— Что ж, сын. Думаю, ты и сам знаешь, что несколько часов назад здесь стоял Фил и докладывал мне о твоём вмешательстве в захват новой точки. А ещё знаешь, что теперь мне придётся его разжаловать в солдаты, потому как приказ он не выполнил, — мужчина многозначительно поднял бровь, ожидая объяснений.

— Нет необходимости, потому как этот вшивый клуб наш, я всё уладил, — сухо отчитался Зак, но не смог удержаться от вопроса, — Зачем он вообще нам сдался? Кишащий крысами притон с дешёвым пойлом.

— Змеям — действительно, не нужен, — вздохнул старший Грант, — Ты разве не понял? Это же мой подарок для тебя. Ребята доложили, что тебя там часто видят, похоже, местечко тебе приглянулось. Ты знаешь наши правила: если что-то хочешь, то просто возьми.

Заккари мысленно простонал от бессилия, с трудом сохраняя каменное лицо. Хотелось от души так ругнуться на себя. Вот же наивный идиот, неужели и правда думал, что его визиты не привлекут внимания?! Что в этом грёбанном городке хоть что-то может остаться в тайне? Чёрт побери, главное, чтобы причина интереса к клубу не была известна отцу…

— Не стоило, — отлично сыграл он небрежное безразличие, презрительно поджав губы, — Да, я иногда туда заглядывал — хозяин мой знакомый со школы, — назвать Мендрейка «другом» было бы уж слишком явным враньём, но даже такую лёгкую ложь Большой Змей уловил мгновенно: слишком хорошо знал своего отпрыска.

— Со школы? — откровенно хохотнул он, — Ну да, да. У тебя. Со школы, — веселье на его смуглом лице резко оборвалось, он убрал ноги со стола и сел прямо, немигающим взглядом смотря на Зака, — Ты знаешь, что бывает, когда мне лгут в лицо?

Что-то поменялось. Неуловимое, витающее в воздухе. Если раньше их противостояние было с позиций сильного и заведомо более слабого, то теперь оно шло на равных. Зак впервые в жизни не опустил глаза, не склонил головы и выдержал тяжёлый взгляд отца, вернув его с троицей. Он ощущал себя при этом безумно странно, непривычно. Словно за спиной стоит тень, которую нужно защитить любой ценой, даже нанося самому себе очередной глубокий порез на плече — наказание за ложь всегда было одно.

— Какая тебе разница, зачем я там бываю? Клуб твой, приказ исполнен.

— Ты прав, — моргнув, Большой Змей кивнул и снова откинулся в кресле. Ему, и правда, было плевать на мотивы Зака, пока он оставался под его контролем, — Но этот вшивый кабак теперь твоя проблема. Сам нянчись с его хозяином, начнет приносить доход — хорошо, нет — переоборудуем под казино, это всегда рентабельно, — словно закрывая тему, он, наконец, начал раскуривать сигару, наполняя кабинет дымом.

— Хорошо, займусь им лично, — выдохнул Зак, старательно пряча своё облегчение. Он позаботится о том, чтобы заведение увеличило обороты. У них есть изюминка — артисты, а значит, и шанс на привлечение новой публики с более тугими кошельками, — Я могу идти?

— Погоди секунду, — остановил его Зет, выдыхая носом табачный дым, — Как там Грета, вы давно виделись?

Вопрос поставил Зака в тупик. Такого он точно не ожидал, думая, что ему-таки предъявят второе обвинение, от мисс Бакстер. Но, видимо, Дайяна предпочла замолчать ситуацию с угрозой, что безмерно порадовало: умная девушка. Однако упоминание имени матери из уст старшего Гранта, относящегося к нему, как к ругательству — что-то из ряда вон выходящее.

— Мм, на той неделе я заходил к ней, вроде всё в порядке. А зачем ты…

Мать — та единственная, которая всё ещё видела в нем человека, всегда имеющая в своём буфете его любимый чай с бергамотом. К сожалению, после возвращения отца с войны, Зак мог с ней общаться очень мало и редко. Потеряв последнюю ниточку тепла в своей мрачной жизни. Родители развелись, когда сын был совсем крохой, и он даже не помнил, что они когда-то жили вместе и отзывались друг о друге иначе, чем «эта злобная сука» и «этот конченный мудак». А теперь отец задаёт такие вопросы — значит, в курсе, что Зак поддерживает с ней хоть какую-то связь, иногда заходя на чай. В основном, под неловкое молчание, потому как тайны семьи не подлежат разглашению, а миссис Грант, несмотря на фамилию, частью семьи уже не являлась.

