Держался он дружелюбно и расплатился за всех. Выйдя из ресторана, полицейские предложили пропустить по стаканчику.

– Вы тут поаккуратнее, – сказал подрядчик, когда они вошли в бар. – Здесь серьезная публика.

Шотландский скотч сделал его очень общительным; полицейские не отставали. Альбрехт решил отойти в уборную, и тут его поманил Гейси.

– Это Джил, – представил он. – С тебя поцелуй в честь дня ее рождения, Майк.

Пока Альбрехт целовал женщину, подрядчик покинул бар.

На улице Хашмейстер пытался как-то занять Гейси, пока не появится напарник. Подрядчик между тем отпускал различные замечания насчет физических достоинств женщин, которые им встречались. Затем они отправились в ресторан «Голден беар». Сев за столик, Гейси принялся сплетничать о братьях Торф. Полицейские сообразили, что подозреваемый пытается уйти от расспросов о себе. Через некоторое время он заговорил серьезно и признался, что спрашивает со своих работников много, но и платит им хорошо. По словам Гейси, на обучение Дика Уолша он потратил два года, но зато теперь тот получает по 400 баксов в неделю. Парень стал ему почти родным.

– Мне нравится нанимать молодых ребят, – разглагольствовал Гейси. – Я могу научить их работать так, как мне нужно. А у людей постарше уже выработался свой подход. Один паренек, которого я долго обучал, неплохо поднялся. – Он умолк и обвел полицейских взглядом, словно ожидая реакции.

Дальше он упомянул, что Уолш жил у него – за 25 баксов в неделю, – как и некоторые другие парни, но потом он перестал сдавать комнату своим работникам, потому что соседи начали думать, будто он голубой.

Разговор перешел на бизнес: сначала фирма ПДМ занималась лишь ванными и кухнями, а теперь работает и с коммерческими зданиями. Гейси много говорил о рекламных стратегиях: какие товары нужно показывать в первую очередь, какие марки сигарет лучше выкладывать на уровне глаз, как вести покупателя по магазину, чтобы тот обошел все отделы. Еще он похвастался, что владеет семью компаниями и его годовой доход составляет 70 000 долларов.

– Если со мной что-то случится, я ничего не потеряю, – уверял он. – Все имущество принадлежит моим фирмам. Джон Гейси ничего не стоит, но вот компании Джона Гейси стоят многого.

На часах было около шести утра. Если подозреваемый и устал, то не показывал вида. Изрядное количество выпитого никак не сказалось на ясности мыслей. С виду подрядчик был полон энергии – и физической, и умственной. Однако он становился все более дерзким.

– А вы точно не работаете на федералов по наркотикам? – снова спросил он.

– Федералы тут ни при чем, – ответил Хашмейстер. – Мы здесь потому, что пропал ребенок. И похоже, наверху считают, что ты можешь что-нибудь знать.

– Да вы что, – возразил Гейси, – я говорил с парнем всего один раз. Если он сейчас сюда зайдет, я его даже не узнаю.

Он добавил, что тоже беспокоится о безопасности детей, но ничем не может здесь помочь. И к слову, его юристы собираются получить судебный запрет на слежку.

– Я знаю, что ваша работа – следить за мной, – сказал Гейси, – но вы не оставили мне выбора. Я нанял телохранителя. – Он по очереди посмотрел в глаза обоим копам. – Его зовут Ник. И вот что я вам скажу, ребята: лучше будьте поосторожнее, потому что у него «магнум» 357-го калибра, и раздумывать он не станет.

– А как это мы его не видели? – удивился Альбрехт.

– Просто он умеет садиться на хвост, – заявил Гейси и добавил, что у него есть связи в Норвуд-парк-Тауншип, где он общается с серьезными людьми, а его кузен – известный чикагский авторитет Тони Аккардо.

Хашмейстер решил включиться в игру:

– Слушай, Джон, если ты думаешь, что мы с Майком и Шульц с Робинсоном – единственные, кто тебя пасет, то ты идиот.

Гейси задумался на секунду, затем отодвинул тарелку в сторону и переключил разговор на мировые события, экономику и вопросы морали.

В этот раз за еду пришлось платить полицейским.

