– Здесь есть телевизор? – важно повел я бровью. Неужели моя память все еще не исключила из своих резервов это слово?

Искомый прибор тут же материализовался в виде голограммы в холле. В новости рассказывали о моем подвиге. «Не растерявшись, солдат заманил чудовище на смотровую площадку. Как вы видите, на кадрах, оно поскользнулось и упало», – вещала журналистка.

– Как вы без меня жили? – поинтересовался я.

– Да, кстати, попозже я завезу фрак, – Селика нахмурилась. – Вам надо быть в форме. У вас назначена встреча.

– С кем? – похолодел я.

– С Эрманном Дакоте. Великим диктатором. Благовестником правды и справедливости.

Я в белой рубашке и фраке стоял в толпе среди других высоких чинов Шантала. Большей частью это были старики в серых мундирах. Вместо орденов у них были разноцветные знаки ранений. Взоры присутствующих были нацелены на дверь с золотым покрытием – огромную, уходящую в потолок.

Оглянувшись, я увидел чуть поодаль другую толпу, где стояли молодые военные. Среди них я заметил генерала Жиль. Она была облачена в скромный серый мундир. Как все.

Когда, казалось, ожидание затягивается, и генералы оживились, занятые болтовней друг с другом, дверь открылась, и в зал вошел диктатор. Эрманн Дакоте был невероятно худой. Прищур и стальные глаза. Почти синий рот. И высокий. Серебристые волосы аккуратно лежали на его голове. Он шел, помахивая рукой, облачённый в черный костюм и белую рубашку с красным галстуком, и все его одеяния казались стальными из-за плотности ткани. Генералы выпрямились в струнку.

Эрманн подошел и начал жать каждому из генералов руку. Когда настала моя очередь, дыхание у меня перехватило. Рукопожатие у диктатора оказалось железным. Он буквально выдернул меня из толпы.

– Занимательная работа, – кивнул он. – Я наблюдал за тем, как ты разбираешься с этой сволочью у себя в кабинете.

Диктатор оглянулся, удерживая мою руку. Камеры защелкали как сумасшедшие.

– Пройдем дружок, – сказал Эрманн. Он развернулся и чеканным шагом зашагал в сторону распахнутой позолоченной двери, украшенный резными ангелами. Расправив грудь, я прошествовал за ним. Вслед за мной в кабинет проскочил еще один тип, который тут же пристроился за моей спиной.

Дверь в кабинет закрыли невозмутимые высокие гвардейцы в серых мундирах, и Эрманн прошел к столу. Это был черный деревянный стол. Все вокруг было гигантским. И камин, восходящий к потолку, и клетка, где сидели голуби. И лишь черный деревянный стол был обычного размера. Кабинет также казался крошечным. Рядом стоял глобус и висел флаг диктатуры – голубь в обрамлении черного треугольника. Мне было предложено кресло сбоку стола.

– Ты думаешь, что я тиран и узурпатор? Признайся, – бросил диктатор, глядя на меня исподлобья.

– Я так вовсе не думаю.

– Ты много времени провел с бывшим командором, он, наверное, прочесал тебе все мозги.

– У меня свое мнение на ваш счет.

– И какое оно?

– Я восхищаюсь вами.

– И почему же?

– Наверное, потому что вы смогли изменить…мир.

Диктатор покривился.

– Понимаешь, я захватил власть не потому, что она мне уж больно нужна, – он махнул рукой. – Мне совсем не нужна власть. Я хочу сделать каждого человека свободным. Свободным от выбора. Когда у человека есть выбор – он теряет много времени. Я избавил людей от моральных, нравственных страданий. Они все счастливы. Не нужно думать, сколько тебе детей рожать, какую расу, религию выбрать, кем становиться, сколько денег заработать, когда умереть? Я все решу за тебя. Просто будь никем.

Диктатор почесал нос.

– В некотором роде я лишаю людей части вины за их поступки, не совсем правильные, понимаешь, я страдаю из-за того, что мне приходиться управлять свиньями. Ты это понимаешь?

– Я как никто вас понимаю.

Диктатор с шумом вздохнул.

– Так что там насчет ропта, как он оказался в городе? Выяснили?

– Он материализовался прямо на вершине горы, соскользнул вниз и попал главный вход, – объяснил мужчина в роговых очках, выскочив у меня из-за спины. У него было длинное лошадиное лицо.

– Как это он материализовался?

– Мы еще сами не понимаем природу этого явления, – покачал головой очкарик. – Но, если предположить, что это существа из параллельного измерения, то, наверное, они как-то могут наблюдать за нами. И, наверное, чувствуют скопление людей. Может у них есть детекторы. Чаще всего ропты возникали в мегаполисах.

– У тебя одни догадки Лиго? Когда ты со своей бандой начнете оправдывать свой хлеб? Эта тварь бегала по моему городу, который построен в недоступном месте. Какого лешего Лиго?

– Мы работаем над этой проблемой, – пробормотал мужчина, отпрянув назад.

– Да, кстати, а кто будет теперь командиром «Стальной Блохи»? Ду Касто, мне кажется не выйдет из комы, – диктатор постучал по столу пальцем.

– Я предлагаю кандидатуру полковника Иеркея? – Лиго воспарил духом. – Он очень опытный. Он летал с генералом Жиль и доказал свою преданность.

– Иеркей, да он подходит, – диктатор кивнул и, взглянув на меня, добавил. – Может чай?

– Было бы неплохо, – кивнул я.

Приятной пухлоты девушка в белом переднике и юбке до колен, тут же налила чай. Я оглянулся на Лиго, который так и не присел. Он лысый и худощавый. Хищный взгляд ему придавал длинный нос, бледность лица и глубокие морщины у носа. Диктатор на его фоне казался идеалом красоты.

– Я вас не познакомил – это Лиго Парп – глава службы организованного спасения, – кивнул диктатор.

– Да я познакомился с его ребятами, – кивнул я. – Примерно неделю они меня держали на допросе и пытали.

Диктатор кивнул.

– Я знаю.

– Я извиняюсь Ваше Благочестие, – закашлял Лиго. – Дело в том, что этот молодой человек бежал из-под стражи.

– Я не бежал, – пожал я плечами. – Дверь открылась само по себе. И я просто вышел наружу.

– Да были какие-то технические сбои, наверно из-за спортивного мероприятия, – быстро объяснил Лиго. Глаза его бегали.

– Но для человека, которого неделю пытали, ты выглядишь неплохо, – усмехнулся диктатор.

– Мы применяли только ток, – объяснил Лиго. – Был заявлен протест солдатского комитета.

– Так что там произошло? – диктатор нахмурил брови и посмотрел на Лиго. – Чума тебя порази. Какого лешего вы пытаете моих солдат?