– Надеюсь, ты не на машине? – продолжал выкрикивать Виталий.

Не в силах оторвать зачарованного взгляда от лица Арины Сергеевны, Вероника машинально отрицательно покачала головой.

– Мальчики, идите сюда!

Виталий широким взмахом руки подозвал к себе Диму и Романа. Они послушно подошли.

– Покажите Веронике дом, – распорядился он.

Потом повернулся к Веронике и обратился к ней:

– Моя жена любит всякие старинные антикварные вещички. Так что у нас есть, на что посмотреть.

Дима без лишних слов взял Веронику за руку. По спине пробежала лёгкая дрожь, когда она дотронулась до его прохладных пальцев. На такой обычный жест со стороны любого другого человека Вероника не обратила бы внимания, но сейчас, в этот момент прикосновение его руки выглядело для неё почему-то очень интимно.

Дом производил впечатление: простотой, вкусом, уютом. В нём действительно было много редких вещей. Даже лестницу украшала продолговатая медная ваза в пол человеческих роста с чеканным орнаментом на египетские темы, прямо как из гробницы фараона. И всё же по непонятной причине чувствовалось в этом доме что-то противоестественное, из-за чего возникало непонятное желание поскорее оттуда убраться.

Во время небольшой прогулки говорил преимущественно Роман. Дима же был абсолютно безучастен, он как запрограммированный, выполнял распоряжение отца, но руку Вероники ни разу не отпустил. Вообще, создавалось странное впечатление, что Роман здесь хозяин.

За время осмотра дома Вероника успела отметить и кое-что ещё. Сергей, очевидно, был не прав, считая себя единственным другом Романа. Судя по всему, сам Роман очень гордился своей дружбой с Димой.

Вернувшись в зал, Вероника нерешительно опустилась на первый подвернувшийся стул. Она чувствовала себя сбитой с толку. Рассеяно она проследила, как парни подошли к Виталию и долго что-то говорили ему. Он явно возражал, но потом всё же кивнул согласно головой. Дима подошёл к матери, наклонился и что-то сказал и ей. Она улыбнулась уголками губ и тоже кивнула головой. Роман с Димой быстро вышли.

Вероника почувствовала досаду. Дима её уже как-то подчёркнуто не замечал. Ещё бы, разве возможно соревноваться в красоте и юности с теми девушками, что сами прыгали ему на шею! Хотя, где-то на уровне подсознания, она чувствовала, что это здесь ни при чём. Вряд ли его поразишь одной красотой. Может его сердце занято?

Веронике кто-то из женщин наложил целую гору салата. Она повернула голову и вздрогнула. К ней совершенно бесшумно подсела Арина Сергеевна.

– Как тебе дом? Как тебе моя коллекция? Моё скромное хобби…– спросила она мягким вкрадчивым голосом.

Вероника растерялась. От взгляда этой женщины, действительно, хотелось куда-нибудь деться.

– Прекрасный дом, – выговорила она, наконец, стараясь улыбнуться.

– Я прочитала отрывок из твоей диссертации. Кое-что показалось мне интересным, – продолжала Арина Сергеевна, не обращая внимания на её замешательство.

– Спасибо, – слова вылетали сами собой.

Вероника уже ничему не удивлялась и не раздражалась, но, должно быть, её застывший взгляд говорил обратное, потому что женщина немного смутилась.

– Извини, Роман сказал, что можно.

– Ничего, – так же машинально, – Если Роман решил, что теперь он распоряжается моей диссертацией, то, безусловно, можно.

Вероника без особой надежды посмотрела на дверь. Неужели, Дима больше не вернётся?

– Вы с моим сыном подходите друг другу, – сказала женщина вдруг, будто в точности прочитав мысли Вероники, – Я бы с удовольствием женила его на такой умнице, как ты.

Вероника вопросительно подняла брови.

– Простите? Я, кажется, не совсем правильно вас поняла…

– Это ты меня прости, я говорю странные вещи.

Арина Сергеевна посмотрела ей в глаза так, словно хотела вложить в них что-то.

– Мне недолго осталось жить, поэтому хочется разложить всё по полочкам. А твоё появление можно охарактеризовать отрывком из знаменитой оперы: «О, фортуна!».

Вероника молчала.

– Не буду тебе больше надоедать.

И прежде, чем Вероника нашлась, что ответить на эти более чем странные реплики, женщина улыбнулась, поднялась и, не спеша, выплыла из зала. Вероника не могла оторвать глаз от её спины, так же, как от лица.

