Рино его внимательно слушал. Даже сам дыхание затаил, чтобы представить, что именно Хэйвуд чувствовал. Пес, который до сих пор у его ног дремал, неожиданно чихнул, мальчика вздрогнуть заставив.

Старик легко засмеялся и собаку по голове потрепал. Посмотрев в сторону реки, он продолжил свой рассказ:

– Знаешь, что он делал? Чистил картошку, которую я купил на днях. Я решил, что робеть не стану, и зашел в комнату. Этот маленький человечек даже в мою сторону не посмотрел. Представляешь? Похоже, люди были ему вполне знакомы. Я много историй слышал от своей матери, когда был маленьким, но вот о таких существах она ни разу не упоминала. Только потом я у твоей бабушки узнал о том, как они называются.

Он снова остановился, а затем глубокий вдох сделал.

Рино его в этот раз перебивать не стал. Уже темно было. Да и домой скоро возвращаться. Но уж очень ему эту историю до конца дослушать хотелось.

– Прости, Рино. Порой так приятно вспомнить былое, – сказал он, посмотрев на водную гладь. – Человечек тот, к слову сказать, сидел с таким серьезным взглядом, точно король, решающий крайне важные дела. Я тогда подошел поближе и сел напротив него на стул. Этот Брауни даже глазом не повел, – опять повторил Хэйвуд.

***

– Плохая.

В воздухе тишина повисла. Хэйвуд даже не сразу сообразил, что это не просто мысли, которые у него в голове крутились. В зале же тогда догоравшее полено треснуло, а где-то рядом с домом парочка прошла, громко подарки обсуждая, которые ими в эту ночь получены были.

– Что вы сказали? – обратился он к Брауни, стараясь держать как можно более официальный тон.

– Плохая, – повторило маленькое существо, заставив Хэйвуда задуматься.

Наверное, оно о картошке говорило. Хотя это было бы странно, потому что этот мешок мужчина на днях купил, лично его от и до проверив.

– Картошка плохая? Не может такого быть. Я купил ее только вчера, – сказал он, с удивлением заметив, что оправдывается.

– Гнилая, – отрезало существо, бросив одну штуку прямо ему под ноги.

Хэйвуд наклонился, взял ее в руки и перед самым своим носом вертеть начал.

– Но она абсолютно хорошая.

Это был первый раз, когда Брауни на него свой серьезный взгляд поднял; и второй, когда сердце Хэйвуда вновь нещадно биться начало. Человечек на вид совсем безобидный был, не выше полуметра, в потрепанной темно-зеленой одежке и коричневых башмачках. Но кто его знает, на что он способен.

Не моргая, Брауни с минуту на Хэйвуда смотрел, а потом, как ни в чем не бывало, продолжил чистить, по его словам, гнилую картошку.

Все это время, развалившийся на подоконнике черный кот с интересом за развернувшимся диалогом наблюдал.

– Тогда зачем вы ее чистите? – не вытерпел Хэйвуд.

– Это моя работа.

Несмотря на это, ситуация все равно объяснений требовала. Пытаясь продолжить разговор, Хэйвуд не заметил, как перешел на «ты», и спросил:

– Как тебя зовут?

– Руморг.

– Я Хэйвуд. Приятно познакомиться.

Он хотел было подойти и ему руку пожать, но решил, что лучше этого не делать. И снова молчание повисло. Кот, лежавший все на том же месте, потянулся и принялся себя тщательно и не спеша вылизывать. «Мне бы его спокойствие», – сказал про себя мужчина.

– Я знаю, как тебя зовут.

Хэйвуд даже не стал спрашивать, откуда.

– Может быть, тебе помочь?

По виду Руморга эти слова его обидели. Но что плохого было в помощи?

– У каждого своя работа, – насупившись, сказал Брауни.

– В чем же заключается моя?

– Какой глупый вопрос. Сейчас ночь. Ты должен спать.

Хэйвуд думал так и поступить, но ему стало крайне любопытно, что его остаться заставило. Хоть он и опасался, что может этого человечка разозлить да беду на себя накликать.

– Я, пожалуй, останусь. Если ты, конечно, не против.

Руморг ничего не ответил, слова Хэйвуда проигнорировать решив. Он все так же картошку чистить продолжал. Похоже, хозяину этого дома еще один такой мешок купить придется: картошку человечек, по правде сказать, чистил скверно.

