Между тем перевалило далеко за полдень, а впереди по-прежнему не удавалось заметить никаких признаков того, что лес кончается. Солнце давно уже скрылось за плотной пеленой облаков, и вокруг висело хмурое и неуютное безмолвие, не было слышно ни малейшего птичьего щебета.

– Как думаете, сегодня-то к селу выплывем? – спросил Сергей только для того, чтобы как-то развеять гнетущую тишину.

Юлька лишь молча повела плечами, а Леха ответил, не оборачиваясь:

– Предлагаю сразу настроиться на худшее.

– Это еще зачем? – недовольно поинтересовался Сергей.

Леха охотно пояснил:

– Затем, что если придется опять заночевать, то мы по крайней мере будем к этому морально готовы и ничего не потеряем.

– Так может, до села уже совсем недалеко!

– Ну, тогда это будет приятный сюрприз.

Сергей помолчал, но потом все-таки согласился: пожалуй, верно.

Некоторое время он еще размышлял, затем произнес как бы про себя:

– Да, что-то затянулось наше путешествие… Честно говоря, меня это уже нервирует: неделю плывем и всё никак приплыть не можем. Прямо как у Жюль Верна…

– Это где такое у Жюль Верна было? – заинтересовался Леха.

– Да в «Пятнадцатилетнем капитане». Они там тоже плыли, плыли в Южную Америку и всё никак приплыть не могли.

– И в конце концов в Африку попали! – подхватил Леха. – Помню. Только там ситуация малость другая была: они от курса отклонились, а мы этого при всем желании сделать не можем.

– Но должно же быть какое-то рациональное объяснение? Может, Бобровка себе новое русло проложила и теперь течет совсем не так, как на карте обозначено?

– Стопудово! – Леха изобразил смешок. – А всё из-за того, что какой-нибудь местный Негоро топор в воду сунул, вот речка и поменяла курс!

Сергей кисло улыбнулся.

…За прошедшие дни они успели выдвинуть уже несколько версий, пытаясь как-то объяснить сложившуюся ситуацию. Позавчера, например, предположили, что всему виной – неправильно указанный на карте масштаб. Ведь в их распоряжении имелась всего-навсего ксерокопия, которую Сергей когда-то снял с другой ксерокопии, где масштаб был приписан в углу от руки. В качестве первоначального исходника выступала военная карта района, которую один его знакомый втихомолку отксерил, когда служил в ракетной части в поселке Сибирском. Не из шпионских побуждений, а потому что был заядлым рыбаком и его очень интересовало расположение окрестных водоемов. Он же, понятное дело, и масштаб приписал. Но как знать – вдруг все-таки ошибся?

Выдвигалось и другое предположение: а что если водила «уазика», который любезно согласился подбросить их от станции Баюново к месту старта (добрых пять километров), попросту завез их не на ту речку – то ли по ошибке, то ли шутки ради? Но, внимательно изучив карту, они быстро пришли к выводу, что это допущение совсем уж никуда не годится: никаких других речек поблизости попросту не имелось.

Впрочем, Бобровка продолжала петлять настолько причудливо и замысловато – вполне возможно, что длину маршрута следовало не удвоить, а утроить. А если так, тогда еще и завтра придется целый день грести… Сергей не смог удержаться от горестного вздоха: столь безрадостное положение дел невыносимо его удручало.

Юлька по-прежнему не принимала участия в разговоре – сидела нахохлившись, доверяя свои мысли одному лишь дневнику. Леха попытался было еще раз ее расшевелить, но после пары неудачных заходов отказался от этой затеи и тоже умолк.

Под вечер небо все-таки прояснилось, выглянуло солнце, снова послышались голоса птиц. Сергей с надеждой вглядывался вперед: а вдруг за очередным поворотом покажется открытое пространство, завиднеются телеграфные столбы, крыши домов…

А тут еще Леха заговорил о том, что хорошо бы чем-нибудь подзаправиться, а то у него «уже кишки друг другу позывные посылают». Сергей сопротивлялся до последнего: всё еще надеялся, что сегодня не придется останавливаться на ночлег, и поэтому настойчиво работал веслом, к превеликому неудовольствию товарища.

– Ну, а ты-то Юлико, что думаешь? – обернулся Леха к неразговорчивой «пассажирке». – Стоит ли дальше грести? Солнце вон уже за деревьями скрыться намылилось…

К его удивлению, Юлька наконец-то заговорила. Правда, тон ее голоса был далек от дружелюбного.

