Бедоу оставил Уолша в машине с Пикеллом и присоединился к Лэнгу и Катцу в поле. Три часа следователи и кинологи с собаками в темноте и холоде прочесывали территорию, но ничего существенного не обнаружили. Зато Пикелл кое-что выяснил, пока сидел с Уолшем в машине. Ранее Дик составил список бывших работников ПДМ, которых смог припомнить. Там было около 15 имен, включая Грегори Годзика и Чарльза Итулло. Теперь он добавил, что один его друг по имени Питер работал на Гейси, и подрядчик предложил юноше 100 баксов за секс. А еще Дик нашел в гараже Гейси два кошелька; в одном были калифорнийские водительские права, а во втором – иллинойсские. Причем Крис Грей также видел эти кошельки.

Бедоу вернулся в участок, но оказалось, что Козензак уже отправил Пикелла отвезти Уолша домой.

В ярости Грег ворвался ко мне в кабинет:

– Он отпустил Уолша! Да если бы мне дали поговорить с этим маленьким гаденышем чуть подольше, он бы у меня раскололся!

Я понимал его чувства, ведь мы не могли диктовать полиции, как вести расследование.

– Мы привезем Уолша завтра, – пообещал я. – Давай лучше продолжим с собаками.

В полицейский гараж пригнали 16 автомобилей, включая машину и два фургона Гейси; все дверцы и багажники были открыты. Один из кинологов объяснил, что они дадут каждой из собак понюхать ботинок Роба, а потом отправят пройтись по гаражу. Он описал возможные способы реакции овчарок на запах Роба.

Собаки медленно обошли гараж, обнюхивая все машины – как полицейские, так и принадлежавшие Гейси. Фургон с эмблемой ПДМ оставил их равнодушными, но они проявили определенный интерес к пикапу и снегоуборочному плугу. В конце концов небольшая немецкая овчарка подошла к черному «олдсмобилю» Гейси.

У меня холодок пробежал по спине, когда она запрыгнула в машину и легла на пассажирское сиденье. По словам ее тренера, это была «реакция на труп», а для нас – подтверждение того, что в машине Джона Гейси перевозили тело Роба Писта.

Поскольку Гейси угостил Шульца и Робинсона отличным ужином, Хашмейстер с Альбрехтом надеялись, что им тоже перепадет. Когда подрядчик сообщил, что едет выпить коктейль в гостиницу «Марриотт» в престижном районе Магнифисент-Майл, полицейские решили, что щедрость подозреваемого распространится и на них.

Однако тот и не думал о вечеринке: его интересовало бюро по продаже авиабилетов, которое открылось в бизнес-центре отеля с окнами на Мичиган-авеню. Сначала Гейси сказал, что он автор проекта бюро, позднее – что купил проект по тендеру. Полицейские не могли понять, что ему здесь нужно: Гейси просто крутился у дверей, пытаясь просочиться между гостями.

Наконец он пригласил полицейских на озеро в сицилийский ресторан. По его словам, тамошний повар задолжал ему 4000 баксов. Однако ресторан был закрыт. Пока копы ехали за Гейси каждый в своей машине, тот неожиданно сбросил скорость до минимальной.

– Посмотри-ка, – сказал Хашмейстер по рации Альбрехту.

Гейси, вывернув шею, провожал взглядом молодого парня, идущего по правой стороне улицы. Подрядчик объехал квартал кругом и снова внимательно осмотрел юношу в тусклом свете, после чего наконец вернулся к обычной скорости.

– Я думал, он себе шею сломает, пялясь на этого парня, – ухмыльнулся Хашмейстер.

Гейси пересек город и подъехал к торговому центру «Брик-Ярд» (тогда еще недостроенному). Место выглядело заброшенным; заколоченные витрины магазинов освещал лишь далекий свет фонарей с улицы у въезда на парковку.

– Не нравится мне это, – сказал по рации Альбрехт. – Но лучше пока не вмешиваться.

Альбрехт убедился, что пистолет лежит рядом на сиденье, а Хашмейстер выложил свой ствол на приборную панель. Если Гейси не врал насчет громилы Ника с 357-м калибром, то лучше места для засады не найдешь. Члены отряда «Дельта» заняли позиции для наблюдения на расстоянии от подозреваемого.

Тот вылез из машины и направился к одному из строительных вагончиков. Он явно пытался открыть дверь, когда к нему подошел мужчина. Они перекинулись парой слов, и Гейси вернулся в машину.

