– Ну-ну, – Митрина погладила меня по плечу, – успокойся, девонька. Успеешь наплакаться, если уж душе нужно, а пока лучше меня послушай.

Она подвинулась к окошку, выглянула, заметила все с той же легкой усмешкой, имея в виду бородача, конечно:

– Вон, бедолага, волнуется, совсем терпеть невмочь. Ничего, пусть подождет, ему не к спеху. Догадываюсь, девонька, откуда ты, – она ласково положила руку мне на колено. – По твоему виду догадалась, по твоей несуразной одежке. Рассказывали мне кое-что про твой мир, и Дверь в него, я знаю, неподалеку должна быть…

– Рассказывали? Значит, про него тут знают, да? Значит, можно его найти?.. – я была готова хвататься за соломинку.

– Тот, кто рассказывал, здесь детей вырастил, умер и похоронен, так что не обманывайся, девонька, – отрезала знахарка. – А вообще, есть маги, которые умеют открывать Двери. Мало их, но есть.

– Маги? Это которые магией пользуются, волшебством то есть? – глупый вопрос, конечно, но само вырвалось.

Маги! Надо же!

– Именно. А что тебя удивляет?

– У нас не верят, что магия существует. То есть мало кто верит. У нас – наука… Хотя, нет, и магия есть, но это как бы вранье все, шарлатанство…

– Понимаю, – кивнула Митрина. – Странно, конечно. Тебе поначалу будет непросто, но ничего, освоишься. И одеваться придется, как полагается девушке, и так же себя вести, а то можешь и не дожить до возвращения обратно, если тебе это вдруг суждено. Ты ведь не замужем?

Я мотнула головой. Была бы… скоро.

Э… не дожить? Даже так?!

– Тебя за таю лесную приняли, – объяснила Митрина. – Это, как бы сказать… нечисть, слабенькая. Иногда выходят к людям. На тебя они не очень похожи, но их мало кто видел. Люди верят, что таи женские дела не умеют делать, ни шить, ни прясть, ни ткать, ни вязать шерсть – ничего. Тебе не пробовали нитки с иголкой подсунуть?

Я вспомнила тот злосчастный лоскут и иголку с ниткой, с которыми не знала, что делать. А меня проверяли, оказывается, не нечисть ли я.

– Пробовали, – сказала я.

– А ты шить не стала. Умеешь-то шить?

Я всегда неплохо шила. По выкройкам из журналов. У меня машинка швейная – чудо просто, сорок шесть видов швов делает. Только вот есть ли тут журналы и машинки? Наверняка нет. А я вручную только сметывала, и еще крестиком могу вышивать, одно время увлекалась, потом забросила. Значит…

– Немножко умею, – сказала я осторожно. – Совсем чуть-чуть…

– Уже хорошо. Прясть, ткать не умеешь, конечно? Вязать? Кружева плести?

– Вязать… немножко, на спицах.

– Ясно, – вздохнула знахарка. – Видишь ли, девонька. Деревенские женщины здесь без работы вообще не сидят. Не принято. Да и сама подумай, на семью напрясть, наткать да нашить – это десять рук надо, а не две. Девочек в три года за веретено начинают сажать да за иголку. Если станешь прохлаждаться – не поймут, откуда взялась такая лентяйка. А узнают, что прясть и ткать не умеешь – тоже не поймут. Это даже именьские дочки умеют. Ясно тебе?

Я кивнула. Что сказать, перспективы радужные. Понятно, что с книжкой перед телевизором тут не лежат, но чтобы все так безрадостно?

– А еще готовка, стирка, да коров доить, в поле работать.

Она меня решила добить окончательно?

– Понятно, – закивала я. – Но мне бы домой попасть… как? Даже если это почти невозможно?..

– Нет ничего невозможного, – она опять то ли улыбалась, то ли усмехалась, – попытаться стоит. Но помни, не во всякий момент можно открыть нужную Дверь, тут уж как получится. Попытайся. Вот, смотри, – она щелкнула пальцами, и перед нами откуда ни возьмись развернулось цветное полотнище.

Нет, вышивка. Мелким крестиком на холсте. А вышита была вполне понятная карта.

– Это Мирей, наша часть мира, – махнула рукой знахарка. – Есть еще две части, они – за океаном.

– Континенты, – перевела я на свой язык понятий.

