— Кто этот Антон? Откуда ты его знаешь? — полюбопытствовала я.

— Мы учились в одном ВУЗе, он на несколько лет старше и уже давно работает в органах, в каком-то супер-важном отделе, не стоит вникать, Птичка. Я просто знал, что могу обратиться к нему, и он точно поможет, — высказался Марк.

Мне больше не хотелось вести эти разговоры, моё сознание потихоньку стало уплывать. В руках Марка было очень тепло и уютно, и это сыграло важную роль, меня в считанные секунды вырубило. Не знаю, сколько прошло времени, но, когда я открыла глаза, изменился лишь цвет неба в окне. Скоро рассвет, а Марк до сих пор крепко держит меня в объятиях и не отпускает, лишь слегка прилег, посильнее облокотившись на руку, глаза прикрыты.

Я попыталась встать, но тут же почувствовала, как руки сильнее сжали меня.

— Куда-то собралась, дорогая? — услышала я насмешливый голос парня.

— Я думала, ты спишь, — обернувшись на него, увидела, что Марк лежит с открытыми глазами и наблюдает за мной.

— Это было бы позорным расточительством спать, пока ты находишься в моих руках. Чего мне стоило сдерживаться несколько часов и не потрогать тебя или зацеловать, — хрипло сообщил Марк.

— Тебе нельзя, — тут же уловив его настрой, я пыталась воззвать к голосу разума, — ты еще слаб, у тебя растяжения и ушибы, тебе нужно поберечься.

— Это всё ерунда, я отлично себя чувствую, — быстро сказал Марк.

— Нет, милый, нет — пыталась быть строгой я.

Отодвинувшись, я уже практически встала с кровати, как почувствовала, что снова лечу обратно на мягкий матрас.

Перевернувшись, Марк завис надо мной, удерживая коленями мои бедра. Я увидела, как по его лицу пробежала тень, всё-таки рёбра давали о себе знать.

— Ты даже не представляешь, как я хочу тебя, — прорычал он мне на ухо, закидывая мои руки за голову, — и я уверен, что ты тоже хочешь меня. Я даже готов поспорить, что, если засуну руку тебе в трусики, там будет так мокро, хоть выжимай.

Возразить было нечего, потому как он был полностью прав. Но и согласится в данный момент я не могла. Врач четко сказал, что пациенту нужен покой. Но это ведь Марк. Марк и покой вещи не совместимые.

Я приблизилась к нему, и парень привлек меня к себе. Он целовал меня так, будто я источник живительной влаги. Каждый поцелуй, даже мимолетный, оставался в моей памяти под названием «крышесносный», что греха таить, Марк — мастер поцелуев. Это факт.

Сейчас поцелуй не был нежным или осторожным, нет. Сейчас это был поцелуй надежды. Решительный и разрушительный. Он рушил те призрачные преграды, которые были выстроены в моей голове где-то недоверием, где-то недостатком опыта. Все эти стены мне больше не нужны.

Его губы переместились мне на шею, а рука пошла ниже. В сравнении с поцелуями, казалось, его руки, совершают какой-то ритуал. Они медленно и мучительно проводили по изгибам и контурам моего тела. Мне казалось, что от напряжения я слышу, как кровь шумит в моих венах.

Я могла наслаждаться приятными ласками бесконечно, но тихое шипение заставило меня на секунду замереть.

— В чем дело, тебе больно? — тихонько спросила я у Марка.

— Не обращай внимания, Птичка, всего лишь потянул руку, уже все прошло, — быстро ответил парень.

Я понимала, что наши ласки вышли за пределы невинных и останавливаться никто из нас не решался, поэтому решение было принято молниеносно.

Убрав его руки, я подтянулась и легко перевернулась. Аккуратно уложив Марка на спину, я встала на колени между его раздвинутых ног. Покрывая его тело нежными поцелуями, я услышала тихий стон, сорвавшийся с губ парня. Я обвела языком его соски, каждый кубик и продолжила своё чувственное путешествие ниже. В джинсах отчётливо проявлялась выпуклость, и я дрожащими от волнения руками начала расстегивать их, чтобы освободить от тисков, с которыми всё тяжелее было справиться Марку.

