Пьяница опешил, что удивительно было в его состоянии с отсутствующим взглядом, и забормотал:

– Я теряюсь. Кто вы? Разве не…

– Даже приблизительно…

– А кто же вы?

– Я – ваша галлюцинация, – ответил Дмитрий.

– Я готов поспорить, что вы Лилан Би.

– Уж я-то знаю точно, что я настоящий.

– А кто же стоит передо мною?

– Не будем спорить, я и есть Лилан Би! – Дмитрий не устоял под напором пьяницы, но этим только поддал огня в разговор.

– А я что говорил? Я не мог ошибиться! – взбодрился пьяница.

– Да, я – женщина…

– А мне показалось, что вы мужчина.

Бессмысленный спор выходил на новый виток и предвещал оказаться бесконечным, и Дмитрий благоразумно постарался скрыться в чаще.

– Но кто бы вы ни были, мы должны иметь с вами хорошие отношения, – донеслось до него.

И только вдали Дмитрий вспомнил, что от выпивохи не разило перегаром. Значит, не пьяница. Да это же запутавшийся в чем-то, но адекватный человек! Дмитрий бросился назад, но того след простыл.

“На Мингале есть нормальные, но и странных людей тоже хватает. Хоть пруд пруди, как и в любом обществе!” – подумал он.

Глава 5. Нигде в мире у женщин нет столь энергичных и атлетически волнистых подвижных губ, как у этой мингалки

Дмитрий почувствовал, что глубоко углубился в лес и вдруг насторожился. Он слышал сквозь стук своего сердца обрывки фраз, доносящиеся к нему:

– Революция!

– Достоинство!

– Честь!

Было похоже на лозунги Великой французской революции: Liberté, Égalité, Fraternité (Свобода, Равенство, Братство). Дмитрий подошел ближе на голоса.

– Роскошь и помпезность укорачивают существование системы, приводит ее к закономерному концу, – услышал он совсем рядом.

Группа людей бурно обсуждала какой-то животрепещущий вопрос. Раздавались решительные голоса.

– Зачем предоставлять себя собственной судьбе?

– А это, значит, погибнуть!

– Правильно! Мы обязаны проявить волю!

– И уйти от этого мы не можем!

Острая боль пронзила Дмитрия – колючка вонзилась глубоко в плечо. Он вскрикнул. Возможно ещё и отравленная. Тело, ставшее вдруг неловкое, громоздкое, неуклюже свалилось в цветущие кусты у ручья. Преодолевая боль, он смочил свежей водой пересохшие губы и вытянулся на траве.

Некоторое время он провел в апатии, пока не услышал шаги.

К нему приближались офицер и девушка. На нём была плотная куртка сине-зеленого цвета и обширные брюки, стянутые у тяжелых ботинок кожаными ремешками. Он был с мягкими, даже женственными чертами. А эти чуть видимые скулы, этот прямой нос? Весь его облик указывал почти на европейский вид! Девушка быстрыми птичьими движениями головы откидывала от глаз длинные волосы. Покрытая бижутерией, она блеснула в проникающих сквозь листву лучах, словно это была грудь покрытого золотыми медалями пса.

Адским напряжением воли Дмитрий приподнялся и протянул к незнакомцам руку. Офицер поднял Дмитрия и понес на себе до эргомобиля.

Дмитрий очнулся от разговора. Женский голос с оттенком отстаивания своей жесткой позиции спросил:

– Скар, ты когда-нибудь по-настоящему философствовал о насущных проблемах?

Мужской голос возражал:

– Будущей революции? Извини, Нециния, но…

– Я имею в виду нашу борьбу не в отрыве от обмена телами, – перебила женщина.

– Размышлял ли я?

– Думал ли когда-нибудь по-настоящему, Скар? Что это такое?

– Не знаю, – ответил он слегка раздраженно.

– Знаю, не знаю, – передразнила Нециния. – Революционер не должен так говорить. Не смотри на меня сердито, ты лишился способности здраво рассуждать.

– Как можно оценить слово “любовь”? – стал оправдываться Скар.

– Единственными словами нельзя, но трактат в несколько томов написать можно.

– Вот и я вообще об этом не возношусь. Я воспринимаю обмен телами так, как он есть на самом деле, и всё.

– Как объективную реальность?

