– С самого начала у меня насчет этого Годдхена было дурное предчувствие, – пробормотал торговец.

– Не надо пенять на наш город, коль воспитали непослушную дочь! – вспылила госпожа Дайль.

Я потихоньку улизнула домой. Драконыш под рукавом беспокойно возился. По дороге мазнула взглядом по дому близнецов. Губы закололо от воспоминания от прощальной ласки.

Сто-о-оп! Шейнелл мне очень помог. Так уж и быть, я даже готова признать, что он невероятно хорош. Но это ничего не меняет. Паладины не женятся, их жизни принадлежат королеве. Чтоб эта жадная тетка в короне подавилась! Я округлила глаза, потрясенная собственными мыслями. Очень правильно, потому что мгновение спустя они стали еще более неподобающими. Не женится, ну и что? Подумаешь. Гораздо хуже, что чувств никаких нет, кроме похоти. Он меня и не знает толком. Я так не согласна! Хочу, чтобы на меня мой мужчина смотрел так, как муж на ту женщину. Как будто она – весь его мир, и никакие королевы не имеют значения. К сожалению, такое счастье достается единицам, а остальным светят только мечты.

Подавила в себе неуместную зависть… и тут стряслось кое-что еще. Занятное. Занимательное, по крайней мере.

Стена дома близнецов будто исчезла. Нет, то есть она никуда не делась, даже не стала прозрачной, но я отчетливо разобрала разговор внутри. Причем слышно было так, будто он происходил на расстоянии вытянутой руки.

– Я бы на твоем месте не торопился, – сообщил Кайен не без злорадного ехидства.

– Вряд ли ты когда-нибудь окажешься на моем месте. – Даже я поняла подтекст, который вложил в ответ его брат. – Вопрос уже решен. Алисия собирает вещи.

Что еще за Алисия? Я застыла на месте. Плевать, как это выглядит со стороны.

– Зря ты так, она красотка, – мечтательно протянул Кай. – Не рановато ли избавляться от постоянной любовницы? Аверни еще ни на что не согласилась.

– Согласится.

Уверенно так. У-у-у, так бы морду и расцарапала!

– И что потом? Заберешь ее в столицу и поселишь у себя? – В голове младшего из близнецов явственно слышалось любопытство к жизни, которая ему не досталась.

– И избавлю тебя наконец от своего присутствия. – Старший, похоже, усмехался.

– Так себе честь для девушки из хорошей семьи…

Вот! Хоть одну дурную драконью голову посетила эта светлая мысль!

– Я – паладин, – напомнила вторая драконья голова. – Это честь для дочери любого аристократа.

Самолюбие такого размера не то что в источник – в море не влезет.

– Тогда заканчивай быстрее свое расследование и выметайся, – пробурчал Кайен. – Может, эти девицы не пропадают, а в море топятся, например?

– Не думаю.

– Или ты притягиваешь факты. Ты уже почти месяц тут торчишь – и ничего, никто не пропал.

Звуки становились все тише, пока не растаяли совсем. Я направилась к своему дому. Зла была так, что казалось, сейчас взорвусь гейзером. Он уже все решил! А мне, видите ли, честь! Гад плавучий. Еще и самовлюбленный в придачу. Как можно было подумать, что я займу место постоянной любовницы в его доме?!

Грохнула дверью, отгораживаясь от мира. Постояла минутку, прижавшись лбом к холодной каменной стене. Не дождется. Я ему еще покажу!

Холод камней и шум моря в бутылке действовали успокаивающе. Меня постепенно отпускало. Вместе с тем все более важным казалось окончание разговора. Таинственник прибыл в Годдхен, потому что здесь пропадают девушки? И Эми пропала. Личные страхи требовали привязать ее исчезновение к вчерашнему дождю, но, со слов ее отца, выходило, что она исчезла на пару дней раньше.

Повернулась, прислонилась к стене уже спиной и приподняла рукав.

Драконыш сейчас был рисунком, только живые глаза моргали.

– Значит, вот зачем он поставил мне метку? – спросила вслух. – На случай, если я пропаду?

Высунулась голова, будто дракоша вылезал из рисунка. Говорить он не мог, но кивнул вполне понятно.

