Наверное, когда ты уже в раннем возрасте через трудности в жизни проходишь, в тебе навсегда что-то ломается. Еще одно препятствие, и новая картина мира встает перед глазами. Это похоже на увядающее дерево: в первый раз с тебя просто спадают все листья; во второй – уже начинают ломаться ветки. В итоге, остается один ствол – надежда, которая почему-то все никак не уходит. Главное, чтобы ствол этот не сломался и не сгнил. Если он сгинет, то ни ветки, ни листья заново уже не отрастут.

Рино глубоко вздохнул и, чтобы о плохом не думать, еще один кусок пирога взял, его в придачу брусничным джемом помазав. А затем в камин уставился, где негромко полено потрескивало.

Время незаметно пролетело. Сказать по правде, так всегда и бывает: чем сильнее ты предвкушение предстоящего события испытываешь, тем быстрее оно наступает и проходит.

Элиза заметила, что Рино уже не может глаз от окна оторвать да все на стуле ерзает. На столе еще оставались и выпечка, и овощи, но по лицам всего семейства понятно было – хватит на сегодня еды. Поэтому, не став больше время тянуть, она сказала:

– Было бы неправильно смотреть как ты, сынок, не можешь ровно усидеть на месте, и не предложить уже пойти на улицу.

Рино ей не ответил, а лишь к себе одеваться побежал. «Ладно, – подумала Элиза, – завтра все уберу». Она и Хэйвуд только из-за стола встать успели, как Рино, уже одетый, к окну подбежал и жадно на все происходящее по ту сторону смотреть принялся. Увидев, как мать с дедом поглубже в свои одежды укутались, мальчик более ждать не стал и на улицу выбежал.

Буйство запахов, красок и звуков ему прямо в голову ударило. Дома все это разнообразие лишь приглушенно чувствовалось. На улице же оно его сверх допустимой нормы захлестнуло. Он то вправо, то влево смотрел; пытался разглядеть звезды в ночном небе и снег под своими башмаками ощутить. Восторг, непередаваемый восторг. Ему даже не хотелось, чтобы это ощущение вечно длилось, потому что он просто бы не смог такую бурю эмоций выдержать.

Над головой снова гром раздался – салют, и небо в который раз во всевозможные цвета окрасилось. Похоже, оно до самого утра всеми красками пылать будет.

– Рино, – сказала Элиза, – только не убегай от нас. Сейчас очень легко потеряться. Рино кивнул. Но, зная своего сына, она взяла его за руку. Мальчик хотел было вырваться, однако вскоре эту попытку оставить решил. Он прекрасно понимал, что мать его не отпустит.

– Куда мы пойдем, мама?

– Можно прогуляться через рынок, а потом пойти напрямик к площади.

– Думаешь, у нас получится пройти сквозь толпу людей на рынке? Лучше пойти в обход по соседней улице. Так и быстрее, и безопаснее, – вставил свое слово Хэйвуд.

– Дедушка, может лучше через рынок? Там должны быть факиры и еще много всего другого.

– Факиры и на главной площади будут. Элиза, что скажешь?

– Скажу, что мы точно пойдем через Анну. Я обещала ей, что мы вечером заглянем. А через рынок я бы и сама прогулялась.

– Мама, дедушка, идемте уже.

Они не стали ему отвечать, а просто вперед двинулись, к дому Анны.

Тетя Анна так же, как и Мари средних лет была, но немного ниже ростом. Однако главной ее особенностью было то, что, начав говорить, она уже остановиться не могла. Так и в этот раз. Казалось, что, пока Элиза и Анна разговаривали, они абсолютно все темы затронуть успели: кто кому и что подарил, кто и с кем повздорил, почему небо голубое, а трава зеленая. Даже обсудили, как сегодня утром на рынке, куда Анна за продуктами пошла, ее в очереди трое молодых парнишек не пропустили. «Это кошмар. Такая наглость. В каком мире мы живем?» – возмущалась она. Разговор между этими дамами длился так долго, что и старик, и его внук уже заскучать успели.

– Мама, пойдем уже, – не вытерпел он.

Элиза из вежливости – каким-то чудом – Анну дослушала и с ней распрощаться поторопилась. А то так и вправду они никуда не успеют.

Шли они дольше, чем обычно. Толпы людей, туда-сюда снующие, их передвижение затрудняли. Пришлось также время на разглядывание домов потратить. Хэйвуд в каждое окно всматривался и праздничные светильники оценивал, то осуждая, то хваля мастера за работу.

