А вот фигушки тебе, а не погоди! Надо было сразу ко мне подходить, а не стоять с Абдуризой и смотреть, как я тяжести волочу!

Хоть бы подумал, что я целый километр перла на себе вон сколько всего. Может, у меня руки отваливаются или ноги? А вдруг я в обморок упаду от усталости и ударюсь головой насмерть? Так даже не посуетился подумать о моем здоровье! Фархаду бы с его другом только баб эксплуатировать и балакать о чём-то, чего я не понимаю!

Меня ужасно злило, что Фархад и Абдуриза без конца шифрами общаются между собой. Прям чувствую, что каждый раз упускаю что-то важное, так как ни черта не знаю их языка. Только бери и догадывайся о сути, сопоставляя воспроизведенное нечленораздельное мычание их с некоторыми русскими словами, которые периодами проскальзывают в тайном диалоге.

Козлина бесчувственная! Чёрствый подонок!

Задрав нос кверху, с пакетами наперевес, я прошла мимо Фархада, который и не шелохнулся, и теперь торопилась преодолеть расстояние до второго дома, гордо шагая через весь двор.

А вот и Фархад взял да опомнился. Поздно, блин.

– Айша. Не выделывайся. Давай сюда сумки. – предложил он, размеренно следуя позади.

Однако, догонять меня, чтобы взять эти самые сумки, Фархад не спешил. Ждал, что я первая прогнусь под него, сама остановлюсь и покажу себя слабачкой, которая ничего не может.

– Да подожди. Куда ты несёшься? На поезд опаздываешь, что ли? Это смешно, Айша. Ты ведёшь себя, как ребёнок. Не позорь меня.

Упорно делала вид, что не слышу Фархада, и вполне способна управиться без его помощи.

Вот взяла и оглохла на время. Пусть Фархад знает, что заслужил к себе именно такое отношение и не достоин того, чтобы я перед ним лебезила и с калитки низкие поклоны отвешивала в благодарность за его пренебрежение.

Пусть сам побегает.

Хотя Фархад что-то не стремился бегать за мной, лишь медленно и вразвалочку волочился следом. А я ожидала от него иного – потому буйствовала. Чтобы на коленях он поползал или хотя бы сказал: "Пожалуйста, прости, любимая-дорогая. Я никогда больше не буду пить и шляться невесть где. Ты у меня умница. Давай понесу твои баулы, ведь они наверняка, тяжёлые…"

Возможно, Фархад бы и сказал, и сделал что-то в этом роде. Но мы ж тут находились не одни, что в корне меняло ситуацию.

И в конечном итоге, моё поведение, несоответствующее сложившимся у них порядкам, обескуражило мусульманское семейство. Ведь я не скрывала своей агрессии и недовольства, начав уже с калитки красочно демонтировать, что обижена на Фархада и не намерена проявлять к нему уважение.

Жёны Абдуризы отошли в сторонку и, шепчась между собой, с любопытством поглядывали то на меня, то на Фархада. Небось, делились предположениями, как долго смогу испытывать его нервы на прочность, и когда же Фархад даст мне заслуженную оплеуху – через одну минуту или через две. Ставки делали.

Абдуриза, прищурившись, наблюдал за разворачивающимся спектаклем и досадствовал, какая же я непослушная и наглая жена, которая вынуждает мужа носиться с ней как со списаной торбой. Он качал головой и, цокая, бормотал себе под нос, что такое спускать нельзя. В противном случае, я совсем расхожусь, распущусь и перестану быть тенью мужа, а это недопустимо.

Наверное, Абдуриза переживал за Фархада и недоумевал, как же Фархаду не повезло со мной, такой некультурной и своенравной супругой, которая верёвки вьет из супруга, скромного и безобидного пушистика, попивает его кровушку и регулярно выедает ему мозг чайной ложкой.

Но Абдуриза почему-то не стремился говорить громче, уверенней и чётче, чтобы Фархад принял его мнение не как мнение, а как правило для беспрекословного выполнения. Сам про себя бухтел.

Мне же было глубоко плевать на мнение окружающих. Я не из их породы, так что пусть попридержат свои языки. Тем более, после хождения по мукам, то есть, по магазинам, с Сиярой и некоторыми традиционными нюансами, которые неминуемо затребует с меня Фархад, я была вся на нервах.

Аж трясло меня от всего и сразу.

