- А мне восемнадцать лет и три месяца, - строптивая загадочно улыбнулась.

  Слышала ли ее Афродита, или уже спала, Сторм не стала переспрашивать.

  Сон обрушился сразу, словно мягкое пуховое одеяло.

  Через некоторое время ночная прохлада взяла свое.

  Сторм проснулась, долго ворочалась под появившимся предутреннем ветерком.

  - Замерзла? - Афродита произнесла не открывая глаза.

  Она прижалась сзади и обняла строптивую за талию. - Я уже один раз тебя согревала своим телом.

  "Но я тогда была при смерти и ничего не помню, - Сторм почувствовала необычайный жар тела подруги.

  Он проникал в каждую клеточку тела и сразу согрел. - Спи!" - строптивая приказала себе.

  Но сон отступил, Сторм с напряжением ждала и не знала, как поступить.

  Но Афродита невинно засопела.

  Легкое дыхание согревало шею строптивой.

  "Хорошо-то как", - Сторм проснулась с необычайной легкостью в теле.

  Афродиты рядом нет, но строптивая не спешила открывать глаза, чтобы не спугнуть чудесное мгновение зарождающегося дня.

  Что может произойти - то и произойдет. Судьба.

  А последние мгновения после сна очень сладкие.

  - Нет, - шершавая рука прошлась по коже шеи, спустилась ниже, дерзко сжала сосок правой груди, затем двинулась вниз живота девушки. - Насчет тех трех драхм, которые ты мне должен, Везувий...

  - Ты поймал ценную добычу, Помпей, а вспоминаешь какие-то жалкие три драхмы.

  "Попались, - внутри Сторм все оборвалось. - Беспечно заснули в то время, когда на нас объявлена охота.

  Но, может быть, не все так плохо. - Сторм подождала, когда чужая рука остановится у нее около пупка. - Перед тем, как продолжить, рука обязательно выждет мгновение.

  В эти мгновения, мужчина теряет бдительность.

  По крайней мере, мне так кажется". - Сторм открыла глаза.

  Дело обстояло намного хуже, чем можно представить.

  Доброе утро превратилось в начало злого дня.

  Все тело опутывала прочная сеть, строптивая узнала ее.

  Сеть гладиаторов, сеть убийца.

  Выбраться из нее сейчас нет никакой возможности - только посмеются над девушкой.

  К апельсиновому дереву, тому, которое ночью одарило своими плодами, привязана Афродита.

  Бородатый воин (то что он воин, или бывший воин - понятно) сидел у ног Афродиты, а второй - моложе и тоньше в кости в это время как раз шарил рукой по телу строптивой.

  - Те ли беглые гладиатрикс, за которых Родион обещал тридцать серебреников? - в голосе молодого прозвучало сомнение. - Не продешевить бы нам.

  - А ты их спроси, Помпей, - бородатый, он, очевидно, - Везувий, раскатисто расхохоталась и легко поднялся.

  В это время рука Помпея сделала попытку спуститься в низ живота строптивой.

  Девушка изогнулась, зашипела и коленкой, как смогла в сетке, попыталась достать наглеца.

  - Точно, она - строптивая, - Помпей тоже захохотал.

  Смех его обманчив, как и показная добрая улыбка. - Предупреждаю один только раз, гладиатрикс.

  Я знаю твой характер, и, если выкинете какую-нибудь глупость, то повторять не буду. - Острое жало боевого меча слегка надавило на левую бровь Сторм. - Ты строптивая отверженная Пантера, но и мы тоже строптивые.

  Без глаз ты сразу потеряешь все.

  Понятно?

  - Да, - Сторм попыталась запрятать злость в глубину сердца.

  "Нужно только подождать.

  Нож надежно спрятан у меня под волосами, его не нашли.

  А нож всегда победит сеть". - Сторм взглянула на Афродиту.

  Подруга чуть заметно кивнула, словно прочитала мысли Сторм.

  - Охотники за беглыми рабами, - Афродита произнесла тихо, мягко, чтобы воины не подумали, что она издевается над ними.

  - Не только за беглыми, мы можем превратить любого в раба. - Везувий отвязал Афродиту от дерева, но проверил, как сетка окутывает ее тело. - Так удобнее?

  Ты должна идти, а бежать не сможешь.

  Мы знаем свое дело, как пеленать рабов. - Везувий с некоторой отцовской заботой поправил сеть, чтобы она не слишком сковывала движения беглянки.

  - Может быть, сразу их приведем к Родиону в школу гладиатрикс? - судя по всему, Помпей продолжал разговор с напарником, начатый до того момента, как Сторм проснулась.

  - Я уже сказал - нет, - Везувий ответил резко и, чтобы смягчить тон добавил мягче: - Родион в своей школе - хозяин.

  Он объявит, что сам поймал беглых гладиатрикс, поэтому ничего нам за них не должен.