— Что ты задумала, Венера? — я подняла стыдливый взгляд на него и по сосредоточенному лицу поняла, как Марк был возбужден. Ему тяжело было сдерживаться, и, видимо, некая преграда в виде физических травм доставляла ему двойное неудобство.

— Поможешь мне? — спросила я Марка.

Парень лишь кивнул. Марк понимал, что я имею ввиду, озвучивать не было смысла. Не тратя больше ни секунды, я освободила его от остатков одежды и, не раздумывая ни секунды, обхватила ртом, заставив его хрипло выдохнуть.

Его рука зарылась в мои волосы, от чего я на секунду застыла. Член был глубоко во рту, но он не давил и не заставлял предпринимать решительные действия. Он давал мне время привыкнуть к его внушительному размеру и процессу. Так как мне не хватало глубины захватить его полностью, я решила помочь себе рукой и в тот момент, когда мои пальцы сомкнулись вокруг него, с моих губ сорвался чувственный стон. Я начинала постепенно наращивать темп, а мой язык кружил в танце, заставляя стонать нас обоих. Я чувствовала, как рука Марка периодически сжималась на моих волосах и его бедра слегка подмахивали мне. Я понимала, что он все еще держит себя в руках, чтобы окончательно не слететь с катушек.

Через несколько минут, я почувствовала, как Марк задрожал, издал приглушенный стон, грязно ругнувшись, и его бедра последний раз дернулись вверх под действием оргазма. Я не отпускала его до последней капли и когда, наконец, решила отстраниться, на меня навалилась стена волнительного беспокойства. Секунду назад я чувствовала себя самой сексуальной девушкой на свете, которая довела своего мужчину до оргазма, а сейчас, когда действие чувственного эликсира закончилось, на меня нахлынул замешательство, как вести себя правильно, я не знала.

— Эй, Птичка, что случилось? — Марк приподнял мое лицо за подбородок и заглянул в глаза, — все в порядке?

— Эм… извини, я… просто хотела доставить тебе удовольствие и слегка увлеклась, — пыталась оправдывать я, хотя толком сама не понимала за что.

— Ты извиняешься передо мной за лучший минет в моей жизни? Ты серьезно сейчас? — Марк улыбался во весь рот, и напряжение начало потихоньку спадать. Я пыталась до конца осмыслить его слова.

— Иисусе, мне досталась развратница в обличии ангела, — покачал головой Марк, — только ты можешь до отвала башки отсасывать мне, а через секунду краснеть и стыдиться своих действий. Ты гребаное сокровище, Птичка, — заключил свой вердикт Марк.

Мне пришлось уехать из больницы. Марк настоял на том, чтобы я поехала домой поесть и выспаться.

Зайдя на кухню, я нашла в холодильнике мороженое. Не стала утруждать себя перекладыванием в отдельную посуду, а просто взяла большую ложку, открыла коробку и начала поглощать его. Я старалась отвлечься на этот процесс, но от воспоминаний было не убежать.

Будучи несколько часов в ожидании там, в больнице, я часто ловила себя на мысли о том, что для меня пережить потерю Марка в той аварии было бы невозможно.

Еще задолго до гонки я ловила себя на тревожных мыслях. Тогда ведь еще ничего не случилось, но Аннушка уже разлила свое масло, и ничего уже нельзя было изменить.

Проспав несколько часов, я быстро встала, приняла душ и, натянув белый сарафан, готова была ехать к Марку.

Алекс своим звонком оповестил, что карета подана и ждет у входа. На заднем сидении по соседству со мной дремала Ди, впереди сидел хмурый Дэн. Бедолага, если его чувства к Диане были искренними, то мне его было чертовски жаль. Эта девушка неприступна, как крепость.

Мы подъехали к больнице, и уже на входе в приемное отделение я услышала женский смех. Пройдя дальше по коридору, я увидела картину: Марк сидел на спинке кресла, а вокруг него собралось несколько молодых медсестричек. Он им что-то рассказывал, а девушки заливисто смеялись, кто-то из них даже поглаживал плечо моего парня. И каждая из них старалась как-то выделиться среди остальных. Одна положила руку на плечо, другая томно отводила глаза, каждый раз, как Марк поворачивался к ней, а третья размешивала ложечкой кофе и протягивала его парню.