– Боюсь спросить. Шейнелл хотел меня защитить или использовать, как наживку?

Движение драконыша очевидно значило, что он не знает. Или не хочет признаваться. Да я и сама не уверена, что хочу знать ответ.

Встретиться с его хозяином, впрочем, придется. Надо бы донести до него информацию об исчезновении Эми. Он, конечно, и так узнает, но в деле расследований чем быстрее, тем лучше. Я так думаю.

Следующим событием в моей жизни должен был стать разговор с драконом. Представляю его физиономию, когда он поймет, что я в курсе его расследования и гожусь не только на то, чтобы носить метку! Этого момента я ждала с незатухающими злостью, злорадством и внутренним трепетом.

Приятно чувствовать себя не совсем никчемной. Способности морской ведьмы мне определенно нравились. Дело ведь в них, так? Хотя какое отношение магия воды имеет к тому, что я смогла подслушать сквозь защиту и стены, фантазия придумать бессильна.

Пока я договаривалась с собой, начало темнеть. Шейнелл вышел из дома и с крайне недовольным видом что-то рассматривал не то у калитки, не то возле почтового ящика. Кажется, еще и ругался. И мой драконыш опасливо притих, даже не моргал. Момент подходящий. Почему нет?

Но едва я сделала шаг к двери, как слух вновь уловил пение. Давно его не было… Поначалу едва различимый где-то на грани сознания голос становился отчетливее, громче, наполнялся эмоциями и красками, креп. Невнятный мотив складывался в непривычные, но вполне понятные слова. Они звали, манили, обещали – и этому никак нельзя было сопротивляться. Тянущее чувство в солнечном сплетении становилось все сильнее.

Дракон что-то там щупал на земле у калитки. Я видела из окна. Что же, не стану ему мешать.

Мысли путались, и все же я еще соображала, что делаю. Как будто выпила глоток вина, и меня слегка повело. Пошатываясь, я прошла к кухонной двери и через нее вышла из дома, потом через узкую дверку, притаившуюся в зарослях сада, вдоль крутого берега, мимо домов соседей и дома Рози, к каменной лестнице… Важным казалось не попасться никому на глаза, и я непрестанно оглядывалась. Никого вроде бы. А голос все ближе, все притягательнее…

Неуклюжесть, порой осложнявшая мне жизнь, бесследно исчезла. Я буквально слетела по крутой лестнице. Даже не запыхалась, и икры не заныли. Ветер трепал волосы и заставлял волны биться о камни. Дважды меня осыпало брызгами. Накидка осталась дома, однако холод совсем не ощущался.

Голос становился все ближе.

Звезды оставляли блеклые отсветы на темных камнях.

Пела женщина. Несколько шагов, и я смогла различить ее. Та самая незнакомка, что пристально разглядывала меня днем, сидела на перевернутой лодке, чуть в стороне от камней и домов, ближе к городу и излюбленному месту прогулок тех, кто все-таки рисковал спуститься к морю. Потрясающе пела. В королевском театре ее бы озолотили… Странно, что услышала и вышла только я. Как странно и то, что я вообще услышала, поскольку с расстояния в десяток шагов голос звучал не так уж и громко.

Ее взгляд ощущался. Не неприятно, просто ощущался. Увидев меня, она сразу же замолчала и медленно улыбнулась.

– Здравствуй, Аверни.

Опьянение потихоньку спадало. Тело омыла легкая слабость. В голове будто обрывки разных ниточек путались, а связаться никак не могли.

– Э-э-э, – только и смогла выдавить я.

– Ты не помнишь меня, конечно, – постановила красавица.

Разве похоже, что у меня так плохо с памятью?

– Днем мы виделись.

Ветер холодил щеки, помогал обрести ясность мыслей.

Женщина мелодично рассмеялась.

– А, это. – Она махнула изящной рукой без малейших признаков возраста. – Речь о другом. Я твоя тетя. Дория.

От изумления даже метка на мне замерла.

Ниточки соединились, завязались в узелки.

– Сирена? – сама себе не веря, переспросила я.

– Ну да.

Безумие. Все же невероятное место этот Годдхен.

А она такая красивая… Даже у меня дух захватывает. И смотрит на меня так… По-особенному. Будто я что-то для нее значу.