Геолог жил в дощатом домике. Держал козу и руку на пульсе современности, хотя от перемен порядком надорвался. «Нефть меня не интересует, – говаривал он на миру, – липкая очень. Мне милее минералы». Находясь в промежуточном состоянии между депрессией и эйфорией, геолог гармонизировал окружающий мир и выявлял космогонию России.

– Тот, кто вас послал, – разъяснял он уже захмелевшим от самогонки Герману и Евгению, – должен понять, что Россия была предопределена, как это не пафосно звучит, свыше. Да, да. Примерно четыре с половиной миллиарда лет назад Земля столкнулось с огромным небесным телом, по размеру немногим меньшим её самой. Большая часть тела переплавилась, слившись с Землёй. Ещё немалая доля высвободилась и образовала впоследствии Луну. Эта часть оторвалась от того места на Земле, где позже и возникла Россия. Именно на этом месте когда-то зародились арии. Какой-то биологический генезис породил память ариев, веровавших, что их далёкие предки прибыли с Луны. На участке от ушедшей на орбиту части обосновалось тяжёлое металлическое ядро небесного тела. Под воздействием температуры и гравитации оно вытянулось и приняло примерную форму современной России. Эта была протороссия. Далее, влияя друг на друга, ядро небесного тела и ядро Земли создавали и создают поныне напряжения, порождающие различные поля. А ещё особые тектонические разломы. Вот они-то нам и нужны. И они есть на всей территории России, даже там, где нет гористой местности, вулканов и землетрясений. Это непростые разломы. Я научился их вычислять, и у меня уже есть обширная карта, которая и стала предметом торга с вашим шефом.

Герман. Зачем ему эта карта?

– Чем, по-вашему, он занимается?

Герман. Как чем? Устройством корпоративных оргий.

Геолог. Так-то оно так, но какой обязательный ритуал на всех этих вечеринках?

– Да какой ритуал?.. Разденутся да зелье выжрут, вот и прёт их.

Геолог. Так вот в этом зелье вся и суть. Состав этого напитка под статью о наркоте подпадает. И рано или поздно проблемы большие будут. Я же могу предложить, как без него обойтись. Но для этого моя карта понадобится. Вы слышали о Пифии – жрице-прорицательнице Дельфийского оракула при храме Аполлона?

Евгений. Слышали. Она в состоянии экстаза изрекала ответы-пророчества вопрошавшим.

Геолог. Вот-вот, в состоянии экстаза. И заметьте, экстаз этот не от напитков появлялся, а от того, что храм Аполлона на разломе стоял. И комната, где Пифия якобы общалась с оракулом, располагалась на месте выхода газа из разлома. Газ этот – этилен, или ещё этен. Второе название благозвучнее, я бы сказал, античнее. Это бесцветный газ со слабым эфирным запахом. В большой концентрации он наркотичен. Пифию пёрло от этена. Она несла ахинею, из которой жрецы стихи сотворяли.

Герман. Прямо-таки античная психоделика.

Геолог. Так вот, на моей карте обозначено много мест в России, где есть такие разломы с выходом этена. И на Среднерусской равнине, где нет ни гор, ни вулканов, этих мест масса. А всё потому, что ядро небесного тела, взаимодействуя с ядром Земли, тревожит мантию, и оттого кора трещит. В эти трещины и устремляется этен. Вы соображаете, к чему я клоню?

Евгений. То есть вы хотите сказать, что если построить на месте выхода этена развлекательные заведения, то можно подавать газ внутрь, не опасаясь быть привлечённым за наркоту?

Геолог. Именно так. И постройкой этих заведений планирует заниматься ваш шеф, а я буду указывать места.

Герман. Всё это впечатляет, но шефу нужны гарантии в виде демонстрации на практике. Вы знаете хотя бы одно место, где можно было бы глянуть на всё это вживую? Какую-нибудь маленькую, узенькую трещинку.

Геолог. Знаю. Знаете его и вы. Но посмотреть это место вряд ли удастся. Я там не был. Но я ведь не был и на многих других местах. Я вычисляю разломы сначала в теории. Есть у меня верная метода, но это, как вы понимаете, научно-коммерческая тайна.

Герман. Так что же это за место, о котором и мы знаем?