Свернув на главную дорогу, они прямиком на рыночную площадь направились. Тут и там труппы артистов стояли, разные сценки из мифов и легенд изображая. Так хотелось остановиться и каждую из них послушать. Но, к сожалению, здесь приоритеты расставлять приходилось.

Чем ближе они к рынку подходили, тем больше народа было.

– Я же сказал, что мы здесь не пройдем. А ты хотела идти прямо через него.

Элиза, недолго думая, с Хэйвудом согласилась. Пока они через рынок шли, все веселье пропустить успели бы. Пришлось им по соседней улице прогуляться, как и предложил старик.

Через минут тридцать они прямо к самой арке с лошадьми вышли. Во время праздника главная площадь особым местом была: большая и без навесов, откуда вид на бескрайнее небо открывался. Куда бы ты не посмотрел, голова кружиться начинала. В некоторых же ее местах небольшие островки образовывались, где факиры стояли. А с углов площади голоса торговцев доносились. Часть людей с корзинами ходила, в которых сладости, фрукты и различные подарки лежали. У большинства девушек в волосы гвоздики или колосья пшеницы вплетены были. Такую моду королева ввела, предпочитающая акцент больше на волосах делать, а не на платье.

– Совсем немного осталось, – сказал Хэйвуд. – Тебе точно понравится церемония, Рино.

– А как было в прошлый раз?

– В прошлый раз все было по-другому. Тогда отец короля нашего неожиданно слег от болезни. Никто не сумел его вылечить. Сын его мал совсем еще был. Тринадцати лет для соединения его и меча клятвой ему еще не наступило. Поэтому передача произошла больше из-за жесткой необходимости, а потому не особенно походила на праздник, который ждешь с нетерпением. Тем не менее, традиции есть традиции. А народу, чтобы он спал спокойно, хотя бы формально нужна была надежда на то, что его защитят.

– Принц уже сможет пользоваться мечом?

– Нет. Пока король в добром здравии, меч будет у него. Возраст передачи меча – просто формальность, Рино. Они могли сделать это и раньше, и позже. Думаю, здесь нет никакого скрытого смысла. Самое главное, что с клятвой к нему должно прийти понимание тяжести той ноши, которую на него возлагают. А пока он не поймет, что это такое и не испробует на себе, вершить справедливые дела не сможет. Таков наш мир.

Элиза на Рино посмотрела и ему руку на плечо положила, тем самым его от каких-либо бед и невзгод защитить пытаясь. Как было бы прекрасно, если бы это оказалось возможно.

Недалеко от них закричал и заохал народ. Повернув туда головы, они увидели, как факир изо рта пламя выпускает, которое, в лису преобразовавшись, гоняющуюся за кроликом, в ночное небо улетало. Каждый год у всех новые трюки были. Откуда у них такая фантазия – загадка.

Подняв глаза на замок, малую часть которого Рино только из толпы разглядеть и смог, он увидел, как от самого его центра разноцветные ленты спускаются, что-то наподобие солнца изображая. Днем такого точно еще не было. Кажется, все только краше стало.

– Давай-ка я посажу тебя на плечи, внук. А то тебе ничего не видно.

Хэйвуд был выше среднего роста, поэтому Рино большую часть площади и вход в главный зал увидеть удалось, перед которым стража стояла.

Как оказалось, островков там – тьма! Они как ягоды рябины по полу разбросаны были. Где-то слева, на одном из них странный звук раздался, и в небо колесом огненное солнце взвилось. Красивое зрелище, и опасное.

Помотав немного головой, мальчик вспомнил, что они с Джулио друг друга найти хотели. Но когда он еще раз всю площадь взором окинул, понял, что, если это и произойдет, то чудом будет.

«Где же королевская семья?» – крутилось у него в голове. Хотя, скорее всего, этим вопросом почти каждый задавался.

Вдруг массивные двери распахнулись, и из замка король со своими женой и сыном вышел. В толпе оглушительные крики приветствия послышались. Сказать по правде, кричали люди абсолютно все, что угодно. Однако попробуй разбери фразы в поднявшемся за считанные секунды шуме. Прямо за королем человек следовал, который главным волшебником при дворе являлся – Веррион. Вчетвером они почти вплотную к перилам подошли.