Ее взгляд постепенно затуманивался от потрясения, вызванного новизной ощущений и эндорфинами.

Саймон достал из сумки стеклянный фаллоимитатор, и, предварительно увлажнив ее собственной влагой, протолкнул его внутрь нее.

— А-а-а! — Рона изогнула спину, чувствуя, как каждое нервное окончание в ее киске пробуждается к жизни. Она попыталась двинуться, но не смогла, и ее дыхание ускорилось. Ее сознание, под шквалом целой гаммы чувств, медленно уплывало за пределы ее обычных ощущений. Ритмичные удары трости, каким-то образом сливавшиеся с болезненным ощущением от банок, постепенно подводили ее к кульминации.

К тому же фаллоимитатор давил на чувствительную область рядом с клитором, ее влагалище буквально пульсировало от напряжения, и с каждым ударом пульса она становилась все ближе к оргазму. Рона закрыла глаза и задрожала.

— Посмотри на меня, Рона, — его загадочно-мужественный голос ласкал ее слух, а теплая ладонь касалась лица.

Рона открыла глаза. Боже, он был великолепен и опасен, как наточенное лезвие. Не какой-то кухонный нож, а, скорее, средневековый кинжал. Элегантный и смертоносный. Но взгляд Саймона был таким заботливым. Почти любящим. Она улыбнулась.

— Так-то лучше, — он потрепал ее по щеке. — Глаза на меня, барышня. И, кстати, тебе запрещено кончать.

Потребовалась целая минута, чтобы осознать смысл его слов. Не кончать?

— Но…

— Нет. Кончать нельзя, — он улыбнулся, отступил назад и прошелся тонкой тростью по ее груди, а затем ударил по боку.

Ух! Удар эхом отозвался в ее груди. Его трость стала интенсивнее и с большей силой опускаться на тело, кружа вокруг банок на ее груди. Каждый удар отзывался в ней резкой болью, но все же ее внимание было полностью сосредоточено на толстом дилдо в ее влагалище и напряжении клитора. Рона попыталась пошевелиться, но ремни, стягивающие ребра, крепко удерживали ее на месте. И каждый эротически болезненный удар увеличивал нарастающую волну внутри нее, приближая к оргазму.

— О, пожалуйста, — стон сорвался с ее губ. — Мне нужно… Нужно кончить, еще совсем немного.

Он остановился.

Задыхаясь, она смотрела на него, пытаясь привести в порядок свои мысли.

Он положил на ее скованное запястье теплую ладонь.

— Теперь, дорогая, у тебя есть выбор. Я могу заставить тебя кончить здесь и сейчас… или ты можешь пойти со мной наверх, и мы займемся любовью.

— Сексом?

Его глаза потемнели, и он повторил:

— Мы займемся любовью.

Формулировка была неправильной, но, о, Боже, просто мысль о его руках на ее теле… Она вздрогнула и прошептала:

— Я пойду с вами.

Саймон пристально всматривался в ее лицо. Затем он прикоснулся поцелуем к ее губам.

— Не существует слов, чтобы описать то, как ты мне нравишься, Рона, — он выпустил вакуум из банок и снял их одну за другой. Вытащил дилдо, оставив ее пустой и жаждущей. Он бросил все эти предметы в стоящую рядом кастрюлю с отбеливателем.

Рона уставилась на свое тело, потрясенная красными, сильно опухшими сосками. А клитор… Трижды увеличившись в размерах, он бесстыдно торчал между половых губ. Болел. Пульсировал. Жаждал.

Саймон расстегнул ремни и усадил Рону на стул, затем стал приводить в порядок стол с помощью бумажного полотенца и спрея.

— Не стесняйтесь использовать вакуумные игрушки, — сказал он собравшимся, которые все еще не разошлись. — Логан, Джейк, можете присмотреть за вечеринкой?

— Покидает собственный вечер, — бросил Джейк своему брату с притворным неодобрением. — Конечно, Саймон. Мы присмотрим тут за всем, раз ты просишь.

Накинув на плечи Роны пальто Санта-Клауса, Мастер Саймон повел ее вверх по лестнице и затем по длинному коридору к хозяйской спальне. На стенах комнаты плясали тени от языков пламени в газовом камине. Ноги утопали в роскошном толстом ковре синего цвета. Мебель темного дерева поблескивала в тусклом свете.

— Мне снилось, что ты в моей постели, — прошептал он, снимая с нее пальто, — и мы занимаемся любовью.

