Мне захотелось спрятаться от всего этого подальше, поэтому недолго думая, я отправилась в свою палатку.

В моем укрытии меня поджидала Джейн, ее обеспокоенный вид меня тревожил. Но я и слова молвить не успела, как она выложила мне все свои предположения касательно моего состояния.

— Мисс, простите меня, но я думаю, нет, я уверенна, что вы в положении! — твердила она, живо размахивала она руками, — Оттого вы так себя странно и ведете. Поэтому вы не собираетесь в дорогу, так как дорога домой может сильно вам навредить, — уверенно строила она свои догадки.

Я все это время молчала, не зная, что ответить этой милой и проницательной девушке, которая так тревожилась обо мне в эту минуту.

— Охх, Мисс, простите меня за то, что лезу не в свое дело, но вы такая хрупкая! — ее и без того большие глаза вмиг стали еще больше, а премиленькое лицо вытянулось как у рыбки, — И, боюсь, ваш плод не выдержит качки. У вас налицо все признаки раннего и очень опасного токсикоза, — деловито заключила Джейн.

Я подняла на нее свои печальные, полные отчаяния, глаза. Она будто отвечала на мои немые вопросы, и мне совсем не хотелось ее останавливать.

И тогда Джейн, грозно подперев руками бока, и взяв в рот побольше воздуха, продолжила:

— Вы должны остаться. Вы и сами это понимаете. Возможно, через недели три вам станет лучше, и вы сможете вернуться домой. Тем более в это время как раз сюда прибудет торговое судно и пробудет здесь дней десять точно. Я уверенна, они не оставят вас тут в таком состоянии. Вы меня понимаете? — обращалась она ко мне, чуть наклонившись.

Я сидела на своем спальном матрасе, подогнув колени к груди и внимательно все слушая. Ее слова были мне понятны, даже более чем: она твердила мне истину и выдавала варианты спасения. Но меня ужасно клонило в сон, и поэтому я просто кивнула ей в ответ.

— Тогда решено. А пока что поспите, мисс. Я распоряжусь, чтобы после пробуждения вас расположили как надо. Вы не будет ни в чем нуждаться, — заботливо протянула она, — О вас позаботятся. И не волнуйтесь, корабли здесь ходят достаточно часто. Поверьте мне, я уже тут далеко не в первый раз.

И с этими словами она вышла. А я, хлопнув ресницами еще пару раз, провалилась в глубокий тяжелый сон.

Меня вновь разбудил долгий и протяжный гул парохода. В памяти моей маячили обрывки сна, в котором кухарка Джейн говорила мне, что я должна остаться здесь. Да уж, что только не подложит нам наше подсознание во сне!

Сегодня последний день. Калим вер…

О Боже! Это ведь был не сон!

Память вернулась ко мне молниеносно, когда корабль издал еще один протяжный гул, который был будто был уже в дали.

Я выбежала из своей палатки. Нет, я вылетела из нее!

И что я увидела? Пароход действительно был уже далеко отсюда.

— Стойте! Подождите! — кричала я, мчась к берегу, где еще совсем недавно стояло огромное судно, — Вы забыли меня! Джейн! Майк! Ки-и-и-им! — Не успокаивалась я, надрывая связки.

— Нет. Нет. Нет! — кричала я. Люди оглядывались по сторонам, бросая на меня удивленные взгляды, но мне было все равно, — Черт! Черт! Вы не можете со мной так поступить, — не унималась я, все еще надеясь, что меня услышат там, на пароходе.

— Кенна, — послышался встревоженный родной голос.

Это был Калим! Мой Вождь.

— Калим! Вели им вернуться! — набросилась я на него, как сумасшедшая. Вид мой и, правда, походил на оную и внушал одни опасения.

Вокруг уже толпились люди. Они смотрели на нас, переводя взгляд то на меня, то на Калима, и обеспокоенно крутя в голове своей одни догадки. Конечно, им чуждо было такое зрелище: иностранка вот так, бес страха смела кричать на их Вождя Всех Вождей. Где такое видано!

— Бой оне, — вдруг мягко произнесла старушка, которая стояла сейчас около меня и держала свои ладони на моем животе.

