У нас законы волчьи, а беззаконие львиное: выслужишься перед господином Юлием, львом нашим, он тебя наградит и едой и золотом, а не понравишься ему - сгниешь под пальмой, как перезревший финик. - Дверь в кухню захлопнулась с могильным стуком.

  В кухне страшно захохотало, упало, и раздался долгий продолжительный вой человека, которого живьем варят.

  Virginie Albertine de Guettee недоумевала, она даже в книгах не читала, чтобы рабов, тем более - рабынь прекрасных и молодых, оставляли голодными.

  "Неужели, когда мне раньше, в моем дворце оказывали внимание подластивались ко мне, интересовались мной, старались угодить, называли красавицей из красавиц, то это все - ложь?

  Меня любили за мои деньги, за мой титул и за мое богатство, а не за душевную красоту и изгибы моего замечательного тела?" - Графине казалось, что она добралась до правды, но затем откинула это предположение, как глупое, противоречащее здравому смыслу.

  Как можно ее не любить?

  Просто ее сглазили на корабле пиратов, капитан Thomas сглазил или его камнееды, поэтому между ней и другими людьми возникла стена непонимания, и она, графиня, кажется им монстром, некрасивой непривлекательной неинтересной девушкой, или, может быть, она в их глазах, изуродованная колдовством, выглядит, как столетний старец с бородой ниже пояса?

  И эта мысль не понравилась Virginie Albertine de Guettee, поэтому она отбросила все мысли, как недостойные ее величайшего обдумывания, и дерзко вошла во дворец.

  С террасы сходили мраморные ступени в бассейн, к десяти девушкам и трем стражникам, причем стражники в жару купались в полном боевом облачении: при саблях, в сапогах, в железных доспехах и в металлических шлемах, а девушки плескались обнаженные - бесстыжие, Virginie Albertine de Guettee, сразу подумала, что они бесстыжие, жены старика Юлия.

  Грязь в бассейне, не чисто, всякая зараза плавает, графиня под заразой подразумевала женщин и стражников.

  Она пошла по длинному коридору с множеством дверей: одни двери крепкие, из красного ароматного дерева, другие двери - из легкого папируса, а в некоторые комнаты дверей нет, лишь полупрозрачные занавески, чтобы любой мог подсмотреть, что же делается в покоях.

  Virginie Albertine de Guettee легких путей во дворце не искала, поэтому потянула сначала на себя тяжелую дверь, красивую, лакированную, как улыбка.

  Девушка сравнила себя с дверью - она столь же закрытая, неприступная, но затем сравнение ушло по другому пути, и оно очень не понравилось Virginie, неужели, глупая, как дерево и столь же плоская, как дверь?

  За дверью оказалась комната без мебели, наверно, для приема особо неважных гостей.

  Лишь на одной стене висит ковер с изображением ледового побоища: рыцари храбро сражаются на мечах среди снегов, но почему-то за их спинами снег заканчивается, зеленеют пальмы с кокосами, и в пруду купаются другие, не менее славные воины.

  Простая девушка прокляла бы жадность хозяина, плюнула бы на пол и сразу покинула неинтересную комнату.

  Но графиня Virginie Albertine de Guettee не простая, а золотая, и она прекрасно чувствует, где золото спрятано, золото пахнет.

  Все богатые одинаково картинами прикрывают тайники, железные шкафы для хранения драгоценностей.

  Графиня решительно подняла ковер, и, разумеется, обнаружила две тайника.

  В одном стоял прикованный скелет, в другом находился массивный шкаф из черного металла.

  Открыть сейф без ключа беззащитная худая рабыня не сможет; девушки открывают сердца, взламывают мозги мужьям, но на сейф умения не хватает.

  Графиня с легким вздохом понимания покинула комнату, знала, что еще вернется сюда с победой, выломает зубы сейфу и вытащит его внутренности.

  В следующей комнате под балдахином слышалась возня и сопение, словно толстый хомяк пытается пролезть в узкий кувшин.

  Virginie по праву новой жены, заглянула за плотную ткань, обнаружила двух девушек в неестественных позах и с омерзением выбежала за дверь.

  Подобные сцены вызывали у юной графини отвращение, потому что она сама в них не участвовала.

  - Что ей надо? - из-за двери девушка спросила подругу.

  - Она сама не знает, что она хочет! - подруга заржала.

  "Я, действительно не знаю, что мне надо, и что я хочу!" - то, что две бесстыдницы легко поняли ее внутреннюю суть, обозлило графиню, голубая кровь ударила в лицо, и оно посинело.

  Virginie Albertine de Guettee перед серебряным зеркалом в галерее сделала сто глубоких вздохов, успокоилась, и синева превратилась в благородную бледность.

  В следующую комнату входить не хотелось, каждое новое событие хуже предыдущего, но из-под двери в щель жестоко вытекал аромат копченого мяса.

  Здесь хранят еду?

  Virginie Albertine de Guettee вспомнила слова кухарки, что никто ее не накормит, поэтому взяла себя в свои руки.

  Отважно открыла дверь и влетела в царство колбас, окороков, паштетов, других копчёностей и вкусностей.

  "Я же вегетарианка, и до путешествия редко кушала конину!" - Графиня неблагородно, по-крестьянски зубами зажала кусок колбасы из мяса жеребца, руки заняты окороком дикого кабана и копченой головой оленя.

  Ноги оторвались от пола, и Virginie Albertine de Guettee повисла на колбасе, но оленя и кабана не отпускала.

  Вдруг, чьи-то слабые руки бесцеремонно сдернули Virginie на пол, повалили на полоски вяленой баранины и приставили к горлу тупой массивный нож, на лезвие написано на умершем языке, поэтому от ножа воняло трупами.