– Наверное, охранник, – передал по рации Альбрехт. Гейси выехал с парковки и двинулся на север.

– Торговый центр «Брик-Ярд» – еще один объект, который надо было проверить, – пояснил подрядчик за трапезой в «Голден беар». На часах уже было за полночь.

Гейси загрустил, рассказывая о своих браках, каждый из которых, по его словам, оказался ошибкой.

– У холостяцкой жизни есть свои преимущества, – заявил он и рассказал о поездке с Уолшем в Нью-Йорк, где они подцепили «кучу баб». – С другой стороны, – продолжал он откровенничать, – жизнь холостяка очень одинока.

Хашмейстеру показалось, что глаза Гейси увлажнились.

Альбрехт отлучился в уборную, и подрядчик принялся рассказывать Дэйву о трюках, которые показывает детям как «лицензированный клоун». Он вновь отметил, как клоунам весело на парадах, и, глядя полицейскому прямо в глаза, сказал:

– Знаешь, Дэйв, клоун может убить и уйти безнаказанным.

Альбрехт вернулся, и полицейские заговорили о собственности Гейси в Висконсине – они до сих пор считали, что там стоит поискать тело Роба. Но на этот раз подрядчик заявил, что это не у него, а у Роде земля рядом со Спунером, а у него самого есть участок в Райнлэндер, но точных координат не дал. Альбрехт заявил, будто часто отдыхал в тех местах, и спросил Гейси о соседнем городке Сент-Жермен, но подрядчик никогда о нем не слышал.

– Я скажу вам, где идеальное место, – сказал в итоге Гейси. – Там, где живет Ричард Рафаэль. Его дом всего в паре минут от центра Гленвью, но у него пять акров земли. Когда мне хочется сбежать от проблем, я приезжаю туда и иду вглубь его участка. Это действительно уединенное местечко. Единственный минус – надо бы подсыпать туда гравия. Каждый раз застреваю там в грязи.

Когда я добрался в участок, там царило невероятное оживление. В кабинете Козензака на моей доске висела непонятная схема с какими-то прямоугольниками. Как оказалось, накануне лейтенанту позвонила неизвестная и сообщила, что Гейси убил 5–6 человек, в том числе Роба Писта, и ей известно, где захоронены тела. Козензак уже отправил своих людей искать могилы, остальные полицейские сидели на телефонах. Я сел, и Козензак рассказал о таинственном звонке.

Поздно вечером, когда он в одиночестве просматривал отчеты, в участок позвонила женщина и сообщила кое-какую информацию. Она описала местность, где захоронены тела, и указала ориентиры: мусоросжигательная печь, желтая и красная строительная техника, водоем, лесистая местность, красное кирпичное здание и крепкая ограда. По ее описанию Козензак сделал набросок на доске, голубым маркером отметив ориентиры и шесть могил. Крайняя справа, вероятно, принадлежала Писту.

Лейтенант предположил, что женщина близкая подруга Гейси. Она знала, что у него шрам на пальце, что подтверждала карточка с его отпечатками, которую мы добыли в Нортбруке.

Я спросил Козензака, как связаться со свидетельницей, но он не знал: она не назвалась, хотя обещала перезвонить еще раз. К моему разочарованию, он даже не отследил звонок. Правда, это был довольно сложный процесс, поскольку телефонией в Дес-Плейнсе занималась независимая фирма, и если женщина звонила из другого города, пришлось бы потратить уйму сил и времени.

Бедоу спросил, почему она не назвала точное местоположение. Козензак пояснил: она боялась, как бы Гейси не догадался, что в полицию звонила именно она. Свидетельница хотела помочь расследованию, но соблюдала осторожность.

Хоть мне и не удалось поговорить с женщиной, зацепка казалась значимой, и я воспрянул духом. Шесть могил подтверждали нашу теорию, что Джон Гейси – серийный убийца. Упомянув шрам на пальце, незнакомка доказала свою компетентность.

Что еще важнее, она упомянула Роба Писта, тогда как широкая публика не могла знать о его связи с Гейси. Свидетельница наверняка близка с подозреваемым; возможно, она его родственница. Я вспомнил о его сестре. Мы знали, что он ночевал у нее в четверг. Быть может, он разоткровенничался, и сестра испугалась? Подходила на роль звонившей и бывшая жена Гейси, но такой вариант казался менее вероятным.