Кира весело округлила глаза.

– Да, ты просто не обращала внимания, но, увидев меня, у мужчин замирает сердце, – поделилась Инна. – Особенно когда я в мини и на каблуках.

– Точно сердце? – почти смеялась Кира.

– Точно.

– Ну и как там, на небесах?

– Каких небесах?

– На землю, говорю, спуститься не хочешь? Говорят, полезно.

– Чего?

– Познакомиться, говорю, не терпится с твоим принцем, у которого сердце замрет.

– А! Ну, с тобой первой познакомлю.

***

На работу Инну приняли перед Новым годом, и она, еще толком не узнав сотрудников в своем отделе, едва изучив коридоры, попала на корпоративный банкет. Это ли не мечта? Вот что значит правильно поставленная цель! Жизнь сама выстилает тебе красную ковровую дорожку. Главное, ушами не хлопать и свое не упустить. Действовать!

Ее начальница, главный бухгалтер, болезненная женщина пенсионного возраста, на правах опекуна водила Инну по залу, представляла, рекомендовала любить и жаловать и нашептывала про присутствующих. Говорила главное: кто женат или холост, какую имеет зарплату, должность, перспективы. У Инны как у борзой перед охотой заколотилось сердечко и от сладкого предвкушения приятного и полезного времяпрепровождения блестели глаза, и повисла полуулыбка. Мужчин вокруг было много, и все молодые, прекрасно одетые, улыбчивые, наигранно простые. У Инны сама собой выпрямлялась спинка, поднималась грудь, и взгляд становился обманчиво рассеянный. За столы еще не садились, толпились в центре зала, пили шампанское, общались.

Инна ждала, когда они дойдут до менеджеров высшего звена. Именно они были ее целью, она их наметила, изучив зарплатную ведомость. Зарплата у них с пятью нулями, а премии и прочие бонусы с шестью. Заранее узнала, что все холостые.

Или что-то в Инне неуловимо изменилось или ее опекунша была женщиной опытной, и сама все поняла, но она сообразила оставить Инну в кружке этих мужчин:

– Мальчики, я отойду, а вы не дайте скучать нашей новенькой красавице!

«Мальчики» оценивающе посмотрели на Инну, как будто не с ними ее только что знакомили, и довольно равнодушно улыбнулись: мол, пусть стоит рядом, если хочет.

Прием, конечно, не горячий, но лиха беда начало! Сердечко Инны сладко затрепетало, и она стала присматриваться, кто из четверых мужчин ей больше нравится. Всем на вид от тридцати до сорока лет. Не сказать, что красавцы. Даже совсем не красавцы: почти все русые, т.е. без бровей и ресниц и с округлыми чертами лица. Такие лица Инну не впечатляли, она их называла «пельменными». Но не отступать же из-за этого! Протиснувшись в их круг, она смотрела чистыми глазенками и улыбалась. Ей тоже улыбались, но как бы свысока, снисходительно, мол, много вас таких вокруг нас вьется. Инна видела, что ее оценивают сверху вниз и снизу вверх и читала вывод: ничего так, но и не удивила, видали лучше. Инна держалась стойким солдатиком и «не замечала» отсутствие интереса к себе, смеялась, делала комплименты шуткам, говорила, снова смеялась, снова хвалила чье-то остроумие. Однако вибраций ни к кому не чувствовала и ни от кого не получала. Полный ноль, даже минус. Мужчины разговаривали больше между собой. Инна уже готова была приуныть, как к ним подошел еще один мужчина и сам (сам!) представился ей:

– Василий. Закупки.

– Инна, бухгалтерия, – протянула она руку.

– Пожалуй, все же не Инна, а Инночка! – приложился к ее руке Василий.

Внутри Инны вспыхнул салют и плечики сами собой игриво передернулись. Василий придержал ее руку и случилась химия. Но какая-то не совсем обычная химия, так сразу и не поймешь, не объяснишь. Хотя ёкнуло внутри вполне конкретно, и не заметить этого было нельзя.

Василий сразу же взял Инну под руку и вывел из круга:

– Пройдемся?

Инна почувствовала, что он хочет единолично завладеть ее вниманием, и обрадовалась: нормальный мужчина-завоеватель. Остальные тоже это почувствовали и автоматом выдали некоторое сопротивление:

– А что ты от нас красавицу уводишь? Ее нам под крылышко оставили.

Надо же, она уже и красавица и про опеку вспомнили!

– Под вашими крыльями уснешь от скуки, – парировал Василий.

Между Инной и Василием сразу началось легкое и органичное общение, как будто давние знакомые рады встрече и никак не могут наговориться. Инна такой удачи не ожидала, и можно было бы радоваться, если бы не одно «но». Ключевое слово в их общении – знакомые, потому что между знакомыми обычно бывает интерес друг к другу, но не романтического свойства, а в пределах: как сам, чем живешь? Как мужчина Вася Инну не цеплял. Такое с ней было впервые и рождало панику: что за дела? Как некстати! Ведь он – тот, кто нужен, кого искала.

