— Саске, чего лежишь? Пойдём, нас ждёт Коноха! Я не ел рамена уже целую вечность!

Саске кивнул, поднялся на ноги, подошёл к отобранному у Сакона свитку, подтащил его к телу Акацуки и расстелил.

Скрытый побочный квест выполнен. Один из Акацуки мёртв. Награда: тело шиноби S-ранга.

— А вот теперь действительно пойдём, — сказал он своему верному орудию.

* * *

Яростные обвинения Наруто, что Саске ушёл к Орочимару, для того, чтобы получить сенсея получше Хатаке Какаши, были насколько смешны, настолько же нелепы. Если бы Саске ушёл к Орочимару и стал учеником Саннина, то он всего лишь был бы равным Наруто. Саске не собирался быть догоняющим, он привык быть первым. И только один из всех известных Саске людей мог бы Саннинов превзойти. Более того, много лет назад именно этот человек был их учителем.

Саске боялся. Боялся, что Сарутоби Хирузен, Профессор, Шиноби но Ками, сошлётся на свой пост Хокаге, на возраст, на кучу различных препятствий. Он знал и опасался, что Хокаге-сама не одобряет причину, по которой Саске искал силу. Боялся, что отказ будет окончательным, а зудеть и надоедать Хокаге, пытаться взять его на измор, было больше в стиле Наруто. Пока Саске не получил отказа, у него оставалась потенциальная возможность. И после неудачной попытки она окончательно исчезнет.

Саске обругал себя за страхи. Если Хирузен-сама ему откажет, значит он примет это, как положено шиноби. А затем начнёт двигаться дальше, пойдёт своим путём, найдёт своё ниндо. Будет действовать, как прекрасно получалось и до этого момента.

Саске провёл рукой по верному зелёному костюму, который пережил столько испытаний, но не выдержал активации Проклятой Печати. Дотронулся пальцем до большой прорехи на спине, пробитой вырастающими крыльями. После этого выбежал на балкон, оттолкнулся, прыгнул, и помчался в сторону Башни Хокаге.

Хокаге принял его незамедлительно, было впечатление, что он давно ожидал этого визита.

— Здравствуй, Саске-кун, — сказал Хокаге. — В последнее время ты доставил немало хлопот.

— Простите, Хокаге-сама, — ответил Саске, но твёрдо встретил пристальный взгляд.

— Прощения следует просить не у меня, а у Ибики-сана, благодаря тебе, его отделу приходится работать сверхурочно.

— Я извинюсь!

— Не стоит, некоторые хлопоты для него приятны, особенно те, в которых он заинтересован лично.

Саске слабо улыбнулся. Для Рокушо Аоя, похоже, наступили непростые времена.

— Насчёт Цунаде-сама… — начал Саске.

— Наслышан, наслышан! Я получил рапорт от Джирайи-куна. Очень сожалею, что не видел собственными глазами! Если поверишь суждению старика, то знай, ты — самый отважный шиноби в нашей деревне! Из тех, кто сумел остаться в живых.

— Это было естественной ошибкой! Вы же сами видели дзюцу Наруто!

— Конечно! Но мы — шиноби, и прекрасно знаем, что даже безобидные ошибки порой приводят к непоправимым последствиям.

Саске молчал, ведь Хокаге был абсолютно прав.

— Ладно, я отлично понял, о чём ты хотел спросить. Сенджу Цунаде вернулась и приняла пост главы Ирьё Бутай. Она обследовала Хаку-чан и, несмотря на то, что случай действительно тяжёлый, а лечение чревато летальным исходом, благодаря чакре Узумаки Карин, риск снижен до минимального. Прогноз благоприятен и через несколько недель Хаку-чан сможет ходить. Также Цунаде то ли так впечатлена контролем и успехами Харуно Сакуры, то ли так раздражена постоянными настойчивыми просьбами Наруто-куна, так что она согласилась взять Сакуру-чан в свои ученицы. Ты это хотел бы узнать?

— Да, спасибо, именно это! — кивнул Саске. — Но я пришёл не только с вопросом, но ещё и с просьбой.

Хокаге пристально посмотрел на Саске и кивнул, предлагая говорить. Саске собрался с духом и выпалил:

— Сарутоби Хирузен-сама, возьмите меня в ученики!

Просьба была высказана, пути к отступлению отрезаны, и Саске замер, затаив дыхание. Хокаге молчал и о чём-то размышлял. И Саске не собирался прерывать нить его размышлений. Наконец, Хокаге сказал:

— Анбу, оставьте нас одних и позаботьтесь, чтобы никто не побеспокоил.

Из теней материализовались несколько фигур в чёрных плащах и белых масках, поклонились и выскользнули из кабинета.

