– Они разрушили столько городов в Итсване. Ты ведь знаешь, да? Они все-таки страшные. И злые, наверное.

О, тут даже так?!

Я разом забыла, что творится за окном, и уставилась на девочку. Тут у них проблемы с драконами? Драконы агрессивные, нападают? А Митрина, между прочим, упомянула о драконах этак вскользь, как о чем-то несущественном.

– Ленна говорит, что у Винеты особый договор с драконами, такого ни у кого нет. Ни к кому больше дракон не прилетает раз в год. Ты слышала об этом? Когда дракон прилетает осенью в Андер, интересно, чем его кормят? Нет, я правда боюсь драконов.

Я могла только пожать плечами. Если так – я тоже их боюсь. А что за договор с драконом и зачем он прилетает? А кормят не королевскими дочками, случайно? Или красивыми горожанками? Может, это один из пунктов договора? А то я про такое читала. В сказках.

Стоп. Договор с драконом. Они – разумные?

– Свадьба нашей ленны будет сразу после свадьбы короля. А потом коронация. Если король наденет корону, то сразу начнется большой праздник. Ленна Дана уже станет младшей княгиней. Ей такие наряды готовят для большого бала – ты еще не видела? Вот пойдем с тобой помогать к портнихам – ахнешь! Ну а если даже король не наденет корону, бал все равно будет. Просто праздника будет меньше. Но все говорят, что уж после своей свадьбы король обязательно наденет корону. Ведь он женится на княжне, и это станет последним условием! Правда, княжон будет всего пять, но все равно, у короля будет выбор из пяти девушек, здорово, правда? Хотела бы я попасть на королевские смотрины, представляешь, какие все будут нарядные, и какая там будет красота? А одна княжна старше короля, на целых два года. Но это ведь неважно, правда?

Я только вздохнула. А подробнее? И кто бы еще объяснил, что к чему? Почему этот несчастный король никак не может надеть свою несчастную корону? Что за условия, последнее из которых – женитьба на княжне? И что значит быть младшей княгиней? Есть еще старшая? Тут многоженство? И только не говорите мне, что отвергнутых невест короля все-таки скормят дракону!

Этого никто и не говорил. Это моя дурацкая фантазия не туда покатилась, и не более того.

– Ой, Камита, тебе же велели спать, а мне надо пришить новые пуговки на жилет ленны Даны!

Я согласно кивнула – надо значит надо. Где же мне тут поспать велели? Лавка за дверью и впрямь была, в нише между стен, застеленная чем-то вроде толстого стеганого одеяла, и подушки лежали, целых три – куда более комфортное местечко, чем то, что выделили мне для проживания. А вообще… хотелось осмотреться.

Прямо рядом с лавкой был вход куда-то, завешенный шторой, двери нет. По логике вещей, тут должна быть спальня, тогда эта лавка – место для дежурной няньки… служанки, то бишь. Я отвернула штору – да, действительно. Просторная комната, в углу низкая кровать, стол со стулом, большое овальное зеркало. Огромный шкаф, и еще один, со множеством ящиков, а в ногах кровати – сундук с коваными уголками. Кровать выглядела совсем по-нашенски: с постельным бельем, кучей подушек, одеялами. Незаправленная, между прочим, но это дело не мое, верно? Несколько книг на столе. Книг?..

В мгновение ока я оказалась возле стола и осторожно дотронулась до обложки верхней книги. Кожаная. И книги все толстые, прямо фолианты, страниц на пятьсот каждая…

С трепетом я открыла верхнюю. Бумага. Здесь есть бумага! Плотная, шелковистая на ощупь, кремового оттенка. Буквы… Да, буквы. Явно напечатанные, а не написанные от руки. Здесь печатают книги на бумаге! Буквы шли строчками слева направо и сверху вниз, то есть именно так, как я привыкла читать. Хотя, если бы здесь писали столбиками или снизу вверх, как в Японии или в арабских странах, тоже было бы не удивительно. Да хоть по кругу! Главное – книги, бумага, буквы. Хоть и буквы непонятные, но я безусловно смогла бы освоить здешнюю грамоту. Если вдруг задержусь…

На столе еще стоял письменный прибор: чернильница с крышкой и перьевая ручка, то есть палочка с надетым на нее металлическим пером, на подставке. Похожий, не такой красивый, имелся у моего дяди Гоши. Он интереса ради купил его в антикварном магазине и объяснил, что ещё недавно именно эти приборы стояли на столах во всех почтовых отделениях. Я пробовала писать тем пером, мне не понравилось. Впрочем, перьевой авторучкой я писала, но это же совсем другое дело…