– Ну, построим квартиры размером с футбольное поле, поставим кровати с балдахинами, как для королев, отделаем ванные комнаты, как для кинозвёзд, а дальше – тупик. На обмен телами сегодня нельзя равнодушно смотреть, задрав головы и раззявив рты.

– Нас призывают проявлять терпение, загоняют в угол, а мы не желаем отсиживаться в норах. Ты хоть это понимаешь?

– Если ты хочешь узнать, что я думаю о том, что тебя интересует, знай: я вообще не хочу об этом что-нибудь слышать, до поры до времени, – ответил он.

– Хорошая, безопасная позиция некоторых трусов.

Дмитрий открыл глаза и увидел над собой нежное девичье лицо, обрамленное локонами. Что-то едкое, спиртовое смочило его губы, заструилось по горлу горячо, и стало легче. После двух глотков туман в голове стал прозрачным. Теперь люди вокруг существовали не как за стеклом, а звуки стали отчетливыми.

Он осмотрелся. Прекрасная комната, правда, обставленная весьма скромно. Обыкновенные стулья. Такой же стол, а на нём несколько иллюстрированных журналов. Чудесный светильник под потолком.

И тут же мягкий женский голос спросил:

– Больной, как вы себя чувствуете?

У девушки были длинные каштановые волосы с медным отблеском. Внимание Дмитрия привлекли её губы. Нигде в мире у женщин нет столь энергичных и, он бы даже сказал, атлетически волнистых подвижных губ, как у этой мингалки. Именно такие были у неё: и роскошные, и унитарные, и аппетитные. Они медленно приоткрылись и растянулись в ослепительной улыбке. На вид ей было лет двадцать пять. А улыбка была как у артистки “а ля смакование”, только переходящая в грусть.

– Кто ты? – спросил офицер.

– Дмитрий Сорокопятов, – механически ответил Дмитрий.

– Откуда? – спросила девушка, поправляя подушку. У неё жемчужно блеснули белые зубы.

– С планеты Земля.

– Слышала. Правда, это далеко отсюда…

– Нециния, это та самая планета, где люди с обменами телами достигли наибольшего прогресса! – напомнил Скар.

– О, родоначальники обмена телами! – Восторгу девушки не было предела.

Настроение её тут же поменялось.

– Землянин, да? Приехал за золотом? Хотя золото для вас презренный металл.

Ее ирония не наносила вред Дмитрию, и потому он с интересом слушал её.

– Ах да, за тридевять земель ищете интересные варианты с обменами телами.

Тем не менее, её ирония была беспощадна.

– Здесь вы найдете то, что ищете.

– Если захочешь встретиться, ты найдешь её в ресторане “Нескафт”, а в ночное время – ещё и в кабаре “Упитанный жираф”, – сказал Скар Дмитрию, кивнув на Нецинию. – Она знаменитая танцовщица.

– Ну, уж, – зарделась девушка от похвалы.

При расставании от новых знакомых Дмитрий услышал лозунги.

– Родина!

– Свобода!

– Достоинство!

– Честь!

– Да здравствует обмен телами!

Глава 6. Нет, это квинтэссенция разума

Дмитрий проголодался основательно. Но свежий воздух ещё более поспособствовал втянуть живот в штаны, и они болтались на бедрах. Один ресторан в гостинице находился на первом этаже, другой – на последнем. Сегодня дымки над городом не было, что предвещало красивый вид на него, и Дмитрий поднялся наверх. И правда, вид сверху на длинные широкие улицы и архитектуру больших форм был изумителен. Скоро в ресторан после него прибыла дама в плаще с капюшоном, накинутым на платье, из-за своей широты похожее на нарядное бальное. Она была на глазах в чёрной маске в пол лица. Дмитрий был заинтригован чёрным фоном на белом личике. Щечки розовели и выпячивались от края маски, а свободный рот разворачивался в улыбке. Свернув плащ и положив его в сумочку, тихо опустившись на стул рядом с Дмитрием, дама, вставляя ему розу в петлицу, мягко улыбаясь, сказала:

– Здравствуйте, Дмитрий.

– Откуда вы меня знаете? – удивился он.

– Вас все знают.

– Очень приятно.

– Вам этим вечером – хотите или не хотите – придется вытерпеть мое общество.