Ухожу один. Вернее, вдвоём. В последний раз.

Молча, стиснув зубы, шагаю по улицам, выбираясь на окраину. Ветер бьёт в лицо мелкой колючей крупой. На улице Восточной ко мне неожиданно присоединяются два охотника, с ружьями за плечами и лыжами в руках. Это два Олега: мой дружище Осипов и его сослуживец Есаков. Улыбаются, но, узнав о смерти Веги, Осипов расстраивается. Всё-таки много похожено нами с Вегой… много взято дичи из-под её стоек… А вот Есаков, молодецки сдвигая шапку на затылок, закуривает и вдруг такое произносит, что я сперва и не врубаюсь: «Я тут капканы на волков и лис собираюсь ставить, так давай собаку употребим на приваду. Что добру пропадать!» Когда до меня доходит вся мерзость его слов, я сдёргиваю рюкзак с ружьём, бросаю лыжи, и… дружище Олег Осипов в самый последний момент перехватывает мой кулак, летящий в морду Есакову.

Весь покрывшись нервной дрожью, молча поворачиваюсь к ним спиной, взваливаю рюкзак на спину, подхватываю ружьё, лыжи и ухожу в крутящуюся снеговерть. По моим щекам текут слёзы… слёзы обиды… Не вытираю: всё равно никого рядом нет.

На каменистой сопке высотой 168,4 метра, откуда и город виден, а особенно хорошо озеро Нижнее Ваенгское, воздвигаю над могилой Веги пирамиду из валунов. Высокую. Работаю долго, часа три. В конце работы пот брызжет из меня во все стороны. Потом сажусь рядом, собираю ружьё и достаю небольшую фляжку. С водкой. Помянуть верного друга. Заряжаю ружьё, и… гремят выстрелы. Восемь раз, по количеству лет. Салют в честь прекрасной охотничьей собаки, всю себя отдавшей любимому другу-охотнику и его семье.

Долго сижу, совершенно без сил. Как физических, так и душевных…

Примерно через час, когда чувствую, что коченею, что даже пот начинает замерзать под одеждой, встаю, надеваю шапку, пристёгиваю лыжи и, не разбирая дороги, мчу вниз, к Тане и ребятам…

Место вечного покоя Веги. Высота 168,4 метра. Хорошо видно озеро Нижнее Ваенгское

В начале мая, выбрав хорошую погоду, мы всей семьёй идём навещать нашу Вежку. По склонам сопок взбираемся без лыж, солнечными угревами, где стаял снег. Глядя на прекрасную панораму, раскинувшуюся вокруг каменной пирамиды, печально молчавшая до этого Таня произносит: «Хорошее место ты выбрал для Веги…». Ребятишки затевают игру у камней, под которыми спит Вега, так сильно любившая их…

Наша семья тяжело переживает уход Веги. Не хватает её умного, всё понимающего взгляда, привычного подсовывания головы под руку, прогулок по городу и парку, замечательных охот… Однако заполнить душевную пустоту только воспоминаниями невозможно: тоска по любимой собаке набирает силу, служба не радует, работа валится из рук, мне постоянно снятся сны про наши с Вегой охоты, где собака снова бежит рядом по осенним сопкам, и снова я взваливаю её на плечи, перенося через очередную водную преграду.

Воспоминания о Веге…Фото Александра Сильса

Почти три месяца проходят в печали. Наконец, Великие Собачьи Боги, разобравшись в неподдельности нашей Тоски, посылают нам Утешение. И снова их посланником оказывается дружище Олег Осипов, который сообщает нам потрясающую новость: на днях он встречает во дворе своего дома (надо же!) английского сеттера, чёрно-крапчатую суку по кличке Донни. Собака живёт в семье полковника медицинской службы Соколова Виктора Ивановича и его жены Розалии Исааковны. Сука классная, с родословной и дипломом. Более того, Донька три недели назад, 8 мая, ощенилась аж четырнадцатью (!) щенками.

