Случайно или нет, но напарником Икама на верблюжьей скамье оказался авторитет иракской бригады. Его имя было Бехнам. Он демонстративно игнорировал нашего героя и тот тоже, не делал никаких попыток сближения. На стоянках оба возвращались в свои группы. Икам к франкам, Бехнам к своим людям. В пути, стражники постоянно находились возле своих подопечных. Но, то ли потому, что люди Бехнама сами были караванщиками, а может быть, по другой причине, но отношение к ним было лучше, чем к другим арестантам. Их часто навещали люди из каравана. Они приходили к ним на привалах, с разрешения охраны, приносили с собой угощение и присоединялись к ним во время ужина и потом, о чем-то, долго беседовали с Бехнамом. Иногда они присоединялись к ним во время молитвы, хотя в пути религиозное рвение караванщиков снижалось, не вызывая ни у кого нареканий на этот счет.

Кроме двух десятков верблюдов с невольниками, в состав каравана входило несколько сот одногорбых и двугорбых верблюдов, нагруженных огромными тюками с товарами. Каждый двугорбый верблюд бактриан вез груз до пятисот килограммов, что вдвое превышал груз одногорбого дромадера. Каждый погонщик вел группу не более чем в пять верблюдов с грузом. Большую часть пути они предпочитали идти пешком рядом со своими подопечными. Для перевозки невольников и их охранников, использовали только одногорбых верблюдов. Во время утомительного дневного перехода, все невольники, наслаждаясь возможностью, беззаботно дремали, покачиваясь на спинах своих кораблей пустыни.

В этот день погода выдалась сухой и теплой. В полдень монотонное движение каравана, под однообразное звяканье бубенцов было прервано протяжными криками, разносящимися по степи. Караван замедлил своё движение, подтягиваясь к головным верблюдам. Длина каравана сократилась вчетверо, а затем он и совсем остановился. Презрительно поглядывая сверху на происходящее, не переставая жевать жвачку, верблюды начали дотягиваться до придорожных кустиков, не упуская возможность подкормиться, сочетая так сказать, «приятное с полезным». Из-за придорожных холмов показалась редкая цепь людей, которые лениво улюлюкали и протяжно покрикивали, двигаясь к дороге. Вот цепь пересекла дорогу перед караваном и направилась в сторону от дороги.

В это время, впереди головы каравана, на расстоянии нескольких сотен метров показалась группа онагров. Двигаясь за вожаком, она остановилась на холме, осматриваясь в поисках безопасного пути. Вскоре, из-за гребня холма показалась группа всадников, преследующих животных. Со свистом и криками, охотники погнали своих лошадей к онаграм. Цепь загонщиков отрезала дорогу онаграм в степь. Но тут, между загонщиками и остановившимся караваном, образовался разрыв. Во главе табуна был старый и опытный вожак. Много лет он водил свой табун по степи. Он знал, как бывают опасны всадники с луками, стрелами и арканами в руках. Он остерегался людей, но знал, что шумные двуногие, ковыляющие по степи, не так опасны, как всадники. Поэтому он дерзко повёл табун прямо в свободный проход между стоящими верблюдами и цепью загонщиков. Загонщики удивлённо закричали сильнее и замахали руками, стараясь остановить несущийся табун.

Увидев, что добыча ускользает, охотники на полном скаку беспорядочно стали пускать стрелы, стараясь поразить ускользающую добычу. Пронзительно заржав, вожак во главе своего табуна, скрылся за холмом.

Караванщики, со злорадными усмешками, наблюдали за происходящим. Было похоже, что они были на стороне ускользнувшей добычи. Стрелы, воткнувшиеся в землю рядом с караваном, быстро исчезли в колчанах охраны.

Охотники разделились. Часть из них, бросилась в погоню за табуном. Часть остановилась в поисках виноватых. Оценив величину каравана и численность его охраны, они весь свой гнев обрушили на загонщиков.

Сидя за спиной Бехнама, Икам заинтересовавшись непредвиденной остановкой каравана, перестал дремать и стал наблюдать за происходящим. С высокого седла дромедара, он имел возможность разглядеть всё в подробностях. Слов, из-за удаленности охотников и загонщиков, не было слышно, но все и так было понятно без слов.