– Угу, – согласилась знахарка, – у нас говорят – земля Мирей, хотя ясно, что это лишь часть мира. Вот это – наша Винета, исконное королевство. Рядом – княжество Кейт, дальше Итсвана, империя, собранная из множества королевств и княжеств – видишь, какая она большая? Вот горное княжество Каст, оно давно часть Итсваны. С этой стороны Итсваны – Драконьи горы, или Содда, государство иномирцев, повелевающих драконами. Дальше и другие государства есть… ну да тебе пока это не нужно.

– Драконы? – удивилась я, – настоящие?!

– А то! – весело подтвердила Митрина и опять щелкнула пальцами, и я увидела изображение на полу – черный дракон словно отражался в водной глади. Изображение довольно знакомое – я в кино похожее видела, и на картинках. Обычный дракон, если забыть, что для меня до сих пор они были лишь порождением человеческой фантазии, существами из сказок.

– Налюбовалась? – Митрина щелчком убрала картинку с пола. – Если увидишь дракона в небе, не пугайся. На землю они не опускаются, им запрещено. Итак, смотри дальше. Вот Винета. Мы находимся здесь, – она двигала пальцем по карте, – а вот столица, город Андер, там и живет маг, который может тебе помочь. Он один из королевских придворных магов и Мастер Дверей. Есть и другие мастера, но их я не знаю. У каждого мастера свои Двери, и он хранит свои секреты. Поняла?

– Поняла, – вздохнула я.

Кто его знает, какой масштаб у этой вышитой карты, но что-то мне показалось, что далеко этот волшебник, очень далеко. Как же мне добираться-то до него по такому дикому миру? Через всю страну, можно сказать! Где меня и за человека пока не принимают. Одно счастье – шить умею худо-бедно, смогу, если что, доказать, что не нечисть!

– Заветных три желания исполнит мудрый Гудвин, и Элли возвратится с Тотошкою домой, – пробормотала я со вздохом.

Само как-то вырвалось. Даже в сказках, чтоб вернуться домой из другого мира, надо совершить долгий-долгий пеший переход.

– Это ты о чем? – приподняла бровь знахарка.

– Это у нас сказка такая есть, – пояснила я. – Девочка Элли попала в другой мир, и ей пришлось долго идти по дороге из желтого кирпича к волшебнику, который мог бы вернуть ее домой. И еще ей надо было помочь троим существам осуществить их самые главные желания… где-то так.

Знахарка качала головой.

– Значит, и в твоем мире кое-что понимают. Про магию и про пути между мирами. Ты помни, человек ненужный даже в открытую Дверь не пройдет без помощи мага. А уж случайно…

– А чего же я должна делать?

– Этого не знаю, – она опять погладила меня по колену, успокаивая, – ты не бойся, милая, не бойся. Если нить потянулась – все будет, как надо, в сторону не свернешь. А если нет нити – тоже все будет, но лишь по твоей воле.

– Ка-а-кая нить? – растерялась я

– Да это ладно, – она махнула рукой. – Неважно. Неизвестно, если ли нить, так чего гадать. Просто хочу я сказать, что редко очень такие случайности бывают. Со временем разберешься, я надеюсь.

– Но объясните мне все же, нить ваша – это что?

– Милая, ты странно разговариваешь. Зачем к одному человеку обращаться так, словно их несколько?

– Э… у нас так принято, – растерялась я.

– Очень странно. Ну ладно, мало где какие обычаи. Здесь лучше не говори так, люди не поймут. А нить… трудно объяснить. Это вроде как путь, намеченный для тебя кем-то. С него не свернешь. Сильный маг может так проложить нить, что знахарка вроде меня ее не заметит. Потому я и не знаю, есть ли для тебя нить. Слушай дальше, – она выглянула в окно и улыбнулась. – Мельник Вирген, что тебя сюда привез, он себя хитрым и ушлым считает. Мужик незлой, но против тебя худое задумал, вот явился ко мне спросить, можно ли, не будет ли хуже. Я ему сказала – можно, пусть рискнет.

Услышав такое, я только изумленно моргнула. Худое, против меня, и – можно?!

Знахарка, наблюдавшая за мной искоса, рассмеялась.

– Ты слушай, слушай, девонька. И думай. У Виргена пять лет назад мельница сгорела, так он у здешнего именя деньги на новую одолжил. А сам две поставил, одну паводком разбило, а там сына среднего женить пришлось, и не повезло в делах – короче, долг пора отдавать, а нечем. Теперь ему придется либо сына последнего, либо старшую дочку именю отдавать, в полную власть, если сына – на семь лет, а если дочку – на десять. Так он задумал тебя за родственницу выдать и тобой с именем расплатиться.