Удовлетворив своё любопытство, Седоус не надолго перевёл взгляд на Рудомира, затем вновь обратил своё внимание на покрасневшего от смущения Теняту, – Правду о тебе говорят, что ты берсерк?

– Говорят, что да, но сам я ничего не помню, – ответил Тенята, и кивнув на Рудомира, добавил, – вот он видел.

– Видел? – Седоус обратился к Рудомиру.

– Да, уважаемый, видел, – подтвердил Рудомир слова друга.

– Поведай мне об этом, – Седоус устало присел на лавку.

Рудомир взглянул на Теняту, тот в ответ только пожал плечами, мол, говори, конечно, ты же видок. Рыжий с минуту помолчал, собираясь с мыслями и начал свой рассказ: – По осени это было. Я и Тенята ехали с Застрешной заставы к Красной балке. Всё было тихо и спокойно. Мы уже почти до места добрались, как неожиданно наскочили на степной разъезд. Всё произошло очень быстро, но мы успели сообразить, что надо дёру давать, развернулись и, что есть мочи помчались к лесу. Степняки нас заметили и пустились за нами в погоню. Кони у нас добрые были, ушли бы мы тогда от степняков, когда б те, у Теняты коня не подстрелили…

– А, вы стремя в стремя скакали или как? – Седоус прервал рассказ Рудомира.

– Я был чуть впереди, – ответил рыжеголовый, – конь у меня порезвее, чем у Теняты был, да и легче я…

– А как же ты тогда усмотрел, что у друга твоего коня подстрелили? – Седоус внимательно смотрел на рассказчика.

– Я и не видел. Я же рассказываю: скачу, ветер в ушах свистит, вдруг чувствую – позади беда. Оглядываюсь и вижу, как Тенята вместе со своим конём в ковыль кубарем летит.

– Зачем же сказал, что коня подстрелили?

– Так я ж когда вернулся, заметил, что из коня Теняты стрела торчит, – пожал плечами Рудомир и внезапно замолчал, уставившись на Седоуса широко раскрытыми глазами.

– Что замолчал, сынок, аль чего вспомнил? – спросил Седоус в звенящей тишине. Все кто находился в комнате молча смотрели на рассказчика.

– А ведь то не стрела была, я только сейчас сообразил. Болт самострельный из коня торчал. Точно, болт! – глухим голосом произнёс Рудомир. Он покачал головой, – а ведь степняки самострелами не пользуются. Или я что-то путаю?

– То-то и оно, что не путаешь, – вздохнул Седоус и посмотрел на Ратибора. Тот утвердительно кивнул.

– Смекаешь теперь, что без измены не обошлось? – обратился к Рудомиру Седоус. – Не доставали до вас ещё степняцкие луки. Если б не этот выстрел из самострела, успели бы вы до леса добраться.

– Да, – подал голос Тенята, – до леса-то было уж рукой подать. Там бы и укрылись. Степняки по лесам небольшие мастера лазать.

– Вот, ребятки, видно и ворог так же подумал, – хмурясь, произнёс седой варяг, – да и решил своим хозяевам подсобить. Ну да ладно, над этим мы ещё покумекаем. Продолжай свой рассказ, а то мы слегка отвлеклись.

– Так вот, – продолжил Рудомир, – чувствую я, что беда сзади. Оглянулся и точно, Тенята и его конь падают. Я мигом повернул назад. Подскакал, спешился и в два меча встретил татей степных.

– Ты с двумя мечами ходишь? – удивился Седоус.

– Нет, батька, с одним, второй меч Теняты был.

– Понятно, рассказывай дальше.

– Только вот повоевать-то у меня не получилось. Заарканили меня, с ног свалили. Ну, думаю, конец настаёт, прощайся с жизнью, Рудомирушка. Но тут, смотрю, Тенята поднимается. Ох, и страшен же он был. Весь в крови, глаза закатил так, что одни белки видны были, рычал как раненый медведь. Подхватил он меч, что из руки моей выпал и давай степняков охаживать, да ловко так, что ни взмах то покойник. Несколько кочевников, правда, успели в него из луков выстрелить, но он словно боли не чувствовал. Пока всех кто за нами гнался, не уложил – не успокоился. А как только последнего степняка к праотцам отправил, так и осел на землю, словно из него все косточки повынули. Горочкой такой присел, холмиком. Нет, вру, он ещё аркан на мне рассёк, а уж потом… Вот собственно и всё.

– А до своих, вы как добрались? – не унимался Седоус.