Саймон поднял ее на руки и усадил в центр кровати, затем опрокинул на спину с беспощадной силой, от которой она затрепетала. Когда он завел ее руки за голову, она вспомнила, что он не снял с нее манжеты и поножи. Раздался резкий щелчок — и он пристегнул манжеты на ее запястьях к цепи, которая тянулась от изголовья кровати. Рона дернула за цепь и задрожала. Она оказалась наедине с мужчиной, которого едва знает. И она позволила ему приковать ее к цепи. Она с ума сошла?

— Расслабься, зверушка, — прошептал он, коснувшись ее губ губами. — Мы оба будем наслаждаться этим, или продолжения не будет. Скажи: «Да, Хозяин».

Почему лишь от одного звучания его низкого голоса ее покидало всякое напряжение? Почему она настолько доверяла ему? Рона сделала вдох, а затем нахмурилась. Что она должна сказать?

— Хозяин?

Удовлетворенная улыбка осветила его точеное лицо.

— Именно. Повтори это снова.

Она колебалась. Когда он сильными руками обхватил ее груди и сжал, невероятные ощущения лишили ее силы воли.

— Хозяин, — но, когда она произнесла это слово, все внутри нее протестующе сжалось… и все же появилось странное чувство удовлетворения, будто последний кусочек паззла встал на место.

— Правильно, — все еще стоя у кровати, Саймон медленно поцеловал Рону. Его язык завладел ее ртом с такой же несокрушимой силой, ккак и его теплые ладони, ласкающие ее грудь. Он отступил назад. Пока Рона пыталась успокоить бурю чувств, Саймон подсунул подушку ей под попку.

Затем он легко и непринужденно разделся догола, и от его обнаженного тела у Роны перехватило дыхание. Мускулистые предплечья намекали на то, что он хорошо сложен, но она не ожидала увидеть настолько рельефную грудь. Черные волоски вились над грудными мышцами и спускались к паху, словно указывая на член.

Ее дыхание стало неровным. Длиной его член был, возможно, лишь немного больше среднего, но вот толщина… Словно дразня, темные вены обвивались вокруг невероятно толстого стержня. Он проследил за ее взглядом и усмехнулся.

— Да, у меня эрекция весь вечер, с тех пор как ты пришла, и я с нетерпением жду, когда возьму тебя, — мягко сказал он. — Но сначала я собираюсь поиграть с тобой. Прежде чем заняться любовью.

Саймон осторожно сжал ее груди.

— Я уже говорил, что они великолепны?

Он улыбнулся, глядя ей в глаза, а затем опустил голову. Его рот сомкнулся на ее вершинке, и от влажного тепла вокруг все еще опухшего соска у Роны закружилась голова. Саймон вырисовал языком круги вокруг ее пика, а затем подтолкнул грудь вверх, натягивая кожу, продолжая с силой сосать. Возбуждение все нарастало. И когда его губы сомкнулись на другом соске, клитор Роны болезненно изнывал от желания. А соски ощущались напряженными, ноющими точками.

И в этот момент Саймон переместился на кровать, раздвинув ноги Роны в стороны. Сел между ее бедер и… устремил взгляд прямо на ее киску.

Такое пристальное внимание одновременно и возбуждало, и смущало Рону. Она попробовала дернуть руками, но не смогла пошевелиться. Попыталась свести ноги, но Саймон мастерски пресек ее попытки. Он сжал ее колени и безжалостно развел их в стороны — даже шире, чем раньше. Складочки раздвинулись, и холодный воздух коснулся влажной киски.

— Рона, или держи ноги раздвинутыми в этом положении, или я прикую их. Что ты выбираешь?

Мысль о полном обездвиживании в настоящий момент скорее устрашала ее, нежели возбуждала.

— Я буду хорошо вести себя. Сэр.

— Отлично. Мне нравится наблюдать, как ты стараешься повиноваться, — он провел руками по внутренней стороне ее бедер, добравшись до киски, и большими пальцами раскрыл половые губы, полностью обнажая Рону. Он наклонился и языком скользнул по складочкам, вверх и вниз, выводя хитрые узоры вокруг ее входа, прежде чем, наконец, переместиться вверх — к ноющему сплетению нервов.

К ее огромному клитору. Рона была настолько возбуждена, что его пульсация казалась пыткой. Она с предвкушение ждала, когда Саймон лизнет ее клитор, но он полностью втянул его в рот. И ее охватило невероятное удовольствие.