Она была такая маленькая, такая хрупкая. Мне никогда раньше не доводилось видеть людей столько маленького роста и причудливого вида, будто из сказки. Именно мое любопытство к ней заставило меня на минуту забыть о происходящем вокруг.

— Бой оне? Бой оне? — переспрашивал ее обезумевший от внезапной радости Калим.

— Бой оне! Сан Калим ла вон! — уверенно заявила она, и, повернувшись к окружающим нас людям, добавила, — Ми лэди вон сан Калим ла вон до!

И все люди вдруг так радостно закричали, заопладировали. Кто-то даже завел песню. Только мы с Калимом стояли как вкопанные и смотрели друг на друга в упор — я от шока и непонимания, а он от радости и гордости. Я даже забыла, что меня бросили.

— Кенна, — одернул меня Калим, — Кенна, ты слышала это? Ты беременна! И у нас будет сын! — расплываясь в улыбке, сообщал мне Вождь.

— Я знаю, — нервно, будто в прострации, отвечала я. Его глаза расширились, услышав мой ответ, — Джейн сообщила мне об этом днем, — неуверенно продолжала я, — Но с чего ты так уверен, что это будет мальчик? Может девочка. И тогда старейшины не позволят тебе на мне жениться, — закончила я с горечью, почти со слезами на глазах.

— Кенна, они в любом случае будут против! — все также радостно и спокойно продолжал Калим, — Но разве это имеет значение? Я все равно женюсь на тебе! И будь там мальчик или девочка, это тоже не важно. Но Милайна никогда еще не ошибалась на этот счет, и у нас действительно будет сын!

Он как всегда стоял такой уверенный, сильный, красивый и притягательный, что мне хотелось броситься ему на шею и порадоваться вместе с ним. Но в ту же секунду я вдруг вспомнила о том, что меня забыли, как ненужную вещь.

— Калим, они бросили меня! — Разрыдалась наконец-таки я.

— Кенна, Джорена мне все рассказала: милая белая женщина распорядилась присмотреть за тобой. Беременных женщин здесь не бросают, так и знай, — успокаивал обожаемый мною мужчина.

Однако я не унималась.

— Но разве можно так распоряжаться чужой жизнью! — продолжала выть я.

— Кенна, если я правильно понял, ты не собиралась покидать материк. Мангул, мой верный друг, видел, как ты передавала письмо одному из своих друзей. Оно адресовано твоим близким?

— Да-а, — все еще расстроенная ревела я, — Почему ты опоздал? Что если бы я уплыла со всеми? Наш ребенок бы рос в Англии и никогда не узнал отца, да?

Как-то больно отдалось сказанное в моем животе. Неужели это наш малыш дает понять мне, что описанная мною картина действительно так ужасна?

— Давай лучше порадуемся, что теперь такого уже точно не случится, и пойдем приведем тебя в порядок, — приобняв за талию, увел меня с берега Вождь.

Я не стала ему рассказывать о своих планах после рождения ребенка. Сейчас не самое подходящее для этого время. Тем более, что внутри меня зрело такое предчувствие, что самые тяжелые для меня испытания еще впереди.

А за спиной в клубнях дыма и облаков исчезал величественный огромный корабль, с жирной надписью «Америка» на боку. Он издал еще один еле слышный протяжный гул, в надежде вновь привлечь мое внимание, чтобы причинить тем самым невыносимые муки от ощущения забытой вещи. Но ему это не удалось: мое внимание уже было занято новой жизнью, в которую я вступала пока неуверенно, однако уже осознанно и без посторонних наставлений.

Тем вечером мы остановились в местных апартаментах Вождя. Время было ближе к ночи, и меня то и дело клонило в сон, несмотря на то, что я поспала пару часов днем.

Хижина Вождя была такая же уютная, как и все остальные, в которых я успела переночевать: стены и пол в ярких красках, диваны-подушки, расшитые красными и золотыми нитями, узорчатые столки. Как будто все это смастерили искусные какие-нибудь восточные умельцы. Я бы никогда не подумала, что в диких для всего мира краях так хорошо, что не хочется уезжать.

— Для тебя подготовлена ванна. Тебе нужно окунуться и очень быстро с нее вылезти. Вода для твоего тела слишком горячая, — напутствовал меня, целуя в лоб, Калим.