– О нём я вам могу сказать. Его вы вряд ли используете. Это московский Кремль. Он был построен на мощном разломе, но выход из этого разлома узок и разветвлён, и потому газ поступает медленно и спонтанно. Достаточно посмотреть на наших правителей: как только они обосновываются в Кремле, сразу меняются. Вспомните Ельцина. В таких случаях говорят «опьянение властью». На деле же их прёт от этена. Он поднимается по трещинам и просачивается сквозь почву, накапливаясь в материалах зданий. Но есть один канал в районе Дворца съездов и в Большом Кремлёвском дворце, из него этен идёт напрямую в здания – правда, в небольших концентрациях. Там была мощная жила ещё во времена Ивана Грозного – того тоже пёрло вовсю, – но при строительстве Дворца съездов её замуровали фундаментом. Да только этен – такая штука… Он как родник: в одном месте перекрыли – в другом просочится. Но есть и спящие жилы. Достаточно неглубоко пробурить в том месте, и этен пойдёт.

Евгений. То-то Ельцин всё время в Борвихе отвисал. Видать, передозировки были.

Герман. Боюсь, вам придётся предложить для проверки другое место. Может, в Кремле этен и реально вставляет, но мы-то не проверим.

Геолог. Хорошо. Тогда по-деловому. Вы связываетесь с шефом, и, если он согласится на мои условия, я вам покажу первое место, где можно начать действовать. Здесь недалеко от полустанка есть отделение «Долгорукий Ю. Банк». Пусть шеф переведёт на них в течение часа вот эту сумму, и я сразу покажу вам место.

Герман. Это место в Москве?

– Могу показать и в Москве.

Герман. Я выйду во двор позвоню.

Евгений. Скажите, если вы обладаете безотказной методой обнаружения выходов этена, то почему бы вам не разработать метод по обнаружению нефтяных месторождений?

Геолог. А я давно уже разработал. В начале девяностых наш институт закрыли. Потом и приватизация пронеслась. Всем сказали спасибо и попрощались навсегда. Я остался ни с чем. И вот тогда начал продавать точные координаты месторождений нефтеразведкам всяческих компаний, в общем, всем, кто был связан с этой темой. Они меня часто доставали. И однажды я сбежал от них на Лазурный берег. Купил там большую недвижимость и загулял. Просадил все деньги – миллионы баксов. Любил гулять, широко и бездарно, как гуляют обогатевшие русские в зарубежье. Любил и Париж. Любил подняться на Эйфелеву башню с пакетами пятидесятифранковых купюр и высыпать их на ветер. Ты когда-нибудь видел, как деньги с изображением Сент-Экзюпери и его самолётов кружатся вокруг башни? Это завораживает. Летучие франки над городом. Но больше нефтью я не занимаюсь. Тёмное это дело и скучное.

Герман (входя). Ну всё, шеф согласен. Сейчас деньги переведут.

Геолог. Тогда идём. Скоро банк закроется, а мне проверить надо. Вот той дорогой пойдём, срежем путь.

Кто же тебя создал, просёлочная дорога? Кто тебя раскинул по миру? Густыми мазками легла ты меж трав, да цветов, да акаций пахучих. И разве о деньгах, по тебе идя, думать надобно? А всё ж думаешь. Ибо приучен уже человек наш о деньгах думать да о них только и думает. Вся нация многонациональная только о деньгах думы думает. А посмотришь в глаза той нации – и видно там: не готов наш человек к капитализму, не готов. О другом он думал, а ему спросонья и объявлять ничего не стали. Сам он увидел да и понял потом, что вот он, капитализм, в каждый дом проник, да застрял в проходах. Объявился окаянный, где его не ждали. Эпидемией люд наш косит. «Заботься о завтрашнем дне, – говорит, – сам-то он уже о себе не позаботится». Вот щит рекламный у просёлочной дороги, как мёдом намазанный, притягивает. Загляденье. И упирается лбом наш человек в эту Стену Радости, и изрекается на щите том смысл бытия нашего: твой внутренний мир, человече, иллюзия. Твоё сознание потусторонне. Перестань сейчас же страдать. Прими мою реальность, она была безвидна и пуста, но отринули Ничто, и стал Свет, и увидали сущность вещей изменяемых, быстротечных, подвижных, непостоянных, бесконечно делимых, тождественных тебе самому. Вот так раскрывается бытие. Так будь бытием, потреби бытие и возрадуйся! И да будет так.