Саске решил оборвать этот поток бессмысленных слов.

— То есть миссия оказалась успешной?

— А то! Ведь за неё взялись будущий Хокаге и несравненная Сакура-чан! Принцесса Токи была спасена, она перестала притворяться своим братом и стала даймё официально! А Чишиму-сана сделала советником!

В ответ на эти слова Саске искренне улыбнулся. Это был второй даймё, оказавшийся в глубоком долгу у Команды Саске, подобные связи невозможно недооценить.

— Да, кстати, Наруто, а что ты делаешь? — спросил он, махнув рукой на снующих клонов.

— Когда мы лазили по дворцовым подвалам, я увидел кучу бочек сакэ! Я попросил Токи-чан, и она мне их отдала.

Саске ткнул пальцем в двух клонов, несущих огромную деревянную лохань.

— А зачем тебе сакэ? И куда клоны тащат ванну?

— Для сакадзуки! Гамабунта-сама сказал, что без этого я не могу считаться членом клана жаб!

— Ну и подумаешь!

— Не-а, Саске, ты не понимаешь! Если я не принадлежу клану, тогда мне нельзя призывать босса Бунту! А он крутой! У него такие офигенные суйтондзюцу! И жабье масло! И меч! Видел мой Гоэмон? Так вот, у Гамабунты-сама в тысячу раз круче! К тому же, я смогу стоять на голове огромной жабы, прямо как Йондайме!

Слова Наруто вернули Саске к старым раздумьям по поводу призыва. Орочимару предлагал подписать контракт со змеями «всего лишь за пару ненужных глазок», а Хирузен-сенсей собирался передать, как ученику, призыв Энмы-сама. Саске не нравились змеи, к тому же по сравнению с жабами они были невероятно жалкими. Жабы могли использовать стихийные техники, кендзюцу и даже режим отшельника, а всё, на что способны змеи — это долбиться башкой в препятствия, ломать деревья и много жрать. Что касается Энмы… К бодзюцу у Саске душа не лежала, тех крепких уз, что связывали Повелителя Обезьян с сенсеем, так и не образовалось. Да, опыт и знания старой обезьяны могли пригодиться, но для этого был сенсей, который, казалось, знал всё на свете. Первый призыв Саске просто обязан быть круче, чем у Наруто!

Клоны закончили переливать содержимое нескольких десятков бочек, извлечённых из свитка, в большую ванну-фурако. Сам Наруто достал маленькое блюдце, поставил на небольшой созданный Дотоном постамент и налил символическое количество саке.

— Мне пока нельзя, — пояснил он, — я ещё несовершеннолетний! Но это для ритуала, поэтому чуть-чуть можно! Я спрашивал у Джирайи-сенсея!

Затем Наруто сложил печати и ударил ладонью в землю.

— Нинпо: Кучиёсе но дзюцу!

Огромное облако дыма заволокло полигон, и перед Саске возникла жаба. Это было настоящее чудовище — даже высокие деревья, росшие по краям полигона, достигали ему лишь колена. Во рту жабы была зажата трубка, а на поясе висел вакизаши. Вакизаши — короткий меч, но назвать «коротким» исполинский тесак, ширина которого была больше роста Саске, не поворачивался язык. А ещё этот монстр мог использовать мощные дзюцу!

— Ну, Саске, теперь ты понял? — возбуждённо махнул руками Наруто. — Я обязательно должен стать членом клана жаб! Видишь, какой здоровенный у них босс! И Гамахиро-сан с Гамакеном-саном ничуть не меньше! Да и Гаматацу с Гамакичи вырастут такими же большими! Кичи сказал, что тоже выучит кучу дзюцу! И мы надерём задницы кому угодно!

— Эй, Наруто! Я же говорил, никогда меня не призывать! — прогремел голос Гамабунты.

Узумаки тут же забыл про Саске, подбежал к огромной жабе и встал в горделивую позу.

— Вы сказали не призывать, пока мы не проведём сакадзуки! — заявил Наруто. — Я всё приготовил!

Жаба вынул изо рта трубку и опустил глаза. Широкая пасть с яркими красными губами изогнулась в довольной улыбке.

— Приятно видеть, что нынешняя молодёжь чтит традиции! — пророкотал он.

Саске, глядя на то, как Наруто и исполинская жаба вместе пьют сакэ, окончательно понял. Ему. Нужен. Очень. Крутой. Призыв.

Какие-то жалкие змеи? Не смешите моего Наруто!

