— Лили, поторапливайся! Мы и так опаздываем.

— Иди к черту, Дино.

Лили отказывалась стянуть одеяло с головы. Было слишком раннее утро воскресенья, чтобы Дино продолжал так себя вести.

— Я серьезно, Лили. Вставай.

— Нет.

— Лили.

— Дино, — издевалась она, прекрасно осознавая, что ее голос звучит капризно и по-детски.

Она не могла заставить себя показать свою заинтересованность.

Лили ДеЛука любила быть в движении. Она относилась к тому типу девушек, которые не любили останавливаться. Возможно, именно поэтому путешествия интересовали ее больше, чем устройство стабильной жизни. Теперь, когда старший брат заставил ее вернуться домой из Европы, единственное, чем, казалось, Лили хотела заниматься — это ничего не делать. Тянула время, спала до обеда и игнорировала окружающий мир.

Чикаго для Лили ассоциировался с болью.

Ей было почти шесть лет, когда ее родителей убили, но она все еще помнила их. В ее голове сохранились яркие воспоминания о них. А сны были еще более яркими. Она презирала то, что все вокруг, включая братьев, вели себя так, будто людей, которые дали им жизнь, не существовало, будто люди, которых они называли Семьей, не забрали их.

Она потратила больше времени, чем хотела признать, убегая от жизни и реальности, чтобы ей не пришлось чувствовать боль. Чикаго был последним городом, который бы пришел на ум Лили как возможное место пребывания. Если бы она могла сопротивляться обстоятельствам, то никогда не вернулась бы обратно.

Дино не оставил ей выбора.

— Ладно, это просто смешно, — проворчал Дино.

Лили почувствовала, как одеяло стащили с ее тела, и ей в лицо брызнули холодной водой из кружки. Она ахнула и завизжала, вскинув руки, чтобы увернуться от нападения. Но всё было бесполезно.

Дино лишь расхохотался над ней.

— Вставай, я сказал.

— Я ненавижу тебя, — выплюнула Лили, насквозь промокшая и с обидой в сердце.

— Пора показаться в церкви, малышка.

Лили нахмурилась.

— Не называй меня так.

На мгновение лицо Дино потемнело.

— Что случилось с нами? Раньше мы были близки, Лили.

Ей даже не пришлось раздумывать над этим.

— Просто ты такой же, как и остальные. Тебе было все равно, Дино.

Вздохнув, Лили выпрямилась и посмотрела на одетого в рясу приходского священника, который занял свое место и начал обряд мессы. Лили не могла сказать, что церковь была ее особенно любимым местом времяпровождения в воскресенье, но она не знала ничего лучше.

Даже когда путешествовала по Европе, ей всегда удавалось находить католическую церковь, чтобы произнести молитву, а если нужно, то и покаяться. Лили не была ангелом, но она верила в Бога. Если бы она не верила во что-то, тогда бы ей пришлось признать, что те, кто умирают, уходят навсегда.

Она не могла сделать этого.

— Ты слушаешь? — спросил ее Дино, сидящий рядом с ней.

— Да, — ответила Лили. — Перестань нянчиться со мной, Дино. Я в порядке.

— Я просто проверяю, Лили.

— Я в порядке.

«В порядке» было относительным понятием, которое в данный момент не имело отношение к Лили. Дино разозлил ее, заставив вернуться домой, когда она так хорошо справлялась сама, без окружавших ее Семей Трентини, ДеЛука, Конти и Росси. Старший брат отправил ее в частную школу, позволил провести большую часть года вдали от дома, а затем передал четвертую часть наследства, чтобы Лили пользовалась им после окончания учебы так, как сама сочтет нужным.

Что изменилось?

Почему он заставил ее вернуться в то место, где, как он должен был знать, она не хотела быть?

— Теперь ты поговоришь со мной? — спросил ее брат. — Ты игнорировала меня последние две недели.

Не без оснований.

Если бы Лили не игнорировала Дино, она разорвала бы ему горло собственными ногтями.

— Я держалась подальше от неприятностей, Дино, — холодным тоном сказала Лили. — Я сообщала о себе, как ты того и хотел.

— У нас был уговор, Лили. И, на самом деле, я позволил тебе уехать на два года.

