— Похоже, это из столовой, — я сверился с планом станции, а Виттенгер вытащил бластер.

Крадучись, мы двинулись по коридору. Виттенгер шел впереди, я же, достав свой бластер, пятился задом — после перестрелки на ТК-Хармас ожидать можно было чего угодно. Я заметил несколько черных, обугленных отметин на стенах; они походили на следы от выстрелов.

Плачь становился все громче.

— Фу ты черт! — выругался Виттенгер, заглянув в столовую.

У холодильника сидел отощавший Варвар и жалобно выл, точнее — ныл. Завидев нас, он заныл еще громче, затем, вдруг замолчал, — видимо раздумывал, за чем мы пожаловали — накормить его или украсть холодильник.

— Надо дать ему пожрать, а то из-за его воя ни черта не слышно, — сказал Виттенгер.

Я открыл холодильник. Дальнейшая помощь Варвару не понадобилась. Он стремглав запрыгнул внутрь, схватил первую попавшуюся упаковку и удрал с нею под стол. Там он в две секунды разодрал тонкую упаковочную фольгу и стал жадно поедать неаппетитную серо-коричневую массу.

— Где хозяева? — спросил его Виттенгер.

Варвар ответил неразборчивым урчанием на своем варварском наречии.

— Ты понял, что он сказал? — спросил меня Виттенгер со всей серьезностью.

— Он сказал, чтобы ты ему дал спокойно поесть, — ответил я.

— Тьфу, тварь неблагодарная… — обиделся инспектор.

На втором уровне никого, кроме Варвара, не было и мы спустились на третий.

Берх лежал у входа в пятый модуль станции. Он будто спал, выражение лица было спокойным и умиротворенным, даже каким-то мечтательным. Это было лицо человека, который видит прекрасный сон. Рядом с Берхом валялся комлог, бластер и пустой пузырек из-под психостимуляторов. С большим трудом мне удалось убедиться, что Берх еще жив, но находится в глубокой коме.

— Где же остальные? — недоумевал Виттенгер.

Я указал на межмодульную дверь.

— Очевидно, там…

— Ты думаешь? — Виттенгер постучал стволом бластера по двери. И тут же оттуда раздался ответный стук, сильно приглушенный толстой дверью. Я нажал зеленую кнопку. Дверь не спеша отползла в строну.

— Фу ты черт! — вырвалось у Виттенгера. Похоже, это было его традиционное приветствие для всех, кого он спасал. На пороге показался Вэндж. Осунувшийся, с землистым лицом, он еле держался на ногах, однако умудрялся, при этом, тащить на себе Зимина. Того лихорадило, но он был в сознании. Едва переступив порог, Вэндж рухнул прямо в объятия Виттенгера. Увидев Вэнджа, в первое мгновение мне почудилось, что я вижу того полуживого гомоида из пещеры Южного Мыса. Готов поспорить, что всего месяц назад этих седых волос у него не было.

— Помогите Вэнджу, а я займусь Берхом, — скомандовал я.

Вэндж знаком показал, что он может идти самостоятельно. Виттенгер взвалил себе на спину Зимина, и они втроем стали подниматься по лестнице на второй уровень.

Если бы Берх мог ответить мне, как он себя чувствует, то он сказал бы, что близок к точке возврата. Медицинский компьютер-консультант советовал одно спасительное средство за другим, но ничего из требуемых медикаментов у меня под рукой не было. Вернулся Виттенгер.

— Отнесем его в лазарет, там видно будет, — предложил он.

Вдвоем мы дотащили Берха до лазарета. Медконсультант определил у него кому в три балла, кое-как отрегулировал гемодинамику и, проанализировав все имеющиеся в лазарете средства, предложил срочно вызвать скорую. На соседней койке лежал Зимин — над ним колдовал Вэндж.

— Что с ним? — спросил я его.

— Я думаю, просто истощение — и нервное и физическое. Я ввел ему питательный раствор и восстанавливающие препараты. Пусть теперь поспит…

— А вы как?

— Держусь более-менее. Пожрать бы…, — усмехнулся он.

— Не стоит, лучше сначала питательную смесь…

— Да знаю я, — отмахнулся он, — но, все равно, спасибо. Вы — спасатели?

