«Скоро» настало в этот самый момент. Киллиан еще недоверчиво смотрел на Таэра, когда мужчина неуловимым движением вскинул импульсник к плечу и выстрелил. Пучок когерентного излучения миновал Сивара в нескольких сантиметрах от правого локтя и устремился в подводную часть тоннеля, из которой тут же вырвался сноп брызг. Щупальца алиума показались на поверхности. Пораженный выстрелом метаморф зашелся в агонии, словно мифический Кракен, принявшись бить по водной глади видоизменившимися конечностями. Трехпалые ноги твари превратились в весловидные плавники.

Киллиан завертел головой, переводя взгляд с Таэра на обернувшегося подводным гадом чужого. В этот раз мужчина не стал уговаривать, а лишь многозначительно улыбнулся, прищурив свои янтарные глаза и побежал прочь. Сивар разумно посчитал, что при желании новый попутчик мог бы уже не раз его прикончить и предпочел компанию Таэра встрече с несколькими метаморфами. Юноша бросился в погоню за «кноссцем», разгоняя мрак тоннеля с помощью плазмоперчаток. Таэр не таился, освещая себе путь фонарем с дула,

импульсника.

В тот самый момент, когда Киллиан миновал поворот, ознаменовавший собой разветвление тоннеля, разделившее подземный ход на "сухопутную" и затопленную части, из толщи воды на поверхность стало выбираться с пол дюжины алиумов. Метаморфы тут же начали преобразовывать бесполезную водоплавающую оболочку. Плавники с присосками обросли грубой кожей и обзавелись коготками. Приняв привычную для Лабиринта форму, охотники восполнили запасы энергии, не погнушавшись плоти раненого Таэром товарища, и бросились вслед за людьми. Алиумы чуяли феромоны, выводившиеся вместе с потом на поверхность тела одной из жертв. Они чувствовали ни с чем не сравнимый запах страха…

Киллиан мчался за фонарем Таэра. Его тусклый свет, едва разгонявший густую тьму подземелий, был для мемора спасительным маяком в бушующем море мрака Лабиринта. Сивар почти его нагнал, когда мужчина остановился и, подпрыгнув, начал карабкаться вверх, через секунду скрывшись в вертикальной шахте.

— Забирайся.

Топазец безропотно подчинился. Некоторые вещи, усвоенные Сиваром за годы муштры в корпусе подготовки, все — таки всплывали из подсознания, ненадолго затмевая собой зарево смятения, горевшее в его разуме. Находясь в кризисной ситуации, человеку не следует думать, он, как робот, должен лишь выполнять приказы. Именно роботу и уподобился Сивар, принявшись менять маршрут в зависимости от приказов Таэра. Они все выше и выше пробирались по Лабиринту, следуя неуказанным на карте маршрутом. Несколько переходов по пустынным этажам катакомб сменились новым подъёмом. Металлические скобы петляли по гладким стенам отвесной шахты, закручиваясь спиралью.

— Не знаю, какому психу захотелось проложить здесь эту тропу, но дай ему Грядущие сил.

Слово, не то специально, не то случайно слетевшее с уст Таэра, заставило Киллиана поежиться и остановиться. Вера флегийцев была известна почти во всех уголках человеческого космоса. Таэр, словно только и ждавший такой реакции мемора, замер. Он отогнулся в сторону и посмотрел вниз, на расположившегося несколькими металлическими ступенями ниже Киллиана.

— Поздно каяться, попавши в ад, но, знаешь ли, хочется иногда отбросить всю эту конспирацию и просто выговориться.

Сивар молчал.

— Да, ты не ослышался и все верно понял. Я — Таэр, сын Флегия. Я прибыл на Ласт, чтобы пройти Лабиринт.

Таэр выпрямил руки, отстранившись от железных скоб, таящихся во мраке шахты.

— Как же легко, как же спокойно. Я не могу больше терпеть… Эти… Эти мысли, эти чувства, они вернулись. Как же долго я не очищался. Этот грязный мир пропитал меня насквозь. Я чувствую вонь ваших грехов. Я сам начинаю смердеть, почти как человек… Кстати об этом… — Таэр достал откуда — то из закутков уже высохшей одежды пару полупрозрачных шариков. Один из них достался мемору. Ампула зашипела, стоило флегийцу на нее надавить. Киллиан последовал его примеру. Серебристое марево, вырвавшись из капсул, обволокло людей. Сумрачная морось осела на тело Сивара, заставив того вдохнуть полной грудью. Непередаваемое амбре, вившееся за Киллианом после купания в водах сомнительной свежести, улетучилось. Универсальный абсорбент запахов делал свое дело.