Когда большая часть всадников скрылась за холмами, погонщики собрались вместе. Один из всадников, кружась перед ними на коне, что-то визгливо кричал, размахивая ногайкой. Из толпы загонщиков вышел один человек и, кланяясь, стал что-то объяснять. Это еще больше разозлило всадника и тот, направив на него своего коня, стал хлестать ногайкой, стоящего перед ним мужчину, который даже не посмел уклоняться от ударов. Видя такую безропотную покорность Икам почувствовал, как в нем начал закипать «пролетарский гнев».

В это время из толпы загонщиков выбежал молодой парень и, с криком схватил за ногу наездника. Тот бросив нагайку, выхватил из ножен кривой меч и ударил им нападавшего. Обливаясь кровью, тот упал под ноги коня. Увидев нападение, конники подлетели к своему товарищу, оттеснили загонщиков и окружили упавшего, кружась вокруг него. Подвергнувшийся нападению, конник остановил коня перед загонщиками и стал что-то выкрикивать им, спрятав меч и снова начав размахивать ногайкой.

В это время к нему подъехал всадник и протянул что-то круглое. Затем, выкрикнув что-то очень веселое, он, со смехом, бросил этот предмет в группу наездников. Шутка понравилась. Все всадники включились в новую игру. Перекидывая круглый предмет, словно мяч, они весело кружили на месте, перебрасывая его друг другу.

Сидя на месте, отвернувшись от загонщиков, наездник, заваривший эту кашу, сидя на коне, захлёбывался от смеха, стуча себя, от восторга, кулаком по бедру. Загонщики, словно оцепенев, молча смотрели на это веселье. Было видно, что многие схватились за головы или закрыли ладонями рты и глаза.

Когда наш герой понял, наконец, что происходит, он, не задумываясь о последствиях, освободился от цепи, привязанной к скамье верблюда и соскользнул на землю. Всеобщее внимание было приковано к происходящему у дороги. И действия Икама остались незамеченными. Неподалеку от его верблюда стоял Асга́р, держась за узду своего дромедара. Молодой стражник спустился на землю, чтобы поднять стрелу, которая, дрожа пестрым оперением, воткнулась в землю у ног его верблюда. Оглянувшись, стражник поднял стрелу и сунул её в колчан. Происходящее увлекло его настолько, что он так и остался стоять у ног верблюда с уздечкой в руках. Наш герой, неслышно приблизившись к Асгару, тронул его за рукав. Вздрогнув от неожиданности, юноша удивлённо уставился на Икама. Тот, укоризненно покачав головой, поднёс палец к губам, предлагая молчать. Затем он вынул из колчана чужую пеструю стрелу и бесцеремонно достал из-за спины у стражника его лук. Положив стрелу на тетиву, Икам с силой натянул лук и выпустил стрелу вверх в сторону всадников, продолжающих резвиться у дороги. После этого, вернув лук юноше, наш герой, не оглядываясь, направился к своему верблюду. Через мгновение он уже занял свое место в седле, снова надев на руку кольцо кандалов.

Когда оторопевший Асгар перевел глаза с Икама на всадников, он увидел, что стрела, пущенная в небо, черной точкой упала на старшего наездника и пригвоздила весельчака к седлу. Захлебнувшись смехом, тот медленно соскользнул на землю. Эта смерть, некоторое время, еще оставалась незамеченной охотниками, пока кто-то из загонщиков, не обратил внимание на упавшего наездника и не бросился к его телу. Увидев стрелу, он поднял истошный крик, который заставил всех конников прекратить веселье и собраться у коня, упавшего на землю всадника. Недоуменно оглядываясь, все заговорили разом, размахивая руками и пытаясь понять, что же произошло.

Асгар, дрожащими руками поспешил спрятать свой лук в колчан и торопливо взгромоздился в седло. В это время, глава караванщиков дал сигнал продолжить движение. Верблюды послушно двинулись вперед, под монотонную песню дребезжавших колокольчиков.

Подняв тело всадника и перекинув его через седло, группа охотников потянулась к холмам в сторону от дороги.