* * *

— Узумаки Наруто, если ты сам не можешь смирно посидеть хотя бы одну минуту, то я знаю кучу способов обеспечить неподвижность, — раздражённо сказала Цунаде. — И поверь, те, что приходят мне на ум, очень болезненные и неприятные.

Саске и Сакура наблюдали, как великий медик осматривает их напарника, поднимает веки и проверяет зрачки.

— Тогда я могу пойти? — с надеждой спросил Наруто.

Цунаде фыркнула.

— Не имею ни малейшего понятия, почему вы двое повадились именно ко мне! И почему я вообще с вами вожусь?

— Может потому, Цунаде-сама, что Сакура — ваша ученица? К тому же, вы — самая лучшая, а Сакура считает, что ещё недостаточно восстановила контроль.

— Мой контроль тоже нарушен! — отрезала она. — Но почему-то вам это не помешало!

— То есть вы хотите сказать, — вкрадчиво спросил Саске, — что поставили Камень себе, вместо того, чтобы… как вы там говорили? Провести всеобъемлющее исследование?

— Саске, ты ещё пару-тройку десятков лет не дорос, чтобы пытаться загнать меня в угол. Конечно, я исследую Камень и его воздействие на организм! Самое пристальное наблюдение! Круглосуточно, без выходных!

— Пока вы тут заняты, — раздался голос Наруто, — может я пойду?

— Сиди! — рявкнули сразу три голоса.

Наруто вновь опустился на стул.

— Саске, а ты уверен, что хочешь отдать Шаринган? — спросил он.

Учиха тяжело вздохнул.

— Наруто. Сколько раз ты ныл, что мой Шаринган — нечестно? Сколько раз ты выпрашивал у Какаши-сенсея «крутые дзюцу»? И вот, когда я предложил тебе помощь, ты идёшь на попятный.

— Но с глазами у меня всё в порядке! — неубедительно возразил Узумаки. — А один из твоих Шаринганов слеп!

— Сакура, я устал, скажи ему.

— Наруто-кун, — раздался мягкий голос напарницы, — ты обладаешь регенерацией, а значит, есть ненулевая вероятность, что второй глаз со временем восстановится. К тому же, даже с одним глазом Саске-куна ты будешь видеть во много раз лучше и больше, чем со своими двумя.

— Но Са-а-акура-чан!

Саске это надоело.

— Наруто! Та возможность, которую я тебе предоставляю, выпадает раз в жизни. Ради Шарингана остальные шиноби готовы убивать, воровать и идти на любые преступления. Тебе же всё достаётся даром. И ты чем-то недоволен?

— Но работает лишь один глаз!

— Слушай, достал. Не хочешь — не надо! Будешь единственным членом нашей команды без додзюцу, делов-то! Быть последним тебе не привыкать.

— Эй, теме, я давно не последний!

— Да плевать! Я просто не хочу, чтобы мои глаза достались Орочимару! А уж он обязательно найдёт способ их похитить!

— Ку-ку-ку, Саске-кун, как ты можешь обо мне так плохо думать? — неожиданно раздался голос из угла кабинета.

Саске резко развернулся, повернули голову и все остальные. Орочимару стоял возле стола и непринуждённо листал какие-то медицинские бумаги.

— Орочи, вали отсюда! Я тебя не приглашала! — рыкнула Цунаде. — И положи мои записи!

— Ладно-ладно, я просто зашёл проведать напарницу! — ответил Орочимару и погрузился в пол.

— Так, голубки, моё время стоит очень дорого. Когда перестанете жевать сопли — приходите. А ещё лучше — не приходите! Саске, отдай уже Орочи Шаринган, и успокойся!

— Цунаде-чан дала очень хороший совет!

— Орочимару! — воскликнула Цунаде и запустила в непонятно откуда взявшегося напарника тяжёлым столом. — Я сказала тебе валить!

— Ладно-ладно, ухожу, — ответил Орочимару, поставив на пол стол, ловко перехваченный руками-змеями.

— Вы тоже валите! — сказала Цунаде.

Наруто вздохнул:

— Ладно!

— Что, ладно? Ты сваливаешь?

— Цунаде-баа-чан, ладно, поставь мне глаза Саске.

Саске разозлился.

— Эй, Наруто, не делай мне одолжений! Это ты хотел стать сильнейшим Хокаге, а не я!

— И не называй меня бабулей! — добавила Цунаде.

— Ладно-ладно! — замахал руками Наруто. — Саске, спасибо! И тебе баа-чан спасибо! Ставьте!

Цунаде смягчилась. Она вдавила Наруто в стул, а затем ухватила за подбородок, приподнимая голову.