Однако на следующий после разговора день Димбуэфер подошел к Руолю и сказал:

– Я тут подумал, парень. Стоит ли тебе киснуть здесь? Не отправишься ли со мной?

– Куда? – выдохнул Руоль, хотя ответ был уже ему очевиден, отчего закрутилось, замутилось все внутри.

– Да ты не боись, – засмеялся Высокий, – я тебя, конечно, не брошу. Помогу, позабочусь. С жизнью познакомлю. Что ты тут видел вообще?

– Но это же, – Руоль замотал головой, – Турган Туас!

Высокий усмехнулся, насупил свои густые брови.

– Дургандуас! – передразнил он. – Тебя, брат, мои рассказы не убедили? Откуда там взяться духам, тем более вашим духам? Люди там живут, обычные люди. Вот на меня хотя бы посмотри. Случаются, конечно, лихие дела, но дела все человеческие, понимаешь? Ты подумай, обстоятельно все обмозгуй. А вот когда посуше станет, тогда и стоит отправиться. Надеюсь, что вместе. А не понравится, всегда можно вернуться.

– Мне кажется… это путь безвозвратный.

– Хм, ты меня иногда поражаешь.

Руоль закрыл глаза, открыл… сказал спокойно, но с таким чувством, будто нырнул в черную бездну:

– Я подумаю.

И Руоль думал, крепко думал. Велик был страх перед Турган Туасом. И как оставить мору, как уйти из нее? Разве мыслимо это для луорветана?

Но разве он уже не на этом пути? Что остается?

Что ответить Высокому?

Когда уходят снега, все живое, и человек в том числе, слегка шалеет от перемен, становится словно бы пьяным в эту быструю пору. Вскипает кровь, поступки становятся горячими, часто необдуманными. Чувства берут верх. Да и на что еще это время? Думать можно в долгую морозную ночь.

Вот и братья- охотники, Кыртак и Акар, забурлили, закипели. Поэтому неслись они прямо к Аке Аке, зная, что тот находится на своем стойбище в Сыле, откуда переезжает в Эдж или в самом конце Муусутара.

Более осторожный и умудренный Кыртак все же обдумывал предстоящую встречу, волновался и всерьез опасался тех вестей, которые ожидают впереди. Акар же скакал, недобро скалясь, зная, что ответы на вопросы все равно никуда не убегут. Но в целом оба брата были охвачены той бесшабашной дерзостью и безумием, что приходят вместе с солнцем, с пьянящим свежим воздухом.

Мчались они к Аке Аке, чтобы из первых рук узнать все ответы.

Князец Ака Ака грустил в одиночестве. Специально выгнал всех- так захотел. Теперь он медленно попивал каыс и смотрел в огонь, вспоминая свои самые светлые времена, когда он и сам был другим. Еще глаза дочки, птички, лучика солнечного. У нее глаза матери. Когда-то Ака Ака знал это наверняка, но сейчас уже не вспомнит ни глаз, ни лица первой своей жены. Ну и пусть. Это давно уже было.

Снаружи доносились обычные звуки живого стойбища, но они словно бы отдалились от Аки Аки- настолько он погрузился в собственную тишину. Поэтому не сразу обратил внимание, что откинулся полог, и в юрту вошли двое, сразу заполнив собой все.

– Арад-би, Ака Ака! – звонко, с насмешливыми нотками сказал Акар.

Тогда лишь князец дернулся, судорожно повернул голову.

– Как?!

– Это мы, Ака Ака, – сказал Кыртак. – Ты же хотел нас видеть? Вот мы и пришли. Давай сядем, поговорим.

– Рассказывай, уважаемый Ака Ака, – бросил Акар, устраиваясь на всякий случай возле полога.

Некоторое время князец сверлил братьев гневным взглядом, пот блестел на его толстой коже. Потом он стал рассказывать, зло выплевывая горькие слова. Лица братьев сначала одинаково вытянулись, потом у Кыртака оно стало угрюмым, а у Акара возмущенно вспыхнуло. Младший брат первым и не выдержал, вскричал:

– Ты врешь!

– У людей спроси, дурак! – не менее зло выкрикнул Ака Ака.

– Вели прекратить поиски, – промолвил Кыртак, не в силах поднять голову.

– Ты смеешься надо мной? Ни за что!

– Нельзя же так. Нужно во всем разобраться.

– Он бежит, прячется, что еще нужно? Если вы честные люди и на самом деле ничего не знали, вы должны помочь отыскать его. Он и вас предал.