Я взяла в руки здешнее перо, чтобы рассмотреть. Вроде бы пишущая часть длиннее и тоньше, чем у дядьгошиного, но суть та же. Итак, здесь пишут перьями из металла, которые у нас массово стали делать только к середине девятнадцатого века, притом, что кое-где чуть ли не до начала двадцатого века писали гусиными. Невероятно, но факт. Однако здесь я пока не видела ничего похожего на наш девятнадцатый век…

Я вышла из спальни, огляделась – никого. Прилегла на лавку, подбила под головой подушку. Спать не то чтобы хотелось, но было хорошо так, тихо, спокойно, не трогал никто – здесь мне редко, наверное, будет выпадать такая минутка. Можно полежать и подумать… подумать, да…

– Камита! Ну ты и хороша спать, вставай, солнце уже заполдень! – меня трясли за плечо.

Я хороша спать?! Да ведь и глаза не успела закрыть…

День за днем в сумасшедшем доме – вот на что стала похожа моя жизнь. Огромный каменный замок, неуютный, холодный, мрачный. Замок на картинке – это так красиво! И романтично. Да, если на картинке. На самом деле это просто большущая домина без водопровода, канализации, отопления, электричества…

Душ! Полцарства за горячий душ!

Впрочем, не верьте, где я возьму вам полцарства? И к отсутствию чего-либо на самом деле привыкаешь довольно быстро, потому что иного выхода нет. Мыть голову можно щелоком или мыльным корнем, мне его показала Нилла, она же подарила пару мягких холстин-полотенец. Стирать – тем же самым, полоскать – на речке. Вместо ваты тут льняная ветошь и особый мох, который заготавливают и сушат в начале лета, весьма гигроскопичный. И сероватые комочки, оказалось – отходы переработки местного льна, ценимая, кстати, вещь. «Не отходы», то есть внушительного размера кудель, мне вручила Крыса и велела спрясть к завтрашнему вечеру, это явно подразумевалось не работой, а дополнением к досугу. Поскольку единственным моим досугом было хождение с Ниллой на речку, осваивать прядение казалось нереальным, и я просто отложила кудель. Через пару дней Крыса, обозвав меня лентяйкой и дармоедкой, кудель забрала, и… в общем, обошлось. Покровительство ленны все же выручало – экономка не решалась меня наказывать. А я не решалась особо искушать судьбу, так что ситуация пребывала в равновесии.

Тогда, выспавшись в комнатах ленны, я первым делом побежала вниз проведать Дина. Его не было. Лишь валялась под лавкой моя скомканная рубашка.

Разочарование оказалось острым. Почему-то. Я стояла и кусала губы. Как это, он пропал – и все? И как же узнать, где он и что с ним? Опять мычать и объясняться знаками с Ниллой? Она поняла бы. Она меня, как правило, понимала, хоть и не всегда с первой попытки.

Стоп, Линка, сказала я себе. Какое тебе дело до этого парня? Правильно, никакого. Поддалась слабости? Синдром медсестры, да. Ну так вот, на самом деле он тебе вообще не нужен, других проблем выше крыши. Домой, а там Димка, ну и вообще…

И я, шмыгнув носом, отправилась было в кухню, но столкнулась с экономкой. Та с ходу заявила, что я лентяйка, каких свет ни видывал, скривилась, увидев мои бусы, и вскоре я драила лестницу. Щеткой и тряпкой. Эту лестницу, должно быть, не мыли последние десять лет, а тут появилась лентяйка, которой и поручили такое нужное дело. С тех пор я ежедневно мыла затоптанные лестницы, их в Крысином ведомстве хватало, или еще что-нибудь драила, причем экономка давала мне работу самолично. Ленна также регулярно обо мне вспоминала, зазывала к себе и занимала каким-нибудь несложным делом: в компании с другими девушками я перебирала и сматывала нитки, что-нибудь перешивала или пришивала – к счастью, на мелочи моих умений хватало, иногда сопровождала ленну по замку – невесть зачем, но это мне нравилось, потому что позволяло лучше осмотреться. Если ленна заставала меня за работой, заданной экономкой, она ругалась с экономкой, и в следующий раз все повторялось.