— Саске-кун, почему именно я? Я давно не беру учеников, к тому же, у тебя есть Какаши.

Саске фыркнул.

— Ты считаешь, что Какаши-сенсей не умеет учить?

— Нет, он может быть прекрасным учителем. Но «может» и «хочет» — разные вещи.

— Я могу ему приказать.

— Разве это поможет? Если и есть что-то, в чём Какаши-сенсей окончательно и безнадёжно проиграл своему вечному сопернику, так это в обучении своих генинов. Нет, я благодарен сенсею за подготовку к третьему этапу, без Чидори моей команде было бы сложно достигнуть таких успехов. Но если я хочу добиться своей цели, Какаши-сенсей — худшая кандидатура.

— И тут мы возвращаемся к твоей цели.

— Да, моя цель остаётся неизменной — уничтожить брата, человека, убившего всех, кого я любил. Он — S-ранговый нукенин, член организации S-ранговых нукенинов. И для того, чтобы у меня появился шанс, мне нужен человек, обучивший трёх шиноби S-класса, ставших легендами при жизни.

Хокаге достал трубку, откинулся в кресле и закурил. Саске молчал, давая ему собраться с мыслями.

— Я тоже не слишком хороший учитель, — наконец, сказал Хирузен. — Да, мои ученики многого достигли, но посмотри, где они сейчас. Орочимару сбился с пути, Цунаде заблудилась среди теней прошлого, и только Джирайя, при всей своей эксцентричности, остался достойным шиноби Конохи.

— Но ведь Цунаде-сама вернулась!

— Теперь да. Но ей для этого понадобилось много лет и один очень громкий и энергичный парнишка, так похожий на её погибшего брата.

Саске задумался, он не знал, какие аргументы смогут убедить старого Хокаге.

— Но с тех пор прошло немало времени. Изменились не только они. Изменились и вы. Может быть новый ученик сможет оправдать надежды учителя?

Хокаге наклонился вперёд, сложил руки под подбородком и пустил изо рта кольцо дыма.

— Саске, твоя цель — убить брата. И ты хочешь, чтобы я научил тебя убивать.

— Мне нужно стать сильным. Для меня смерть Итачи — не цель, а средство. Средство достичь справедливости. Двадцать четыре часа. Ровно столько я пробыл в Цукуёми. Я видел, как умирали родители, как гибли друзья, знакомые и едва знакомые члены клана. Знаете, почему мой Шаринган пробудил третье томоэ?

— Ты активировал Шаринган? Это было очень рискованной затеей.

— Теперь все они взывают к справедливости. Я не знаю, что они чувствуют в Чистом Мире, но пока Итачи жив, покоя мне не обрести.

Хокаге взглянул Саске в глаза и лицо его стало предельно серьёзным.

— А что, если я скажу, что с гибелью твоего клана не всё так просто? Что, если ты узнаешь, что вина Итачи не настолько велика?

Слова Сарутоби-сама ударили Саске с силой S-рангового райтондзюцу. Он почувствовал, как помимо воли пробуждается к жизни Шаринган. Всё спокойствие и уверенность, которую он поддерживал в себе, мгновенно слетели. Он уставился на Хокаге, фиксируя каждое движение, каждую деталь его облика.

— Что вы сказали? — воскликнул Саске. — Повторите!

Саске знал, что совершает огромную ошибку. Активация додзюцу была не просто предельно невежливым поступком. В ряде случаев она считалась открытым нападением. В особенности, если перед тобой находится Хокаге.

— Вода сухая. Пламя холодное. Небо зелёное. Твой отец — Рикудо-сеннин, а мать — Орочимару. Родители Наруто — Узумаки Кушина и Намиказе Минато, а сам Наруто — твой брат-близнец.

Саске смотрел активированным Шаринганом на Хокаге и понимал, что каждое сказанное им слово — истинная правда.

— Пусть я не соглашался стать твоим учителем, но это — твой урок. Шаринган показывает не истину, он показывает то, что считает истиной собеседник. Есть несколько способов обмануть поверхностные допросные техники. Один из них — контролировать мимику, чакру, сердцебиение, сужение капилляров и потоотделение. Этот способ довольно сложен и при его использовании легко допустить ошибку, выдать себя, не учтя какой-то нюанс. Но есть ещё один метод. Шиноби должен искренне поверить в каждое сказанное слово, убедить в том, что это правда, не противника, а себя. Подобными навыками владеет каждый хороший шпион. И против подобного помогают только серьёзные допросные дзюцу. Шаринган — удобный инструмент. Но шиноби, которые полагаются на один инструмент, долго не живут. И если однажды кому-то удастся убедить тебя в своей лжи, это может стать причиной твоего падения.