— Затем, что тебе придётся пожить у неё какое-то время, — поморщившись, провозгласил Зет, вызвав у сына откровенный шок.

— Позволь узнать причину? — только и смог выдавить он, лихорадочно соображая. Что такого могло произойти, почему его отсылают из логова Змей? Провинился? Наказание? Да отцу ли не знать, что такая возможность его только порадует. Тогда что, попытка подобраться поближе к бывшей супруге — но чем Большого Змея могла заинтересовать женщина средних лет, содержащая простую автомастерскую? Мысли мелькали в голове, отметая одно предположение за другим.

— Я не обязан перед тобой объясняться, — отмахнулся старший Грант, не принося ни капли ясности, — Раз сказал, что тебе нужно пожить у Греты, значит, так надо. Ещё вопросы?

— Никаких, сэр, — не сдержался от лёгкой ехидцы Зак, резко разворачиваясь к двери и прекрасно осознавая, что ответов ему не видать, — Отосплюсь и соберу вещи, — бросил он напоследок, тихо радуясь этой великолепной возможности временно уйти из-под зорких отцовских глаз. Раньше он даже не разрешал ночевать у матери, небезосновательно предполагая, что «эта сука избалует тебя». Нет, Грета никогда не была сродни мамочкам, воркующим над своими чадами до старости. Она просто, как любая женщина, пыталась защитить своего ребёнка, когда ему прилетало по поводу и без него, за любую провинность. От лёгких подзатыльников до тех самых розг, изрезанных собственными руками плеч и сломанных костей.

Детство Заккари Гранта имело лишь одну цель — убить все слабости и превратить его в Аспида, не знающего жалости даже к себе. И неважно, что попутно медленно, с каждым новым ударом и увечьем, выжигалась его душа, пока от неё не осталась кучка золы и пустота под рёбрами.

***

Едва только сын исчез из кабинета, Заккари второй, тяжело выдохнув струйку дыма, негромко позвал:

— Я знаю, что ты здесь и всё слышала. Заходи.

Из потайной двери, замаскированной под встроенный шкаф, показалась высокая статная блондинка лет сорока в узкой чёрной юбке чуть ниже колена и лёгкой светло-зелёной блузке, красиво оттеняющей цвет глаз. Пухлые губы были аккуратно накрашены яркой малиновой помадой, а высокие каблуки неспешно застучали по паркету.

— Я что, слишком шумела, когда пришла? — удивлённо приподняла она бровь, даря мужчине обворожительную, чуть хитроватую улыбочку, — Не хотела вам мешать.

— Ты никогда не мешаешь, Лил, — Зет отложил остаток сигары на стол, оставляя дымиться зазря, и расстегнул внезапно ставший слишком тесным ворот рубашки. Эта женщина всегда действовала на него совершенно неправильным образом, заставляя забыть обо всём: долге, чести, здравомыслии. Только ради неё он расстался когда-то с нелюбимой супругой, без сожаления разрушив брак, в котором подрастал едва начавший говорить малыш, — Иди ко мне, красотка, я скучал.

Лилиан Стоун не надо было просить дважды. Привычно качая бёдрами, она приближалась к нему, ведомая выработанным многолетним инстинктом. Однако, кое-что всё-таки помешало ей сделать последний шаг, имя, неприятно царапнувшее старые глубокие ранки.

— Зачем ты отправил мальчика к Грете? — протянула она, выжидательно окидывая взглядом его лицо. Острые скулы, слегка покрытые щетиной, тёмные карие глаза, словно тянущие в пучину шоколадной глазури. Наваждение, перевернувшее всю жизнь и повлекшее за собой столько ошибок. Но противится коварному Змею Лили просто не умела.

— Для его безопасности, — хмуро прошипел Грант с неожиданной злостью, — Вчера я обнаружил у своего порога это, — он чуть наклонился, выдвигая нижний ящик стола и доставая небольшую деревянную коробку. Поставив её перед Лили, на всякий случай предупредил, — Зрелище не из приятных.

Она лишь усмехнулась — будучи негласной правой рукой своего мужчины, советницей, спутницей и, как назвали бы в мафии, «консильери», видела за эти годы такое, от чего многих бы вывернуло наизнанку. Не сомневаясь ни секунды, небрежным жестом скинула крышку с коробки и брезгливо поморщилась: