Лернор грустно взглянул на насильно всунутую ему пьяным дежурным повестку и, недолго думая, спрятал ее в карман брюк. Находясь в городе, избавиться от нее он в любом случае не мог.

Набор новобранцев в занятых городах, был обычной практикой добывающих корпораций. Они постоянно нуждались в солдатах. Количество уклонистов зависело от престижа и размеров той или иной корпорации. Стабильная зарплата, защита и рабочее место недалеко от дома являлось воплощением мечты любого человеческого индивидуума, поэтому многие из безработной молодежи незащищенных городов порой даже добровольно стремились попасть в ряды солидных компаний. Хоть их и волновали риски и опасность профессии солдата, парни были уверены, что сильной корпорации не страшна угроза поражения. Только попав в ряды наемников, они в последствии понимали, как сильно ошибались. Но порой было поздно предупреждать остальных и парни гибли, уступая место свежему пушечному мясу новобранцев.

Но были и те, кто чувствовал опасность. Так называемое, интеллигентное думающее головой, а не желудком меньшинство. Они в любое время и при любой корпорации составляли основную массу уклонистов. Стремясь всеми правдами и неправдами выбраться из незащищенного города, они шли на все, чтобы не попасть на службу корпорации и пропасть под куполами ближайших мегаполисов.

В числе таких «пацифистов» был и Лернор. Он успешно бегал от призывов раньше, но в этот раз фортуна в очередной раз повернулась к нему задом, решая основательно добить своими капризами.

Хотя, с другой стороны по закону мегаполиса, он являлся преступником и поэтому должен был быть рад тому, что его призвали на службу корпорации. «Служба гарантирует неприкосновенность» — рекламный слоган любой активно продвигаемой компании по призыву, проводимых корпорациями на территориях мегаполисов. Таким способом корпорации не только впитывали в свои ряды все криминальные элементы защищенных городов, но и очищали мегаполисы от откровенных боевиков, террористов и простых граждан, имевших неосторожность перейти дорогу на красный свет.

Внезапно Лернор вспомнил одно из последних сообщений на его мобильный телефон, что-то говорившем о проблемах с законом…

— Эх, надо было прочесть до конца… — с досадой сказал он вслух, прикусывая нижнюю губу. — Правда, кто же тогда знал, что возникнут ТАКИЕ проблемы?

Может, в рекламном сообщении и предлагалось менее экстремальное решение всех проблем, нежели вступление в корпорацию, но теперь он о нем уже никогда не узнает.

Лернор вздохнул так, будто на него навалили непосильную ношу. Для него в жизни было сложнее всего из двух зол выбрать меньшее. И сейчас он прекрасно понимал — чтобы он не выбрал, его ждет опасность умереть молодым.

Сконфузившись, Лернор все же прекрасно осознал самое главное — не смотря, на зверствующую метель, ему срочно нужно домой. Только там он сможет полностью привести себя в порядок и с помощью похищенной информации попытаться разобраться в причинах того, что же с ним происходит в последнее время. А то парню уже начинало казаться, что в его жизни ничего не изменилось с момента, когда он покидал Силлаярве. Будто с таким трудом сделав по жизни шаг вперед, под давлением обстоятельств он ретировался на два назад.

— Ну что, Лерн, пора вновь делать хоть какие-то шаги вперед, а там разберемся… — для бодрости сказал он сам себе и, распахнув дверь настежь, шагнул в ночной холод.

Тут же объятый со всех сторон обжигающе холодным ветром, парень почувствовал, как ео худая фигурка, медленно не верно превращается в сосульку.

Лернор участил шаг. Утопая по колено в глубоких сугробах, скользя и падая, он достиг таки угла здания. Здесь, сквозь пелену летящего хлопьями снега он рассмотрел ржавую, скрипящую на ветру табличку с потертым названием знакомой улицы. Тут же сориентировавшись, он определил дальнейшее направление своего движения. Как бы не было сейчас страшно, если он не хочет околеть, то самый короткий путь до дома лежал сквозь заснеженный и темный парк. Лернор прекрасно понимал, что его туфли не предназначены для забегов по глубокому и мокрому снегу, но в обход идти было гораздо дольше и самоубийственнее.

Собравшись с духом, он бросился в ближайший сугроб. Стараясь передвигать ноги так быстро, чтобы ступни не успевала полностью утонуть в снегу, Лернор двинулся через парк, поднимая за собой клубы снежной пыли. Первое время марафон по заснеженным полянам разогрел его так, что покрывавшая кожу ледяная корка потекла ручьем, смешиваясь с узорами тающих хлопьев снега, но вскоре Лернор выбился из сил и стал терять скорость. Быстрый бег плавно перешел в тяжелую поступь. Он стал проваливаться в снег по пояс. Хватаясь посиневшими руками за ближайшие ветви кустов, и еле выползая на пузе из очередного сугроба, он хотел лечь и отдохнуть. Но, понимая, что ледяное дыхание ветра, было ничем иным как дыханием самой смерти, Лернор упрямо двигался вперед. Воздух сковывал легкие. Одолевающая одышка сопровождала каждое периодическое падение парня. Порой он даже не помнил, как вновь становился на ноги и продолжал идти сквозь снег. Цепкий и противный он, казалось, стал его второй кожей, превращая бедолагу, в живого снеговика.

На последнем спуске, выводящим прямо на знакомую улицу, околевший, облепленный снегом, посиневший и ничего не соображающий Лернор сорвался. Разбрасывая снег, он кубарем полетел вниз. Оледеневшая рубашка зацепилась за сучья кустарника и раскололась на несколько кусков. Остатки повисли на Лерноре зубчатыми лохмотьями, царапающими кожу в кровь… Ну и пусть… Он больше не чувствовал ни боли ни холода. Уши заложило, волосы замерзли в одной большой ледяной шапке. Казалось, что у сердца уже не хватает сил толкать жизнь по застывшим сосудам.

Не помня как, он выполз на дорогу и пересек ее, скользя по занесенному снегом льду. Еле волоча за собой отказавшие ноги, Лернор впервые почувствовал, что больше не в состоянии что-либо сделать. Натянутая струна жизни, готова была вот-вот лопнуть. Воля еще сжималась, и резко разжимаясь, толкала вперед почти мертвое тело словно пружина. Но и она с каждым новым толчком слабела.

Обдирая локти, парень все еще полз… Еще бросок… И он ввалился в освещенный подъезд чужого дома. Здесь было тепло, и Лернор нашел в себе силы заставить организм заползти по лестнице на второй этаж. Там он, словно раненое животное, бессильно забился под горячую батарею.

Сознание провалилось…

Когда он очнулся вновь, то обнаружил под собой приличную лужу из подтаявшего снега и льда. Никто из жильцов дома не обратил на него внимания. Хотя он не знал ни времени сколько провалялся под батареей, ни того, жил ли вообще здесь кто-нибудь.

Попытавшись встать, Лернор с радостью отметил, что руки и ноги вновь стали частью одного целого. Только отмороженные пальцы, еще плохо слушались своего обладателя. Пора было собрался с силами и выдвигаться в путь. Благо до дому было уже не так далеко.

Все оказалось гораздо проще, чем предполагал Лернор, понимая, что полуголым такой мороз он точно не переживет. Но коротких перебежек от дома к дому и от подъезда к подъезду было достаточно, чтобы не замерзнуть насмерть.

И вот впереди показался дом его детства. Он сверкал сквозь пургу редкими огнями в окнах.

Вновь знакомый подъезд, знакомый запах и знакомая лестница. Вот он — четвертый этаж. Он почти дома!

Но вдруг, финишную прямую преградила старая деревянная дверь. Единственная преграда и в то же время защита его дома от непрошенных гостей. Лернор поскрипел медной ручкой и замер в растерянности. Естественно, дверь была заперта, а его ключи остались в кармане одной из курток, оставленных в мегаполисе.

Неужели, достигнув желанной цели, он не сможет справиться с каким-то замком… Лернор больше не смог сдерживать себя, и со злостью набросился на преграду. Но даже, после того как он попытался вышибить ее плечом, дверь осталась неприступной.

Пока он ломился к себе домой, на созданный им среди ночи шум, тут же оперативно среагировали соседи.