С этими словами он вытащил из кармана бумажник и, откинув на стол пару купюр за обед, достал пачку банкнот потолще. Под изумлённо расширившимся взглядом протянул её Бекки, тут же торопливо убравшую руку под стол.

— Зак, ты с ума сошел? Да, я понимаю, что нужен образ, но можно ведь и не вываливать за пару тряпок целое состояние! — возмущенно прошипела она. Ребекка знала цену деньгам, зарабатывая их каждый день, и ей становилось тошно от мысли тратить их так глупо, — Я кое-что взяла с собой, думаю, подойдёт…

— Ты не понимаешь, — вздохнул Зак, уверенно положив прямо перед ней купюры, — В таких местах ценят не гармоничность и вкус, который, несомненно, у тебя есть. А яркую бирочку на платье и вес украшений на шейке. Так что, прекрати так яростно сверкать своими умненькими глазками, бери деньги и иди, развлекайся. А я пока поспрашиваю этого ценителя автопрома, где в их городишке можно заночевать и не подхватить какую-нибудь заразу.

Проглотив все, что вертелось на языке, Бекки сгребла доллары и пихнула их в свою сумочку, преодолевая раздражение. Её бесило брать у него деньги. Бесило, что нужно соответствовать статусу, которого у нее не было. Но больше всего бесило, что Зак перевел тему.

«Ах, так? Ты будешь не рад, что дал мне такую свободу выбора» — мстительно подумалось ей.

***

Последующие полдня были синонимом к слову «неловкость». Сначала посещение бутика с фирменными платьями, от количества нулей на ценниках в котором у Бекки начался нервный тик. С трудом совладав с собой и с услужливыми продавщицами, норовящими впихнуть клиентке что подороже, она остановила выбор на тонком шёлковом платье насыщенного синего цвета, чёрных туфлях (скептично оценив высоту каблука которых подумала, что вечеру желательно не сильно растягиваться, дабы пожалеть её ноги), ридикюле в тон обуви и контрастных белых перчатках до локтя, как и наставлял Зак. Сэкономив половину суммы, она с жутким трудом, но честно впихнула ему остатки, аргументировав тем, что неизвестно, сколько денег им ещё понадобится сегодня.

Второй раз Ребекке хотелось провалиться сквозь землю, когда в гостинице не оказалось свободных двух соседних одноместных номеров. Зак даже раздумывать не стал и снял двухместный, к счастью, с кроватями в разных комнатах, что позволяло «мистеру и миссис Стоун» не переодеваться перед друг другом и давало хоть какую-то уединённость. Но покраснеть перед администратором девушке всё равно пришлось: соглашаясь на поездку, она как-то и не подумала о том, что подразумевается ночь в отеле.

Теперь, последним штрихом к своему образу натягивая перчатки поверх браслета-змейки, Бекки снова испытала приступ стеснительности. В небольшой комнате, отведённой ей, обезличенная обстановка состояла из широкой кровати, тумбочки и деревянного шкафа, к счастью, с зеркалом на дверце. И собственный внешний вид смущал девушку до ужаса: идея поразить Зака таким образом уже не казалась удачной. Платье было узким, без лямок и бретелек, держась на груди лишь благодаря правильному покрою. Оно легло, как вторая кожа, и пусть длина была чуть ниже колена, достаточно приличной, но разрез доходил до середины бедра — такая откровенность была для Бекки почти шокирующей. Что ж, у богатых свои причуды — в провинциальном Клифтоне её бы приняли за девушку лёгкого поведения. Сердце ломилось из груди, когда она представляла реакцию Джагхеда, которую не могла предсказать абсолютно. Памятуя о его ужасно ревнивом нраве, она предполагала, что это может его взбесить: и открытые плечи, хоть и частично прикрытые мягкими кудрями волос, и яркий макияж, на который убила почти час.

Глубоко вдохнув, чтобы собраться с духом, Бекки осторожно выглянула из комнаты в общий холл, разделяющий две половины номера. Зак ещё не ждал её, как она думала (девушке вообще казалось, что они уже безбожно опаздывают). Нервная дрожь пробежала по спине, когда она подумала, что, возможно, Грант просто устал ждать и спустился на первый этаж отеля, к бару. Ей что, выйти в таком виде одной? Боже. Какая глупая была затея. Решив проверить наверняка, Ребекка осторожно потянула ручку двери соседской комнаты и замерла от неожиданности.