Себе я лучше этим нервозным состоянием не сделала. Но зато повод для сплетен на весь день остальным с успехом обеспечила. Да и Фархад, не став унижать меня прилюдно и ставить на место, чего так ждали они все, добавил этой семейке интересную тему для обсуждения и осуждения его неоспоримо твёрдых личностных качеств.

Вот теперь Абдуриза и его семья точно начнут сомневаться, что я не превратила прежде беспринципного и беспристрастного Палача в подкаблучника.

– Да погоди ж ты, букашка. – бросил мне Фархад.

Его, казалось бы, безобидное обращение без всякого негатива в интонации меня задело куда больше, чем следовало. Лучше бы он этого не говорил.

– Букашка? – я притормозила на мгновение и гневно покосилась на улыбчивого Фархада. – Ах, букашка… Так я ещё и насекомое! Ну всё!

Вспылив, прикрикнула на него и двинулась дальше. Не став дожидаться, когда Фархад поравняется со мной.

– Не. Ты не насекомое. Ты бука. Но ты маленькая бука. А потому ты букашка. – задорно пояснял Фархад, отставая на несколько метров и уступая мне в скорости ходьбы.

Услышав позади себя ещё и смешок в ответ на моё негодование, я ускорила размашистый шаг и почти перешла на бег.

Фархад ещё и стебется с меня! Нашел время для шуток. Как он смеет вообще? Я тут негодую, извожусь по полной программе, понимаешь ли, а ему весело? Чем таким я его рассмешила, позвольте?

Фархад обогнал меня практически у порога и, ухватив за запястье, остановил.

Вернее, попытался остановить. Но я не намеревалась делать так, как он хочет. Резко отпрянув, рванула вперёд и подошла к двери, нервно размахивая руками. Пустыми, так как Фархад успел выдернуть из них пакеты.

– Попой не крути так. Это неприлично. – тихо сделал он замечание и добавил, опять же насмешливо. – Букашка вертлявая.

Я, с трудом впитав в себя ещё и это злорадное пояснение, невозмутимо вошла в коридор. Там покрутилась, мешкая пару секунд, и взялась разуваться.

Фархад заперся следом. Наблюдал за тем, как я, избавившись от новых кроссовок, теперь импульсивно стягивала с себя накидку и остальное, что меня нервировало.

Двумя рывками избавившись от платка, я швырнула его в ни в чём неповинную тумбочку у зеркала и намеревалась пройти на кухню.

Но не тут-то было.

Фархад подтащил меня к себе и упер спиной в дверь. А чтобы я не вынырнула из-под него, так как наша разница в росте позволяла совершить такой манёвр, он приподнял меня и теперь удерживал в руках.

Наши лица оказались на одном уровне.

– А чего это ты со мной не разговариваешь сегодня? – Фархад задрал на мне платье, чтобы не мешало усадить меня на талию и зафиксировать на себе получше.

– А того. – бесстрашно взялась дерзить я, бегая глазами по сторонам. – Хочу и не разговариваю.

Не собиралась смотреть на Фархада. Но за шею его ухватилась, так как Фархад отошёл от двери, и теперь я могла запросто упасть спиной назад.

И ногами обвилась вокруг его талии. Ну так, на всякий случай. А то вдруг дернется резко, и полечу головой вниз.

– Кстати, – внезапный близкий контакт с ним заставил меня немного подобреть. Я продолжала хамить Фархаду, но уже без язвительного возмущения, а с некоторой иронией. – ты забыл добавить своё фирменное "букашка".

– Точно, забыл. Тотчас же исправлю сей недочёт. Букашка. Какая ж ты букашка… – нарочно и с улыбкой дразнил меня Фархад, ласково повторяя это слово по несколько раз. При этом он пристально смотрел на меня и мои губы. Как будто выжидал чего-то. – Букашечка ты моя. Ах, вредина моя. Обижуля. Ох, ты и обижуля, Катька… Фыркаешь, хмуро смотришь на меня, насупленная вечно. Шипишь на меня, чтобы я не подходил к тебе и близко. А я подхожу, и глазки твои в это время блестят. Не скроешь ты этого. И не старайся. Не получается у тебя делать вид, что я тебе неприятен. Откройся мне, наконец.

Я, смутившись, что Фархад раскусил меня и мои чувства к нему, которые, как оказалось, были явными, покраснела и заерзала в его руках.