Прошло несколько минут. Вероника передёрнула плечами и осмотрелась. Ощущение было такое, будто она попала из одного измерения в другое. Кто-то бросился произносить в честь хозяйки тост. Вилка так и торчала в салате. Вероника взяла её в руки, повертела, потом отложила и, наконец, сообразила, что нужно взять бокальчик с коньяком. Взяла, посмотрела на него и поставила назад на стол. Почему-то очень захотелось действительно крепко выпить, только не в этой компании.

Наверное, это называлось: «чем дальше в лес, тем больше дров». А не привиделось ли ей всё с самого начала? Свадьба с привязанной к стулу Ириной, свечи на столе, Роман рядом с Димой с таким лицом, как будто это женщина, о которой он мечтал всю жизнь и теперь умирал от гордости перед всеми. Арина Сергеевна, словно материализовавшаяся из воздуха и начавшая нести какую-то ерунду. Вероника успела привыкнуть, что всё в её жизни просто, понятно и как раз давно разложено по тем самым полочкам. В её сознании словно возникла трещина.

Приближение Виталия, в отличие от жены, было подобно цунами.

– Как ты? Не скучаешь?

Он грузно плюхнулся на стул рядом с Вероникой. Она всё ещё рассеяно обводила глазами зал. Виталий так и сверлил её пристальным, пожалуй, даже нескромным взглядом.

– Познакомилась с женой? Как впечатление?

– Ваша жена – очень своеобразная женщина, – не смогла придумать ничего любезней Вероника, опуская глаза на свои пальцы с одним единственным золотым колечком с крохотным бриллиантиком.

– Нервничаешь?

Виталий позволял себе какой-то слишком уж покровительственный тон.

– Почему вы думаете, что я нервничаю?

Вероника подняла глаза, но тут же снова опустила их, словно не выдержала взгляд Виталия. Он, должно быть, отметил «один-ноль» в свою пользу.

– У тебя нервные пальчики. Им постоянно нужно что-нибудь теребить.

Виталий рассмеялся и, наконец, отвёл глаза.

– Так что, моя жена? Что она успела тебе наговорить? Чем шокировала?

Он кашлянул и снова оглядел Веронику.

– Пожалуй, я вызову такси, – произнесла она неожиданно для себя, – У вас просто чудесно, но мне пора домой. Я вас поздравила, свой долг выполнила. Последние полгода я катастрофически не высыпаюсь.

Виталий давил на неё. Первое неприятное впечатление усилилось. Возможно, остался осадок от того, как её встретили здесь. А, может, просто раздражало поведение Виталия. С одной стороны ей хотелось хоть немного поставить его на место. Но с другой, она не привыкла перечить людям сильно старше по возрасту. Это было своего рода «табу».

– Увидела, что мой сын ушёл, и сразу потеряла ко всему интерес? – воскликнул вдруг Виталий, – Неужели и тебе он успел заморочить голову? Ну и скорость! А я-то думал, ты – птица большого полёта!

Это было настолько в точку, что Веронику передёрнуло. Всё же она терпеливо положила сумочку на колени и немного помолчала. Не хотелось отвечать сгоряча, поддавшись первому порыву.

– Вообще-то мы с вашим сыном обменялись всего парой фраз. Это и знакомством-то назвать нельзя. Мне не совсем понятно, зачем вы так торопитесь испортить мне впечатление?

Виталий посерьёзнел и потёр подбородок.

– Впечатление? Не знаю, что и сказать тебе…Он похож на хамелеона. Он будет менять цвет в зависимости от твоего характера и настроения. Он будет таким, каким ты захочешь его видеть. Таким, каким представишь его себе. Ты не заметила? А он к тебе уже присматривается и оценивает. Он просто повернётся к тебе нужной гранью. Ты не даже не почувствуешь, как попалась на крючок.

– А, может, я мечтаю попасться?

В Веронике проснулся необъяснимый азарт, но Виталий оставил её слова без внимания.

– Ты удивишься, но я всю жизнь мечтал о дочери. Наверное, необычно слышать такое от мужчины, но с девочкой проще. Если бы у меня была дочь, я бы баловал её, как принцессу. Не важно, пусть бы она выросла избалованной. Я бы оберегал её до самого своего последнего дня. А я, знаешь ли, собираюсь жить очень долго. С сыном всё по-другому. В него вкладываешь все силы, надеясь, что он станет лучше тебя самого, что на него можно будет положиться во всём, можно будет доверять, как самому себе, гордиться, наконец. С ним невольно связываешь какие-то определённые надежды. Мечтаешь передать своё дело, надеешься, что он станет достойным продолжателем, а ты спокойно с чистой совестью уйдёшь на покой.