Лили нахмурилась, зная, что его аргументы были правдивыми. После выпуска Дино согласился, что Лили может отправиться в турне по Европе на год перед тем, как пойти в колледж. И предпочтительнее колледж в Штатах. Но она любила путешествовать, встречаться с новыми людьми и познавать мир вокруг себя. Один год превратился в два, а затем и в три. Он ни разу не попросил ее вернуться домой.

Лили была благодарна своему брату, ведь он так долго позволял ей делать то, что она хотела. Он фактически был ее опекуном, пока она не стала взрослой. Дино, казалось, считал, что он все еще вправе принимать решения за нее. С годами дистанция между ними увеличивалась. Конечно, одиннадцатилетняя разница в возрасте, скорее всего, не помогала, но чем больше Дино погружался в мир мафии, тем больше Лили было все равно. Вместо того, чтобы злиться на людей, которые причинили им боль, когда они были всего лишь детьми, Дино окружил себя ими.

— Ты сердишься на меня, — пробормотал Дино, не отрывая взгляда от человека, стоящего у алтаря.

— Очень.

— Тебе нужно было вернуться домой, — сказал ее брат абсолютно безучастно. — Пришло время. Ты взрослая женщина. Пришло время принять то, что это значит для la famiglia.

Лили едва удержалась от смешка. Священник, определенно, не оценил бы этого.

— La famiglia, Дино? Что Семья вообще сделала для меня?

— Вырастила тебя.

— Вырастила меня?

Вопрос прозвучал резким шепотом и Дино поморщился в ответ. Это немного удовлетворило Лили.

— Нас, — быстро исправился Дино.

— Нет, la famiglia сделала нас сиротами. И с каких это пор моя жизнь имеет какое-либо значение для Синдиката, Дино?

— Имеет, малышка.

Лили сжала зубы от вновь использованного им этого уменьшительного прозвища.

— Это не важно, — тихо сказал Дино. — Что бы ты ни думала о том, что я делаю — это неважно. Но то, что я делаю — это для твоего же блага, Лили. Поверь мне.

— Я ничего не знаю о том, что ты делаешь, Дино.

— Что ж, скорее всего, тебе не понравится это. Тем не менее, я пытаюсь уберечь тебя от множества проблем и душевной боли, если бы ты только дала мне шанс сделать это.

Ничего из сказанного братом не имело для нее смысла. У Лили закончились отговорки.

— Я взрослая…

— Ты — дитя мафии, — быстро вставил Дино. — Ты родилась и выросла ДеЛука. Ты, определенно, женщина, и ты также знаешь, что это значит. У тебя нет права выбора в этом вопросе, Лили. Следуй правилам, и все будет хорошо.

Правила.

Лили с отвращением содрогнулась при мысли о том, что, возможно, могут значить эти неопределенные слова ее брата.

— Я достаточно долго позволял тебе убегать, — сказал Дино, хмуро глядя вниз. — Пришло время тебе вернуться в Семью и сделать то, что нам нужно.

Сердце Лили замерло, когда она подняла взгляд на своего непоколебимого брата.

— Что ты имеешь в виду?

— Я достаточно долго позволял тебе убегать, — просто повторил он.

Лили не хотела погружаться в их мир. Ребенком у нее не было выбора, но теперь, когда она стала взрослой, это должно быть только ее решением. Она не была какой-то милой мафиозной principessa (итал. принцесса), чтобы ее братья хвастались и выставляли ее напоказ перед другими.

Она была собой. Это была ее жизнь.

— Дино…

Слова Лили были заглушены звуками поднимающихся на ноги прихожан.

— Прошу… — услышала Лили, как отец Гарнер произнес у алтаря, и тоже поднялась. — …присоединяйтесь ко мне в покаянной молитве, чтобы очистить наши души и сознание для начала этой мессы. (Примеч.: Mea Culpa (лат. моя вина) — формула покаяния и исповеди в религиозном обряде католиков с XI века).

Дино ухмыльнулся.

— Забавно, как это работает. Это автоматически предполагает, что мы согрешили, что мы грешники, которые нуждаются в покаянии. Нам даже не предоставили вариант быть святыми.