— Скоро, совсем скоро… Почти год… Именно меня выбрали для священной миссии. Я должен остановить… — Таэр осекся, — впрочем, это не важно. Я почти дошел, мы почти дошли! Еще пара залов…

Свет фонаря плясал на скуластом лице. Губы флегийца дергались, спорадически складываясь в бесноватую улыбку. Безумный блеск его глаз выдавал радость фанатика, готовящегося взорвать себя, а вместе с тем и весь мир.

— А как же второй? Тот, что на платформе, — Сивар все — таки решился спросить, вспомнив выстрел Мерфа.

— Минос откуда — то узнал, что в Лабиринт должен вступить флегиец. Он бы никогда не допустил даже малейшей возможности, что кто — то может убить его драгоценного сыночка — уродца. Пришлось подкинуть ему этого дурачка…

Последняя фраза пугала и в тоже время немного воодушевляла Киллиана. С одной стороны, он должен был продолжать свой путь с человеком, который ради прохождения Лабиринта не погнушается свернуть ему шею, с другой же… Слова "убить его драгоценного сыночка" грели душу Сивара, лучше любых мотивационных речей.

— Еще немного… — Бросил Таэр и продолжил свой подъем. Киллиан секунду помедлил и двинулся следом. Все его опасения разбивались об один незыблемый довод в пользу продолжения пути вместе с флегийцем — если бы Таэр захотел, Сивар давно бы уже был мертв.

Где — то далеко вверху забрезжил свет. Это был не тот холодный свет фонарей, к которому уже привыкли глаза Киллиана за время нахождения в лоне Лабиринта. Нет, сверху на них лился теплый, манящий свет пусть и не родного, но солнца. Мемор выбрался наружу, в просторный зал, потолок которого терялся в паре десятков метров вверху.

Удар по ноге повалил топазца на пол. Крепкая рука флегийца сжала его рот. Таэр жестами приказал юноше вести себя тихо. Выход из вертикальной шахты был скрыт большим осколком бетонного потолка, который откололся с того самого места, откуда сейчас собственно и лился дневной свет.

— Осторожно выгляни, — шепотом проговорил Таэр. Киллиан подчинился и тут же сам зажал рот рукой, удерживая рвущийся на волю крик. Пять алиумов вольготно расхаживали у дальней стены пустого зала, явно кого — то поджидая. Мемор осторожно пригнулся и посмотрел на Таэра.

— Они ждут, что мы придем с той стороны. Воздух поднимается по шахте вверх. Они не могли учуять нас внизу, поэтому решили ждать у точки, где сходятся все маршруты. Атаки отсюда они не ждут — в этом наш шанс. Я буду стрелять, а ты остановишь тех, кто подберется ближе.

Киллиан молча мотнул головой и активировал плазмоперчатки. Резво вспыхнули десятки миниатюрных сопл. Плазма ждала новой порции органической поживы. Улыбнувшись, флегиец встал в полный рост и принялся палить в алиумов, сопровождая это жутковатым смехом.

— Мои хорошие, идите сюда, у дяди Таэра для всех вас найдется угощение.

Когерентные «гостинцы» флегийца разлетались по залу ослепительными вспышками, дарующими метаморфам смерть. Киллиан вышел вперед и стал ждать контратаки монстров. Двое оборотней практически мгновенно свалились замертво, попав в прицел флегийца. Оставшаяся троица охотников, неожиданно став добычей, перебралась на стены, испещренные бетонными выступами и закутками. Перебежками между ними монстры начали медленно приближаться к людям. Троица чужих покрыла почти половину расстояния до людей, когда еще один выстрел Таэра нашел свою цель — алиум, из головы которого в миг выплеснулось все вещество, с шипением упал на пол. Киллиан еле содержался, чтобы совсем по — детски не подпрыгнуть на месте. Ему хотелось кричать. Радость чьей — то смерти еще никогда так не грела его душу.

Монстры продолжали подбираться. Когда до людей осталось не больше восьми метров, они решились на синхронную атаку. Оттолкнувшись от стены, они «рухнули» на пол и, «срикошетив» от ровной поверхности, полетели вперед, навстречу своим жертвам. Верткие лапы оборотней разошлись в стороны, готовые намертво вцепиться в человеческую плоть.