– Пусть этот чертов Уолш сегодня же будет здесь! – орал мне в трубку Грег Бедоу ранним воскресным утром. – Скажи Козензаку, чтобы тащил его сюда. Мы должны наконец до всего докопаться и выяснить, насколько тесно он связан с Гейси.

Грег, конечно же, был прав. Нужно идти по горячим следам. До Рождества оставалось чуть меньше недели, и пока мы не завершим расследование, выходные никому из нас не светят. Над полицией висел иск о преследовании, в спину дышала пресса, а время подходило к концу. Да и по психологическим причинам нам хотелось сделать себе к празднику подарок в виде раскрытого дела.

Добравшись до кабинета, я просмотрел последние полицейские отчеты. Товар и Саммершилд опросили Патрика Рейли. Сначала он уверял, что не терял никаких документов, но когда полицейские показали ему фотокопию прав, найденных в доме Гейси, Рейли признал, что в июне 1976 года потерял кошелек вместе с правами, но о Джоне Гейси он никогда не слышал и свои гомосексуальные наклонности отрицал. Рейли явно было не по себе, и оба следователя решили, что он лжет, но от проверки на детекторе лжи юноша уклонился. Полицейским пришлось отпустить его домой.

Пикелл и Адамс отыскали двух медсестер, которые подтвердили, что мужчина, похожий на Гейси, был в клинике в ночь смерти его дяди. Их показания подтверждали историю подозреваемого, но и не опровергали наше предположение, что той ночью Гейси избавился от тела Роба.

Товар продолжал поиски Джона Букавича, и наконец ему повезло: в полицейском управлении нашлось заявление от 21 июля 1975 года на похожую фамилию: Буткович. Полицейский, который вел дело, рассказал Рафаэлю, что накануне исчезновения Буткович находился у своего друга. Назавтра он собирался к нему переехать, но так и не появился. Его машину вместе с курткой и кошельком нашли в квартале от места жительства. Ходили слухи, что Буткович уехал в Пуэрто-Рико, где собирался заниматься контрабандой наркотиков, и после заявления о его пропаже семье позвонила девушка из Пуэрто-Рико, сообщив, что Джон с ней и у него все хорошо. Звонок поступил с таксофона, и отследить его не удалось. Работодатель Бутковича – из компании ПДМ – заявил, что Джон уволился.

Несмотря на ночной марафон с Хашмейстером и Альбрехтом, в 9:10 Гейси уже был на ногах и встречал гостя. Когда хозяин открыл дверь, его собака выскочила на улицу, и гостю пришлось бежать за ней. В 9:30 мужчины уехали: каждый на своей машине. Подрядчик направился в магазин на углу Норт и Пуласки, где и оставался до середины дня.

Около двух часов Робинсон увидел, как Гейси вышел из магазина и зашел в соседний ресторан-бар. Полицейские вошли за ним следом и обнаружили его за стойкой попивающим пиво и мятный шнапс вместе с Эдом Хефнером. Они подсели и заказали кофе.

Как и накануне, Гейси завел с полицейскими разговор, угостил пивом и упомянул, что был поваром у чикагских «Блэкхоукс»[7], назвав нескольких игроков своими друзьями.

В 17:30 Гейси заявил, что ему нужно домой переодеться: через полчаса он должен быть в боулинге на Шиллер-парк.

– К шести мы никак не успеем, – возразил Шульц.

– Спорим?

Гейси пробыл дома ровно столько, чтобы успеть надеть цветастую рубашку в стиле диско и взять шар для боулинга, и сразу выехал. Пари он выиграл.

В свете показаний Криса Грея, Кэти Гравиц и Фила Торфа было ясно, что Дик Уолш знает о Гейси намного больше, чем рассказал нам. Около 14:00 Бедоу с Пикеллом начали его допрашивать в переговорной на втором этаже.

По словам Уолша, в 1976 году, через два года после окончания школы, он выполнял кое-какую работу у друга Гейси, слесаря. Гейси предложил более высокую зарплату, и Уолш согласился. Сейчас он получает за столярные работы по 10 долларов в час. В прошлом году Уолш жил у Гейси несколько месяцев, потом женился и переехал в дом, которым владеет его тесть. Он упомянул, что когда-то жил в Цицеро, где его мать держит бар.