим камнем.

— Но…

— Не спорь, времени мало. Пригодится. А теперь послушай меня, девочка, это важно, — заговорила Ула, стоило девушке подойти поближе. Из ее голоса пропали привычные насмешливые нотки, и уже одно это заставило Мирту насторожиться. — Сегодня ты должна будешь помочь тому, кого встретишь в пути.

— Кому? — не поняла девушка. Загадки она не любила и вообще не понимала, зачем мудрить, если можно сказать по-человечески.

— Почем мне знать?!

— А как я тогда пойму, кому нужно помочь?

— Поймешь, — не терпящим возражений тоном отрезала старуха.

Мирта вздохнула. Как же трудно иметь с ней дело! Ула никогда не говорила ничего просто так, ее редкие предсказания так или иначе сбывались, а те, кто не следовал ее совету, в итоге об этом жалели.

— Сами же говорили, что я непонятливая. Я не против помочь, только за, но нельзя ли поконкретнее? Что если я ошибусь?

— Я передала тебе волю одного из Темных богов, подробностей мне как-то не сообщили. Можешь проигнорировать, но не мне тебе говорить, чем это грозит. Не спасет ни то, что ты светлая, ни то, что их не чтишь.

После такого заявления Мирта совсем опешила. Божественная воля —это серьезно, уважительной причины для невыполнения тут не существует. А с теми, кого называли темными, лучше вообще не связываться. Она не раз слышала жуткие истории о людях, заключивших сделку с кем-то из них, но ни одна не имела счастливого конца: желание просящего исполнялось с подвохом, а платить за него все равно приходилось.

— Ну что, Мирта, едем? — окрикнул ее Давен, и девушка от неожиданности вздрогнула.

— Да-да, сейчас, — у нее еще остались вопросы к старой ведьме, но, обернувшись, Мирта никого рядом с собой не обнаружила. — Дядя Давен, а где Ула? Она же только что здесь была!

—Ты, милая, не перегрелась часом? Не было здесь никого.

Мирта была бы рада ему поверить, но ее рука по-прежнему сжимала холодное старухино кольцо.