Кыртак покачал головой.

– Мы не станем его искать. И не отвернемся от него, говорю тебе. Но нужно крепко подумать. Нам очень жаль. Трудно. Как тут быть, пойми ты, Ака Ака… Мы уходим.

Акар кивнул, соглашаясь с братом, потом воскликнул:

– Но если твои молодчики еще раз попытаются нас тронуть- тогда смотри! С тебя спросим за твоих калутов.

– Что?

– Пошли, пошли, Акар.

Полог откинулся и снова закрылся. Ака Ака остался один- бессильно кричать, топать ногами, потрясать кулаками, скрежетать зубами. Потом он выбежал на улицу, оглядел двор, заорал. Сбежались пьяные калуты и сонные женщины.

– Велел же не тревожить, – пискнул кто-то.

– Зарежут меня на глазах у вас, никто пальцем не пошевелит! – вскричал князец с пеной у рта.

Потом одернул себя. Не подобает так. Сейчас, вместо того чтобы метаться меж этих глупых рож, выберет кого наказать.

И думал было послать за братьями погоню, отомстить, наказать, но успеется. Доберется и до них в свое время. Главное, что никого они не скрывают- это князец понял по их реакции, – а значит, нет у беглеца друзей, и скрывается он где-то в жалком одиночестве.

…Позже, скуля, приполз бесславно разгромленный Тюмят, и уже вскоре все становище и чуть ли не вся мора посмеивались над злополучным воителем.

Это не могло не бесить Аку Аку. Тюмят что? – калут! В первую очередь это над хозяином смеются. Вот и еще одна обида, которая, надо полагать, зачтется братьям- охотникам.

Крепко бил Ака Ака глупого Тюмята, шибко злясь.

На бескрайнем просторе, под широким небом стояли два брата- растерянные, задумчивые.

– Что делать? Как быть? – Акар беспомощно посмотрел на брата. Тот молчал, хмуро глядя куда-то вдаль.

Акар махнул тьяхом, ударил им по голой земле.

– Спешили, боялись, что друзья в опасности! Так оно и оказалось. А кого теперь спасать?

Кыртак зашевелился, медленно произнес:

– Уйдем отсюда, Акар.

– Герои древности шли в бой, а мы?

– Забудь ты уже о них.

– С Тюмятом легче было драться. Ты прав, лучше уйти. Слишком тут все непросто для нас.

И братья отправились в путь, и не было уже дерзости и напора, и никуда они не спешили.

Несколько дней спустя увидели они одинокое жилище, заглянули. Велико было их удивление, ибо в том жилище обнаружились Тынюр, Чуру и хворающий старик Тыкель. Все обрадовались встрече.

– Тяжело стало, – пожаловался Тынюр, утирая глаза рукавом. – Совсем мы одни.

– Теперь вы не одни, – сказал Кыртак.

Тыкель приподнялся со шкуры, спросил:

– Не поймали они Руоля?

– Нет.

– Хорошо, -промолвил старик. – Думаю, что не поймают. Ушел наш Руоль. Может быть, он уже не вернется. Что ж, лучше уж так.

– Не будем больше об этом, – попросил Кыртак. – Как ты, Тыкель?

– Поправляюсь. Спасибо Чуру.

Акар же, узнав о происшедшем со стариками, заскрипел зубами.

– Ака Ака! Он у меня поплатится!

Кыртак положил руку брату на плечо.

– Не время сейчас, Акар. Но мы запомним. Знаете, что, – обратился он к супругам и Тыкелю, – заберем мы вас с собой. Все вместе станем жить.

– Конечно, – кивнул Акар. – Мы вот какие охотники. Не пропадем. Еще как заживем.

Просияли лица стариков, навернулись на глаза слезы.

– Завтра же в путь, – сказал Кыртак. – Наш дом отсюда далеко, но и оттуда переедем вскоре. Пока будем держаться подальше от Аки Аки.

– Ох, как хорошо стало! – не выдержав, воскликнула Чуру.

Так они и решили, и назавтра все вместе отправились в новый путь по бескрайней море.

Однажды Руоль бродил по пещере, размышляя о будущем и о прошлом, когда в голове возникло эхо давно произнесенных слов. Злая тень надвинулась. Руоль мотнул головой, зажмурил глаза, постоял так немного, потом пошел искать Высокого.

Димбуэфер Мит сидел у озера и был занят тем, что, развлекаясь, топил палкой прибившуюся к берегу льдину.