– Это Конвей Лачанс, – представила она первого мужчину. – А это мой друг Артимус Келсо.

– Мы с вами уже знакомы, – смущенно обратился Артимус к банкиру. – Я как-то обращался в ваш банк по поводу займа… это очень выгодное дело… я уже говорил вам о нем…

– В самом деле? Что ж, уверен, так оно и есть, – любезно сообщил Конвей. – Если дело остается в силе, думаю, вам стоит заглянуть ко мне завтра в офис. Мы лично обсудим с вами условия займа. Друзья мисс Мерриман – мои друзья.

У Артимуса удивленно разинул рот. Даже в самых дерзких мечтах он не мог представить, что все будет так просто. Два года – два! – он работал над тем, чтобы просто оказаться рядом с такими людьми, как Конвей Лачанс, а Моди…

– А это Зиги Бёртон. Он заведует местным почтовым офисом, – оживленно продолжала женщина.

Моди указала на высокого костлявого джентльмена в сером костюме.

– Ты не представляешь, Арти, что сегодня произошло, когда я случайно забрела в почтовое отделение Эсперанса.

– Позвольте мне обо всем рассказать, прекрасная Пейшенс, – услужливо попросил Зиги. – Дело в том, что мисс Мерриман стала нашим тысячным клиентом…

– Я купила марку!

– …И выиграла приз в размере одной тысячи долларов.

– Представляешь?

Артимус изумленно покачал головой. Как ей это удается? Нет, правда?

– А мы как раз обсуждали с джентльменами, как мне лучше распорядиться выигранными деньгами. Я упомянула вскользь, что имею опыт сцены, и дорогой Конвей предложил организовать здесь свое шоу.

– Мы посчитали, что прекрасная Пейшенс будет просто восхитительно смотреться в музыкальной постановке «Моя прекрасная леди».

– Ах, вы мне льстите, мальчики, – Моди изобразила смущение.

«Нет, только не это», – подумал Артимус. – «Ведь все так хорошо начиналось».

– Представляешь, Конвей решил стать спонсором постановки и добавить недостающие триста сорок девять тысяч.

– А я организую широкую рекламную кампанию по всему острову, – быстро добавил Зиги, не желая отставать от соперника во внимании женщины.

У Келсо потемнело в глазах. Нет, он знал, он чувствовал, что общение с Моди добром не кончится.

– И когда же собираетесь организовать спектакль? – проблеял он не своим голосом.

– В самое ближайшее время, – серьезно заверил его Конвей.

Перед глазами Артимуса нарисовалась решетка, через которую он видит голубое небо. Моди удерет с прихваченными деньгами, а он, как ее соучастник, будет пойман и отправлен в тюрьму.

– Но ведь скоро в Эсперанс приезжает Мадонна, – сделал он слабую попытку разубедить мужчин, попавшихся на крючок матерой мошенницы. – Соперничать с ней едва ли представляется возможным.

– Дорогой друг, вам не стоит об этом беспокоиться, – отмахнулся от него банкир. – Мы прекрасно понимаем, что такое шоу-бизнес и готовы к возможным убыткам в начале работы.

Артимус покачал головой. А ведь это разумные люди, сколотившие целое состояние на своем уме. Как Моди удается превращать их в ослов?

– Что ты творишь? – прошипел он ей, когда оба мужчины ненадолго отвлеклись.

Моди удивленно уставилась на него.

– А что? Я давно мечтала выступать на сцене, – возмутилась она, причем с таким искренним негодованием, будто в самом деле собиралась ставить эту чертову постановку.

Артимус зачитал про себя короткую молитву, пожелав оградить его от этой безумной женщины. Он расстроился, раздумывая, как разубедить подругу не совершать очередную авантюру, что, когда Моди обратилась к нему с вопросом, ради которого они и встретились, он поспешил выполнить ее просьбу. Пусть лучше думает о будущем муже, а не о постановке дурацкого водевиля.

– Ты принес? – спросила Моди, когда несколько бутылок шампанского были опустошены, а собеседники успели хорошенько расслабиться.

Конвей, слегка съехав на своем стуле под стол, о чем-то задумчиво улыбался. Зиги, сидя полубоком, наблюдал за танцующими парами. Если бы не бесконечные кавалеры, крутящиеся возле их столика с желанием пригласить Моди на танец и получавшие категорические (и не очень) отказы, вечер можно было бы назвать сносным.