Вечером того же дня мы с Таней и Олегом стучимся в дверь к Соколовым. Нас встречают гостеприимная Розалия Исааковна и – с лаем и шумом – довольно рослая чёрно-крапчатая сука с курчавой по бокам и спине шерстью. Собака весьма энергично пытается не допустить нас до щенков. Представляемся, объясняем цель визита и, раздевшись и тщательно вымыв руки, входим в комнату со щенками. Перед нашими глазами предстаёт нечто удивительно-невообразимое: посреди комнаты на полу сидит счастливый Виктор Иванович в тужурке с полковничьими погонами, а вокруг него и на нём хулиганят белые толстенькие щенки с чёрными пятнами на ушах, головах и мордах. Россыпь мелкого крапа на лапах только-только проступает. Щенки бесятся, взлаивают тонкими голосками, виснут на разных частях обмундирования Виктора Иваныча… Кррасотища!

Виктор Иваныч осторожно снимает гроздья щенков, поднимается и здоровается. Знакомимся. Полковнику надо ехать в госпиталь, на службу, поэтому основной вопрос решается быстро: нам предлагается выбрать любого щенка. Так сказать, «застолбить» за собой приглянувшегося. А уже через неделю, когда щенкам исполнится месяц, можно будет забирать. Виктор Иваныч, попрощавшись, удаляется чистить обмундировку. А мы ползаем на коленках и выбираем щенка. Конечно же, суку. Олег, посмотрев на симпатичных малышей, совершенно неожиданно решается на кобелька.

Мы с Таней сразу «кладём глаз» на маленькую юркую сучёнку, очень живую, уже пропорционально сложенную, любопытную, обнюхивающую всё подряд, с удовольствием играющую с однопомётниками и не дающую себя никому в обиду. «Столбим» её и сообщаем Розалии Исааковне. Для Олега выбор не труден: остаются не разобранными всего два кобелишки. Довольная Розалия Исааковна помечает отобранных щенков химическим карандашом, ставя на их животиках метки «Ф» и «О».

Выпив по чашке чаю и поговорив о собаках, довольные и радостные уходим домой сообщать ребятам о будущем великом событии.

Как же назвать малыша? Этот серьёзный вопрос обсуждается несколько дней. Было необходимо, по тогдашним правилам, чтобы у щенков в кличках присутствовали начальные буквы кличек родителей. Кличка отца – Лорд, матери – Донни. Наши шестилетние ребята, умеющие читать с четырёх лет, соревнуясь, придумывают массу кличек, но «побеждает» всех Татьяна, предложив замечательную кличку Линда. Семья Осиповых, частично наплевав на правила, даёт кобелишке кличку Джерри, совсем по Джеку Лондону.

Олег Осипов с Джерькой, Таня с Линдой

Оборудуем будущему члену семьи место. Думаем над кормёжкой, прививками, прогулками и многими другими вопросами и вопросиками, которые нам совершенно внове: со взрослой Вегой их не возникало.

Основная проблема: что делать с моим отпуском, в который меня планово «выкидывают» в первой половине июня, дня через три после появления щенка в нашей семье? Изменить ничего нельзя: надо вести детей на дачу к бабушке, на реку Пашу. Таня не может: только что устроилась на работу, на которую ой как трудно устроиться в нашем городе. Решаем, что придётся мне ехать и с ребятами, и с месячной Линдой.

Наконец настаёт день появления Линды. Вид маленького чёрно-крапчатого сеттеришки совершенно потрясает наших детишек: им ещё не приходилось видеть таких малышей. Маришка и Антошка не отходят от щенка ни на шаг. Живая и любопытная Линда быстро знакомится с новым жильём. Первым делом она осваивает своё место, где лежит принесённая от Соколовых тряпка, пропитанная запахами Донькиного гнезда и щенков. Скучает Линда по матери, сестричкам и братикам очень сильно, но недолго, всего два-три дня: ребята не дают, занимая щенка всякими играми. Проходит несколько дней, и подросшая Линда весело несётся нам навстречу, когда мы с Таней появляемся с работы и службы.