Мысли и чувства растерянно метались, Инна искоса поглядывала на Василия, даже принюхивалась к нему. Ничего! Хотя пах он хорошо, чистым и теплым ароматом здорового сильного мужчины. Об него, наверное, греться хорошо, и под боком его надежно и мягко. Инна чуть прижалась к Василию, чтобы проверить, действительно ли хорошо. Да, хорошо, по-домашнему.

Они продолжали ходить под ручку между собравшимися, Инна пыталась услышать свой внутренний голос, чутье, которое ее никогда не подводило и было просто звериным, но не понимала себя. Василий вел разговор, что давало Инне возможность думать о своем, прислушиваться к себе. Ведь екнуло же сердечко, когда руку целовал! Или это оттого, что в присутствии других он ее красавицей выставил? Похоже на то. Химия была! Хотя тоже не совсем обычная. Не которая свет в глазах зажигает, а еще какая-то, другая, как будто родственную душу распознала. Бывает же такое, когда с первого мгновения чувствуешь, что с этим человеком споешься, такому можно не договаривать, сам все поймет. Что-то подобное она при встрече с Кирой испытала. И еще: что-то в нем было, что-то такое, что сигнализировало: этот мужчина недаром подошел, он не случайный. С чего бы, если не заискрило?

Вопросов осталось больше, чем ответов. Инна решила, что вечер только начался, успеет еще разобраться, что к чему. Пока можно присмотреться к нему внимательнее.

Мама дорогая, что же он такой некрасивый?!

Во внешности Василия ничто не указывало на воротилу бизнеса или сколько-нибудь умного человека. Разве что дорогая одежда. Он был похож на казаков, какие были нарисованы на сувенирных деревянных досках у бабушки дома: низкого роста, ширококостный, с крупным квадратным лицом, низким покатым лбом, круглым носом, короткой шеей и короткими руками и ногами. Надеть на него вышиванку и шаровары, прилепить чуб и усы, всунуть в рот чубук – будет точно лубочный казак! И стрижка у него абсолютно идиотская, под машинку, как стригут первоклассников.

Василий улыбался так же широко и часто, как Инна. У него это тоже было отвлекающим маневром: открытостью улыбки он гасил хитринку в глазах и непрекращающуюся аналитическую работу ума. Как и Инна, он редко смеялся глазами.

У Инны не получалось кокетничать с ним и очаровывать его: во-первых, ни одна струна ее души или тела на него так и не задрожала, во-вторых, руки опускались от его некрасивости. Ей всегда нравились рослые, атлетически сложенные красавцы. Сама она была крошечной, собственные сто пятьдесят восемь сантиметров составляли ее тайную печаль и вынуждали носить каблуки неимоверной высоты. Василий был лишь немногим выше нее. Как не посмотри – не ее формат. Но через какое-то время Инна поймала себя на том, что после знакомства с Васей не видит, не слышит и не общается с другими мужчинами. У Васи, что называется, говорили и зубы, и губы. Он не отпускал ее внимание ни на секунду, бесконечно шутил, и через полчаса после знакомства они просто покатывались со смеху. И так весь вечер, перемещаясь от стола к дивану, от дивана на танцпол, с танцпола на балкон и обратно за стол или диван.

Иногда Инна на какое-то мгновение трезвела и недоуменно смотрела на Васю: чем он ее взял и держит? Только языком молотил! Ничего привлекательного, даже просто примечательного для нее в его лице не было. С тех давних пор, когда Инна увидела длинные брови и густые ресницы Киры, она стала млеть от длинных бровей и влюблялась только в длиннобровых. Это был ее критерий отбора. У Васи брови были широкие, редкие, русые и короткие, едва достигали внешнего края глаза, если провести перпендикуляр. Инна имела такие же брови, поэтому нещадно их выщипывала, красила и удлиняла карандашом. Глаза у Васи были тоже как у Инны – серые, глубоко посаженные, скрытые вечной улыбкой. Рот отличался от Инниного только шириной, у нее ротик был маленький, а губы у обоих тонковатые. Украшением ее лица всегда служил изящный курносый носик, Вася не мог похвастаться подобным убранством. Зато от него исходило ощущение силы, скрытого ума, хитрости, он подчинял. Напоминал то ли неповоротливого от мышечной мощи вола, то ли медведя, а взгляд имел паучий, выжидающий. С него в пространство стекала энергия больших денег, для мужчины это бесспорный плюс. Еще ему в плюс можно было поставить то, что он выбрал ее, Инну. Она иногда ловила на себе любопытствующие взгляды, что, мол, за барышня привлекла не последнего человека в компании. Это льстило.