Артимус достал из кармана сложенный в два раза листок и протянул его Моди. Женщина развернула его, достала из ридикюля пенсне, насадила его на нос и стала читать, то подвигая лист ближе к глазам, то отодвигая его от лица на расстояние вытянутой руки. Моди страдала то близорукостью, то дальнозоркостью в зависимости от желания и обстоятельств. Пенсне определенно ей не принадлежало, так как только мешало читать, и в итоге, помучавшись, она убрала его назад в сумочку. Пробежав глазами по списку, Моди обратилась к другу:

– А почему возле последних трех фамилий стоят знаки вопроса?

Артимус замялся.

– Дело в том, что их кандидатуры… так сказать… до конца не исследованы… и я подумал…

– Оставь это, – Моди махнула рукой. – Думать – не твоя забота. Предоставь это мне. Я хочу знать все об этой троице.

Келсо покачал головой. Он сделал все, как она просила, нашел ей лучших из лучших, но порой Моди была настолько упряма, что вместо того, чтобы пойти по пути наименьшего сопротивления, она заинтересовалась теми, кого он определил в группу «под сомнением».

– Эти трое впервые оказались на курорте. Я с ними незнаком.

– Вот и появился повод познакомиться. Кто этот Харви Шербрук?

– Харви Шербрук? – встрепенулся до этого дремавший Конвей. – Вы сказали мистер Шербрук?

– Именно так я и сказала, – подтвердила Моди. – А вы его знаете?

– Но кто же не знает этого алмазного магната! Поговаривают, ему принадлежит целая плантация на Аляске. Знали бы вы, дорогая Пейшенс, какую сумму он предпочел хранить в моем банке. Да на эти деньги мы можем год безбедно жить.

– Вот как?

Моди бросила на Артимуса вопросительный взгляд.

– Ему уже двести лет, – попытался оправдаться друг. – Он глух, слеп и уродлив.

– А?

Моди не отрывала взгляда от списка.

– Ну, он не старше Наполеона. А это уже неплохо, – пошутила она, и двое джентльменов натужно засмеялись. – К тому же, если мужчина не достиг определенного возраста, с ним неинтересно иметь дел.

Она обратила на банкира чарующий взор, и бедняга покраснел до ушей.

– А почему, позвольте спросить, вы интересуетесь, мистером Шербуком?

– О, мы с Артимусом решили организовать небольшую вечеринку и работаем над списком приглашенных.

– В самом деле? – обрадовался банкир. – Тогда позвольте предоставить для этого мой особняк.

Моди подарила ему легкую благодарную улыбку и послала Келсо взгляд, означавший: «ну, что я говорила?». Друг мысленно снял перед ней шляпу.

– Нужно обязательно пригласить Шербука.

Моди возвратилась к списку. Ее особенно интересовали кандидатуры, отклоненные Артимусом.

– Сэр Джеральд Коул Клеймор. Сэр?

Она подняла на Артимуса глаза.

– Маркиз. Внук шотландского герцога Карлайл, – пояснил он. – Пятнадцать лет назад приехал в США, титулами не кичится, путешествует инкогнито.

– Да-да, – вступил в разговор Зиги. – Он приехал в Эсперанс недавно. Я лично читал телеграмму, отправленную в «Эдельвейс» о прибытии столь важного гостя.

Бёртон ойкнул и покраснел. Он только что сознался, что читает личные письма людей.

– Мы все понимаем, – постаралась успокоить его Моди и положила свою пухленькую ладошку на его костлявую руку. – Вам просто необходимо знать всю корреспонденцию, проходящую через ваш остров. Ведь от этого зависит безопасность курорта.

Зиги весь подобрался и воспарил.

– Думаю, вам также известно, в каком номере остановился сэр Джеральд, – продолжила в том же духе Моди. – Потому, Зиги, будьте так любезны, пошлите нашему дорогому маркизу приглашение на вечеринку. Когда она состоится?

– В четверг, – решил банкир.

– В четверг, – повторила женщина и вернулась к списку. – И наконец мистер Сиднем Бартлетт. И чем же он тебя не устроил, Арти?

– Никто о нем ничего не знает. Приезжает только завтра.