— Вроде того, — ответил я и поспешил назвать ему свое имя и имя Виттенгера.

— Полковник Виттенгер, полиция Сектора Фаона, — представился тот, для верности, расширив свои полномочия на весь наш сектор. Ну что ж, думаю, значит, мы с ним оба — из полиции.

— Вот как! — удивился Вэндж, — в таком случае, я обещаю изменить свое мнение о полиции. Спасибо, полковник, — и он пожал Виттенгеру руку. При этом он попытался встать, но, едва поднявшись, тут же упал в кресло.

— Извините, голова что-то кружиться… — пробормотал он.

— Ложитесь, здесь есть еще одна свободная койка, — посоветовал ему Виттенгер, — все расспросы и рассказы оставим до завтра.

Остаток вечера и всю ночь мы с Виттенгером по-очереди дежурили в лазарете. Для короткого сна (часа три на каждого) была выбрана одна из пустующих кают. Чтобы отвезти Берха на ТК-Плером, мы вызвали спасательный корабль.

Последние десять дней Берх никаких регулярных записей не вел. Я просматривал его комлог страница за страницей. Их заполняли расшифровки результатов научных исследований Вэнджа и Зимина. Как я понял, исследовательская программа астронавтов состояла из двух частей. Первая часть целиком была посвящена изучению обоих Карликов, в особенности же, — Белого, грозящего вот-вот вспыхнуть сверхновой звездой. Вторая часть исследований относилась к изучению Устья Канала. Именно эта часть программы больше всего заинтересовала Берха, и он успел на три четверти ее расшифровать. Расшифрованные абзацы Берх сопровождал собственными комментариями. Вне контекста исследовательской программы, комментарии казались бессмысленными, почти безумными. Вкупе же с результатами изучения Устья, план Берха уже не казался столь бессмысленным, но оттого, он становился еще более безумным.

Перед тем как Берх загнал астронавтов в пятый модуль, они готовили к запуску корабль, которому надлежало войти в Устье Канала, чтобы, передав на Плером-11 какое-то количество научных данных, навсегда там исчезнуть. В своих комментариях Берх пробовал произвести расчеты, которые, как он полагал, помогут ему войти в Канал сразу вслед за беспилотным кораблем, либо состыковавшись с ним. Я всеми силами старался извлечь из своей памяти те астрофизические знания, что когда-то почерпнул из собственных научно-популярных статей в «Секторе Фаониссимо». Сколь не были скудны мои научные познания, я понял, что ни у Берха ни у корабля не было никаких шансов на возвращение. Впрочем, из дальнейшего чтения берховских заметок, становилось ясно — ни на какое возвращение он и не рассчитывал. Берха влекло туда же, куда влекло героя последнего рассказа из «Сборника космических историй» — в Вечность. Я заглянул в библиотеку и обнаружил, что книгу последний раз читали четыре дня назад — в тот же день, когда Берх сделал последнюю запись в комлоге.

Виттенгер сменил меня в три утра и записи Берха я дочитывал в каюте — мне не хотелось, чтобы полковник их увидел. Когда через три часа я возвратился в лазарет, по моему виду он понял, что я так и не уснул.

— Ты не спал? — спросил он у меня.

— Нет, частая смена климата вызывает у меня бессонницу. Как они? — я указал на пациентов.

— Берх без изменений, но стабилен. Эти двое — дрыхнут как убитые.

— Ну и пусть дрыхнут, — сказал я и устроился в соседнем кресле.

Проснулся в половине одиннадцатого. Вэндж был уже на ногах — кормил Зимина с ложечки. Виттенгер с умилением наблюдал за процессом кормления.

— С добрым утром, — поприветствовал меня Вэндж.

— С добрым, — ответил ему я, — как Зимин?

— Раз ест, значит жить будет, — весело ответил астронавт.

— Ну и отлично. Берх все так же?

— Угу, — кивнул Виттенгер.

— Когда будут спасатели?

— Вечером — часов в шесть.

— Скверно, Берх не дотянет.

Виттенгер мрачно возразил:

— Дотянет, ему теперь уже все равно — что день, что год…

— Вэндж, вы уже рассказали полковнику, что здесь произошло? — спросил я у командира станции.