Зак стоял спиной ко входу и скептично вертел в руках белую рубашку, едва слышно чертыхаясь себе под нос. Всё бы ничего, если бы кроме брюк (к счастью), на нём ничего не было. У Бекки совершенно пропал дар речи, когда она увидела, что скрывал этот парень под одеждой. И нет, дело совсем не в идеальном телосложении, красиво перекатывающихся мышцах и даже не в очаровательных ямочках на пояснице, что заставило пульс на мгновение остановиться, а затем пуститься вскачь: реальность оказалась намного лучше фантазий и более… жестокой.

Его спина была изрезана тонкими полупрозрачными нитями шрамов. Как причудливый морозный узор на зимнем окне. Две полосы были потолще: от левой лопатки и до середины позвоночника, они словно въелись под кожу, искажая идеальный баланс, созданный природой. Да, Бекки поняла по разговорам, что Большой Змей не чурался телесных наказаний (что, в общем-то, не было редкостью среди её знакомых), однако такого она точно не ожидала. Тихо ахнула, прижимая руку ко рту, когда Заккари чуть повернулся, и её взору предстало его правое плечо, покрытое широкими выпуклыми полосами, ровными, чёткими, без следа присущих таким шрамам точек от швов по краям. Почему-то в голове девушки горела только одна мысль: их не зашивали. Они заживали сами, как… как в средневековье, или словно они были оставлены с определённой целью: причинить как можно больше боли.

Словно почувствовав, что уже не один, Зак резко дёрнулся, оборачиваясь и замечая в приоткрытом дверном проёме белокурую головку. Привычная волна раздражения захлестнула его, как цунами, когда он понял, что она видела, и Бекки быстро прикрыла дверь, осознав, что обнаружена:

— Прости! Я не хотела… Чёрт, как глупо получилось, — зажмурилась, злясь на свое любопытство. Но, как бы его тело не было изуродовано, оно всё равно казалось ей волнующе-прекрасным. До внезапной дрожи внизу живота. До сжавшегося горла.

— Плевать, — вздохнув, Зак усиленно уговаривал себя, что ничего страшного не случилось. Это не конец света.

«Дыши. Раз. Два. Три… Всё в порядке. Дыши, Грант!» — прикрыв глаза, он попытался вернуть себе самообладание, и волна паники понемногу начала отступать.

— Заходи, Бек. Кажется, мне всё равно нужна твоя помощь, — нехотя признал он, и девушка тут же шмыгнула в комнату, не поднимая взгляда от пола и краснея всё сильней с каждой минутой.

— Прости ещё раз, — выпалила она, добавив что-то ещё, но Заккари уже не слышал остаток фразы. Да, он ожидал чего угодно, но не такого… великолепия.

Светлые аккуратно завитые локоны отливали золотом, правильно подчёркнутое макияжем лицо буквально сияло, а тёмно-розовая помада придавала губам ещё больший объём и желанность. Но всё это не производило бы такого сногсшибательного впечатления, если бы не изгибы хрупкой девичьей фигуры, выставленной напоказ тончайшим шёлковым платьем. Грант видел и косточки ключиц, тут же чувствуя проступающие на коже мурашки от жажды покрыть их своими метками, закричать, что все это — его. Видел и почти до неприличия высокий разрез, через который тонкой полоской проступала молочная кожа, и желал коснуться этих стройных бедер, сжать покрепче, так, чтобы тишину разрушил её стон…

За всеми этими мыслями Зак и не заметил, что весь контроль над собой давно направлен не на то, чтобы успокоить нервы, а чтобы унять огонь внизу живота. И что Бекки давно смотрит прямо на него, видит все его уродства, — он попросту забыл, что стоит голый.

— Выглядишь…

Великолепно? Привлекательно? Волнующе? Никакое слово не могло отразить всех его эмоций, да и не умел Зак делать комплименты. Поэтому, немного смущённо прокашлявшись, оговорился:

— Думаю, повышенное внимание нам сегодня обеспечено, — но даже эта скупая фраза была встречена широкой искренней улыбкой.

— Рада, что не разочаровала. Ещё раз прости, что я без стука. Ты просил о помощи?