И я пошла. По тропке. Немного погодя повернулась, и домика знахаркиного не увидела.

Ох… Пусть будет, как должно, она говорит? Ничего себе пожелание. Кто его знает, что там «должно»?

Ну хорошо, пусть будет…

В свертке, данном Митриной на дорожку, оказался пирожок с творогом, я его сразу съела. А вскоре набрела на ручеек, чистый такой, ухоженный, и ковшик рядом на сучке висел. С удовольствием напилась. Эх, захватить бы с собой водички – да не в чем…

А тропка петляла и временами совсем пропадала. Но я отважно шла вперед – деваться все равно некуда. Шла и радовалась, что сбежала от мельника. Надо же, гад такой, запродать меня в рабство вместо своей дочки, нашел дурочку! Нет уж, не надо, я сама как-нибудь.

Тропинка привела меня на высокий лесистый холм, и оттуда я увидела замок. Высокие башни, стена… Очень похоже на то, что приходилось видеть в кино и на картинках. Значит, замок – в любом мире замок. И люди, надо думать, тоже везде по крайней мере похожие. Значит, разберемся как-нибудь.

Если вдуматься, Митрина, напугав меня рассказом о местных нравах, не рассказала при этом ничего особенного. Кажется, наши прабабки в русских деревнях еще где-нибудь в начале 20-го века так и жили, и разные здешние мракобесия про нечисть тоже, в сущности, чем-то перекликаются с нашими, родными – мне ведь столько разных баек слышать приходилось. Другое дело, что я, девушка из века 21-го, в таком антураже буду выглядеть бледно, если не сказать больше. Но ведь справляются же другие, и я справлюсь. Кто сказал, что на меня сразу свалятся все местные неприятности? Так зачем себя заранее накручивать, надо решать задачи по мере их поступления.

Я все смогу и вытерплю, лишь бы добраться до моего Гудвина и вернуться в мой мир. Обязательно. Мне надо домой!

Тропинка как-то незаметно влилась в широкую дорогу, а до замка, казалось, было уже не так и далеко. Присев отдохнуть у обочины, я стала размышлять, как явлюсь в замок, что скажу. И поняла, какая же я растяпа, надо было поспрашивать у Митрины, пусть бы научила. Как вести себя, что говорить – это же важно! Впрочем, Митрина под конец так настойчиво выставила меня за порог, что вряд ли можно было задержаться и задавать ей вопросы.

То, что я растяпа, видимо, очевидный факт, потому что мне следовало быть хоть немножко осторожней и смотреть по сторонам. Так нет же! Забыла обо всем и обо всех, пыталась представить, что ждет меня в замке этого, как его… именя?

Имень – это по-нашему местный граф? Или сошка помельче? Митрина сказала, что я, может быть, полечу на рухе – это что еще за летательный аппарат? Эти отсталые средневековые люди на чем-то летают?!

Тут, кстати, драконы есть. Но о том, что на драконах можно летать, знахарка не упоминала.

Да она о многом не упоминала! Прямо хоть возвращайся обратно и расспрашивай!

Рядом раздался короткий шорох, и – меня накрыло что-то темное и пыльное. Накрыло, скрутило, повалило, пыль забилась в нос. Я рванулась, пытаясь освободиться, что есть силы ударила кого-то локтем, коленом – поняла уже, что меня удерживают сильные мужские руки. Добилась лишь того, что крепкий кулак ткнулся под ребра.

– Тихо ты, дура!

А голос-то, вроде, знакомый. Мельник, точно он!

– Веревку давай! – велел кому-то мельник, – эй, шевелись, остолоп, кому говорю!

Желаемое он получил и принялся меня связывать, обмотал так, что и шевельнуться было невозможно – длинная оказалась веревка.

– Отпусти меня, мельник! – завопила я, – именю на тебя пожалуюсь! И магу! Мало не покажется, понял?

Выкрикнула, даже не думая, что говорю – само сказалось. И про именя вспомнила, не запнулась, и про мага!

– Эй смотри, отец, что говорит, а если и впрямь… – сказал… ну, да, тот парень по имени Эвер, точно он.

– Заткнись, – посоветовал ему мельник, – без тебя тошно. Давай флакон, ну!

Я уже поняла, что кричать бесполезно, и соображала, как договориться? Что ему там от меня надо? В рабство сдать именю? Вот уж добрый человек! Сказать ему – согласна, дескать, сдавай в рабство, я не стану жаловаться? Аж тошно стало от мысли, что такое скажу…

– Открывай флакон! Вот бестолочь, и в кого только… – рычал мельник.