– Да, просто. Затащил я Теняту на своего коня, поперёк седла пристроил, арканом привязал, чтоб он не свалился. Сам коня за повод ухватил и бегом, благо до места уже не далеко было.

– Ясно, – Седоус перевёл взгляд на Теняту, – так ничего и не вспомнил?

– До того как я с коня упал, всё помню, а после – нет, как отрезало. Очнулся уже в доме у лекарей, до этого – темнота в голове. Да меня и лекарь, ну, тот, седой с длинной бородой и лекарка-знахарка о том спрашивали.

– И как? – заинтересовался Седоус.

– Никак, – развёл руками Тенята, – я же не помню ничего. Лекарь сказал – это у меня от того, что я при падении головой шибко об землю приложился.

Седоус, некоторое время, молча о чём-то думал.

– Сами вы откуда, – наконец произнёс седой варяг.

Из Горелой веси мы, – за двоих ответил ему Рудомир, – я сын Свята-медвежатника, а Тенята – Ставла-бортника сын.

– Знаю я вашу весь, бывал и не раз. И родителей ваших я знаю, – ухмыльнулся Седоус. Немного помолчав, и что-то для себя решив, он кивнул Ратибору, мол всё, что хотел услышать я услышал. Можешь отпускать воев.

– Идите, отдыхайте, – отпустил молодых воинов Ратибор.

Тенята и Рудомир поклонились и покинули помещение.

Глава 6.

– Как тебе ребята? – спросил Ратибор.

Седоус ответил не сразу. Сначала попыхтел, похмурил брови, отбил костяшками пальцев по дубовым доскам стола замысловатую дробь.

– Парни мне понравились. Не дурни, не трусы, мысли излагают складно. А тот, что поздоровее, – Седоус усмехнулся, – на берсерка не похож. Повидал я их не своём веку, и в бою, и в мирной жизни. Они как-то сразу от остальных отличаются, как-то выделяются, что ли. А этот, как его, Тенята?..

Ратибор утвердительно кивнул.

…Не похож он на берсерка, не похож.

– Может быть у него это и вправду от того, что он головой ударился? – предположил Ратибор.

– Может быть, – пожал плечами Седоус, – неисповедимы пути богов. А, может и так было – решил Перун, что не плохи эти парни, и надо помочь им. Взял да и вошёл в тело Теняты, пока душа его от удара о землю наружу вылетела. Вошёл и помог. Как тебе такая мысль?

Теперь пришёл черёд Ратибору пожимать плечами, – ну, ты, Седоус сказал! Хотя… Хотя, чего только не бывает на белом свете.

–Вот и я про то же, – Седоус поднялся, подошёл к окну, долго смотрел на подёрнутую морозным узором слюду, затем не оборачиваясь тихо, словно размышляя, произнёс, – Заберу я у тебя, Ратибор, этих парней. Чем-то приглянулись они мне. Есть в них стержень. Дружки, друг за друга в огонь и вводу.

– А и забирай, – улыбнулся Ратибор, – для тебя не жалко. Парни действительно хорошие. Я их много чему научил. Зело смышлёные, хватают всё не лету. В твоей службе пригодятся.

–Ну и ладно. А, кстати, – обернулся Седоус, – с теми степняками, на разъезд которых рыжий с «берсерком» напоролись, с ними, что?..

Ратибор довольно усмехнулся, – тогда всё хорошо получилось. Угостили мы их на славу. Я сам там был. Заманили в ловушку, да и накрошили в мелкую окрошку. А кому удалось, всё же, вырваться, драпали так, что только пятки сверкали. Жаль только, что их хакану удрать удалось…

– А кто у них хакан?

– Бахтамчи.

– Бахтамчи, говоришь? Ну, ну.

– А, что такого?

– Понимаешь, друже, что-то уж многое на этом Бахтамчи сходится, – Седоус неопределённо покрутил ладонью, – я не удивлюсь если окажется, что на обоз с серебром напали его люди. Слушай, Ратибор, ты пленных ещё не пытал?

– Нет, не успел.

– Так пойдём, делом займёмся, может, чего интересного узнаем.

Ратибор встал, подошёл к седому варягу, – Знаешь, Седоус, какая мне в голову мысль пришла?

– Ну-ка, поведай.

– А не желает ли какая-то вражина рассорить нашего князя с соседями?

– Тайная канцелярия уже работает в этом направлении, – кивнул Седоус.

– Ну, ты, даёшь, – Ратибор развёл руками, – и об этом уже подумал!