– Хочешь, расскажу историю? – спросил его Брауни, и, не дождавшись ответа, продолжил. – Собирал я как-то ягоды в лесу.

Опять молчание. Хэйвуд все ждал и ждал, но продолжения не последовало.

– А что же было дальше?

– А что должно быть дальше?

– Какой у истории конец-то?

Руморг с непониманием на сидящего перед ним человека посмотрел. Хэйвуд даже себя глупо почувствовал. Хотя глупым сейчас должен был бы себя чувствовать Брауни.

– А хочешь, я расскажу тебе историю? – рискнул предложить Хэйвуд.

– Давай, – ответил Брауни. – Но вряд ли она будет интереснее моей.

«Ага, конечно», – усмехнулся про себя мужчина.

– Собирал я как-то ягоды в лесу ранним утром.

– Смотри-ка, – перебил его Руморг. – Тебе повезло. Твоя история интереснее. Можешь продолжать. Хотя она и так уже достаточно долгая.

Он бросил не дочищенную картошку в сторону, где мусор лежал. Хэйвуд про себя улыбнулся.

– Собирал я как-то ягоды в лесу ранним утром. Тихо было, красиво. Даже в сон не клонило. От недавно прошедшего дождя в воздухе ощущалась свежесть. Зайдя поглубже в чащу, я наткнулся на большие кусты малины. Полианна – объяснять ему кто это Хэйвуд не стал – ее очень любила. Можно сказать, что мне повезло. Только я подошел сорвать пару ягод, как из куста на меня посмотрели два маленьких голубых глаза.

– Фейры, – снова перебил его Брауни. – Не люблю их. Вечно путаются под ногами.

Забавно было то, что Хэйвуд чистую правду говорил. Это событие на самом деле имело место быть пару лет назад.

– Вроде бы, они, – неуверенно согласился мужчина. – Я тогда отдернул руку. Слишком неожиданно она появилась. И только я моргнул, как это маленькое существо исчезло. Даже присмотревшись повнимательнее, мне не удалось ничего обнаружить. Поэтому я продолжил собирать ягоду.

– А зря. Лучше бы тогда ушел.

Видимо, Руморг хорошо этих существ знал, потому что совет он дал дельный. Плохо, что совет этот слегка запоздал. Но что поделать. Зато Хэйвуд теперь представлял, какие могут быть последствия.

– Я тогда собрал где-то половину чаши, как слева от меня раздался хохот. Обернувшись, я никого не увидел. В то время, когда я отвлекся от сбора ягод, что-то снизу ударило по дну чаши, и она выпала у меня из рук.

– Фейры, Фейры, Фейры, – сказал Брауни, покачав головой.

– Обидно было – жуть. Я наклонился ее собрать: поставив чашу рядом с собой, чтобы уже никто ее не смог выбить у меня из рук, я принялся собирать упавшую ягоду. Поднявшись на ноги, я оглянулся и понял, что никого нет. Поэтому, как ни в чем не бывало, я продолжил делать то, ради чего туда и пришел. Спокойно набрав чашу до краев, я развернулся и, радостный, направился в сторону дома. Мне удалось сделать всего пару шагов, как меня что-то схватило за штаны, и я упал. Чаша с ягодой, конечно, оказалась на траве прямо перед самым моим носом. Когда я поднял глаза, передо мной возникла все та же, по твоим словам, фейра.

– Много от них мороки. По себе знаю.

Хэйвуд был абсолютно согласен с Руморгом.

– Я тогда ей сказал: «Послушайте, я просто пришел собрать ягоды и трогать никого не собираюсь». В ответ она только рассмеялась. Тогда стало вдвойне обидно. Я встал и начал собирать ягоду вновь. Характер у меня упертый. Да и Полианну хотелось порадовать. Мне каким-то чудом удалось сгрести всю малину. Было похоже на то, что она отстала, чему я был несказанно рад. Теперь я стал осторожно делать шаг за шагом. Мне каким-то чудом удалось пройти пару минут, как по моей чаше ни с того ни с сего ударила ветка. Все опять оказалось на траве. Я демонстративно присел и, уже в третий раз, начал собирать ягоду. Еще пару таких шуток, и она вся бы стала мятая. Когда я закончил, то рванул, что есть мочи, надеясь, что в этот раз она сжалится.

– И как оно? Знаю я одну такую фейру. Живет здесь недалеко. Как раз в кустах малины. Может быть, это она?