Вдруг на мою грудину что-то сильно надавило, так, что я резко выдохнула, а вот вдохнула… Вдохнула я что-то сладко-пряное, и, в общем, приятное, но что?..

– Ты меня травишь, паразит? Не смей! – заорала я и забилась в своих путах, и часто задышала, и снова постаралась объяснить, что о нем думаю…

Вместо слов из моего горла вырвался хрип и какой-то звериный вой.

– О, похоже, готово, – порадовался мельник. – Всего делов-то…

И сдернул с меня мешок. И чистый свежий воздух показался таким вкусным…

– Как ты, девонька? – мельник заботливо склонился надо мной. – Эй, погляди-ка, а ведь она и девка стала ничего, на чучелко уже не похожа, – это он сказал сыну, который в ответ что-то промычал.

Из моих губ опять вырвался лишь вой.

– Теперь, значит, немая будешь, – сообщил мне мельник даже как-то по-доброму. – Я загодя верным заклятьем запасся, у сильного мага купил, так что ничего не поделаешь. Вот что, девка, ты тут чужая. Те, кто видел, как тебя нашли, уже про то забыли. Люди хорошие, меня не выдадут. Раз пришла такая удача – не упущу, нет. Дочку я просватал, и хорошо просватал, ни к чему ей к именю идти, а сын мне и подавно дома сгодится, поняла? На знатную ленну ты что-то не тянешь, так что вряд ли с меня за тебя спросят. А вот за безумную вполне сойдешь. Верно ведь? У меня как раз племянница безумная была, не немая, правда, но кто об этом помнит?

Я затрясла головой – дескать, нет!

– Розгами выдеру, – буднично сообщил он. – Племянницу поучить – я в своем праве. Такие нежные и беленькие быстро вразумляются. Хочешь, что ли? А?..

Что он сказал?!

Я медленно качнула головой – нет.

– А может, и надо бы, чтоб верней уяснила. К именю и завтра можно, и на днях, не горит пока, – размышлял он вслух. – А?..

Подонок. Негодяй. Неужели такие есть во всех мирах? Кто бы сомневался.

Я молчала.

– Так что, девка, не будем откладывать? Везу тебя к именю, и ты ведешь себя как надо? А то вон прямо сейчас пошлю сына розог нарезать, это недолго, зато верней будет.

– Отец! – недовольно буркнул Эвер где-то сбоку от меня.

Я повернулась, взглянула. Парень стоял в паре шагов, смотрел в сторону и счастливым не выглядел. Но в то, что он, послушный сын, тут же пойдет за розгами, хоть и недовольно ворча при этом – я почему-то поверила сразу. Тем более что проверять не хотелось.

И я нехотя кивнула.

– Ага, согласна? Едем к именю? Ладно, – Мельник довольно потер руки. – Значит, помни – ведешь себя тихо, работаешь старательно, и чтобы все тобой были довольны. Отправят обратно ко мне – я уже сказал, что будет. Пожалеешь, что не в замке.

– Отец… – вновь подал голос мельников сын.

– Заткнись уже, – нехотя бросил мельник, – а то себе пойдешь розги резать, умник.

Эвер отвернулся, а мельник продолжал:

– Зовут тебя Камита. Ты безумная – я уже сказал. Жила у богатой вдовы, пока та не померла. Бегала все время и разные фортели выкидывала, но мастерица, потому тебя и берут. Поскольку ты безумица, то дешевле нормальной девки, идешь к именю не на десять лет, а на все двадцать, он тебя и замуж выдаст, если пожелает, и все, что ему угодно. Но если ты от него сбежишь через год, меня это уже не касается. А вот если на меня жаловаться вздумаешь, уж не знаю, как сумеешь – я-то оправдаюсь, зато тебе не поздоровится, девка. Поняла?

Я кивнула чуть заметно. Ему хватило.

– И ладно, – он поднял меня за плечи. – Иди в телегу садись, вон она, видишь? Шевелись. Ты словно и впрямь не в себе, дуреха квелая, только бы ворон в небе считать.

И ничего мне не оставалось, как забраться в телегу, в ту самую, на которой уже прокатилась сегодня к Митрине.

А в чем я мастерица, знать бы хоть ещё…

Пусть будет, как должно – ее слова. Вот как, значит, должно. Ну-ну…