– Тебя так интересует мое мнение? Странно. А я уж думала, вы вообще меня ни во что не ставите.

– Да ты что, Юлико? – Леха даже опешил. – Разве я давал тебе повод так думать? Вон и Серега подтвердит…

– Тогда чем объясняется ваше вчерашнее поведение? – с раздражением прервала его Юлька. И, переводя взгляд то на Леху, то на Сергея, добавила: – Ну? Чего молчите?

Сергей растерянно заморгал, даже лоб наморщил, пытаясь припомнить, что же такого они с Лехой вчера натворили. Тот, в свою очередь, тоже некоторое время молчал, тщетно роясь в памяти.

– Извини, сестренка, но я не понимаю, о чем ты, – сказал наконец Сергей. – Может, пояснишь?

– В самом деле, Юлико! – поддакнул Леха. – А то я чувствую себя как дурак: вроде ругают, но не пойму за что.

– Ну вы и обормоты! – сквозь зубы проговорила Юлька. – Про свои ныряния вчерашние забыли, что ли?

Сергей с Лехой в недоумении переглянулись. Ну да, вчера, во время вынужденной стоянки, они решили искупаться, даже поныряли несколько раз. Но ведь Юлька тоже плескалась вместе с ними, и что-то они не заметили, чтобы она была чем-то недовольна…

Леха предпринял попытку вникнуть в ситуацию:

– Юлико, поясни, пожалуйста: к чему ты клонишь?

Она нервически покривилась.

– Так я и думала. А про огоньки над болотом, скажете, тоже забыли?

– Чего? – Сергей уставился на сестру как на полоумную. – Какие огоньки, о чем ты?

– Хватит мне лапшу на уши вешать! – взорвалась Юлька. – Вчера по всему лесу эти огоньки блуждали, у вас что, память отшибло? Да еще до меня докопались: откуда, мол, я про огоньки эти узнала? Придурки!

– Да ты что?! – Сергей уже сам готов был сорваться на крик. – Что ты несешь?!

– Тихо-тихо-тихо! – вмешался Леха. – Тут разобраться надо. Юлико, объясни толком: какие огоньки, какое болото?

– Да ну вас! – Юлька даже передернулась вся. – Заколебали уже с приколами своими идиотскими! Детский сад, трусы на лямках!

– Но, Юлико…

– Всё, правьте к берегу! – Юлька уже чуть ли не бесновалась. – Надоели хуже горькой редьки!

– Как скажешь, – развел руками Леха. И недвусмысленно кивнул приятелю: мол, сейчас, пожалуй, лучше с ней не спорить.

А Сергея так и распирало: хотелось высказать всё, что он думает по поводу столь экстравагантного поведения сестры. Но он все-таки сдержался и лишь сплюнул в сердцах.

Присмотрев подходящее место у небольшого мыса на излучине, они вылезли на берег.

Юлька сразу же поднялась по склону и скрылась в кустах.

– Нет, как тебе это нравится? – с хрипотцой выговорил Сергей, вытаскивая из лодки рюкзаки. – Такое ощущение, что она об осину долбанулась…

– Ты погодь, не кипятись, – негромко ответил Леха. – Тут что-то не так… Дадим ей время, пусть успокоится. А там, может, сама всё расскажет.

– А что она расскажет? Если опять будет бред нести – я за себя не ручаюсь!

– Тише. Поменьше эмоций.

Они потащили вещи наверх.

– Вот уж действительно – «необычная дивчина», – ворчал себе под нос Сергей.

Вышли на небольшую полянку, густо заросшую хвощом. Пришлось его местами выдирать, местами утаптывать. Пустотелые стебли звонко похрустывали под сапогами.

– Зато спать будет мягко, – Леха принялся разворачивать палатку.

Из зарослей появилась Юлька – всё такая же смурная, словно обиженная на весь белый свет. В руке у нее был зажат пучок каких-то листьев-травок.

– Это что у тебя за такое? – полюбопытствовал Леха.

– Не бойся, съедобно, – буркнула Юлька и присела на корточки возле вещей.

Леха хотел было еще что-то спросить, но, как видно, счел за лучшее повременить.

Сергей молча разводил костер, изредка бросая косые взгляды на сестру. Та с угрюмым видом высыпала из пакета грибы и принялась их чистить.