После убийства Мэтью, Ванессу отправили в другую страну, надеясь, что это поможет смириться женщине с новыми обстоятельствами, поможет забыть прошлое. Смена обстановки приведет в чувство. Но это лишь ухудшило положение. Отчаяние от смерти мужа и разлуки с сыном стало проявляться психическими срывами, из-за чего ее поместили в первую лечебницу. После перевели в другую, третью, меняя препараты на более сильные, вводя молодую женщину в сонное состояние, не помнящую даже своего имени. Около пятнадцати лет назад, когда Ванесса устала бороться и реагировать на посещения отца, ее перевели в эту клинику. И здесь немалую роль сыграл лечащий врач женщины — Джошуа Перес. Рискуя работой, он назначил собственное обследование и лечение женщины необходимое по ее психическому состоянию, не став слушать Розареса. Лоуренс перестала спать целыми днями, начала выходить из палаты. Осматриваться. Гулять в парке в сопровождении санитара. Разговаривать.

А через несколько лет сильные препараты отменили вовсе, оставив легкие успокоительные.

Неизменной оставалась лишь кукла, завернутая в пеленку. И отрицание отца.

И Маркус опасался, что встреча с сестрой подорвет сейчас стабильное состояние Ванессы.

Вчера, просидев на скамейке больше часа, разговаривая, Маркус начал сомневаться в сумасшествии Лоуренс. Она вполне четко помнила прошлое и ясно осознавала действительность. Он понимал, что это вовсе не означало, что у женщины все в порядке с головой, ведь он не врач, чтобы делать подобные выводы. Но ее поведение и даже взгляд изменились вчера. И хоть глаза утратили былую яркую зелень, но были осмысленны. Живые. Словно она понимала кто он для нее.

Сегодня же он вновь видел погруженную в саму себя женщину, прижимающую куклу к груди. Но О’Рейли замечал несколько раз, как она обводила взглядом присутствующих в комнате, как украдкой оглядывалась, перед тем как начать что-то говорить под нос и укачивать свой кулек. Глаза выдавали ее. Из них пропала пустота, с которой она в первый день оглядывала общую комнату, не фиксируя ни на ком взгляд. Словно искала кого-то.

После обеда он заметил Луизу Розарес.

Женщина в сопровождении мужчины в деловом костюме решительно прошла по коридору к кабинету главного врача заведения, куда через некоторое время был вызван лечащий врач Лоуренс. Маркус крутился поблизости, слушая их разговор по передатчику, который он заблаговременно установил в кабинете Переса и начальника. Его предположение подтвердилось — Луиза не догадывалась, что сестра находилась так близко от нее. Стоило женщине увидеть фотографию пациентки, как в кабинете поднялась суматоха. Перес засуетился, приводя Розарес в чувства. После посыпались вопросы. И как бы О’Рейли ни хотелось послушать еще, сестра с поста начала коситься в его сторону и покашливать, намекая на его слишком долгое протирание пола в одном месте. Пришлось покинуть свой пост, так и не дослушав разговор за дверьми — на большем расстоянии сигнал пропадал.

Решив, что Розарес не уйдет, не повидавшись с сестрой, Маркус покинул здание, притаившись в парке, и ждал, наблюдая за Лоуренс. Он посмотрел на часы, припомнив, что вчера в это же время женщина сидела на скамейке в парке. И позавчера. Вскоре на дорожке показалась Луиза в сопровождении Переса. Мужчину в костюме, похоже, оставили с директором или отправили к машине. О’Рейли подобрался, достав оптику. Через линзы он наблюдал за меняющимся выражением лица Розарес. Она была шокирована. Удивлена. Обрадована. Хотела кинуться к сестре, но Перес удержал ее за руку и начал что-то объяснять. Женщина согласно кивала и лишь после инструктажа была выпущена из цепкой хватки.

Лоуренс не обратила внимания, когда Луиза медленно приблизилась и опустилась рядом на скамью, поглощенная «ребенком». Луиза заговорила первая. Ванесса молча посмотрела на нее. Маркус ожидал перемены в лице, взгляде. Но Лоуренс словно не узнавала сестру. Не сдержавшись, Розарес заплакала, продолжая что-то говорить, положила ладонь на руку сестры. Ванесса не стала вырываться, продолжая спокойно сидеть рядом. О’Рейли перевел взгляд на врача, наблюдающего в стороне. Тот слегка хмурился, но выглядел, как ни странно, довольным. Решив, что больше ему здесь нечего делать, шатен вернулся в здание. Нужно доработать смену и возвращаться к жене. Интересно, Дьюкен сильно огорчится, когда узнает, что подписал расход из бюджета на трехдневное путешествие на лайнере одного санитара с семьей с пометкой «все включено»? И как он аргументирует подобную трату перед начальством, посмеиваясь подумал О’Рейли.

Но Маркус ошибся, думая, что на сегодня встречи закончены. Переодевшись и направившись домой, мужчина нос к носу столкнулся с Розарес в коридоре недалеко от выхода. Женщина была одна. Она возмущенно нахмурилась, явно собираясь высказаться о неожиданном выскакивании из-за угла. Но застыла с приоткрытым ртом, впившись взглядом в лицо мужчины.

— Прошу прошения, — произнес О’Рейли.

Опустил голову и двинулся дальше по коридору, обходя женщину дугой. Но Розарес успела схватить его за руку. Для женщины ее возраста хватка была железной.

— Стой!

Ее сумка с громким стуком слетела с плеча на пол. Но женщина не обратила на это внимания — Луиза не желала выпускать его руку. Он поднял на нее взгляд, ожидая. Но женщина молчала, разглядывая его лицо. Изумление застыло в глазах.

— Ты же… — ее голос не хотел слушаться. Она слегка качнула головой, — его сын… и Нессы!

Маркус вырвал руку из застывших пальцев. Он знал, что был очень похож на отца. Лишь глаза достались ему от матери. Но подтверждать догадку женщины не собирался.

— Мою мать звали Елена. А отца убили бандиты, когда я был ребенком. Вы обознались, госпожа.

О’Рейли развернулся и двинулся по коридору. Здесь он сделал все, что мог. Ванесса Лоуренс хоть и была его матерью, но для него все равно оставалась чужой женщиной. Ему было жаль ее. Жаль, что так сложилась ее судьба. Но теперь у нее есть сестра, которая может поддержать ее. Если захочет.

И если Ванесса примет ее.

— Отец! Что же ты наделал!

Отчаянный, сдавленный рыданиями голос Розарес донеся до него, прежде чем за спиной мужчины закрылась дверь. Не останавливаясь, О’Рейли двинулся к стоянке. И совсем не удивился, увидев сидящую на скамейке Ванессу с привычной куклой в руках. Она подняла на него взгляд. Улыбнулась.

— Маркус.

— Миссис Лоуренс.

— Уходишь?

— Пора домой. Моя работа закончена.

Женщина опустила голову. Посмотрела на куклу в руках.

— Я понимаю, — кивнула она. Посмотрела на него, — ты еще придешь?

Но мужчина отрицательно покачал головой.

— Я все равно буду ждать, — мягко улыбнулась она. — Здесь.

— Слышал, к вам сегодня кто-то приходил, — сменил О’Рейли неловкую тему.

— Да. Лу приходила.

Женщина снова опустила взгляд. Пальцы нервно затеребили пеленку то поправляя, то слегка одергивая ткань. Маркус приблизился к женщине и присел рядом на корточки. В глазах Ванессы стояли слезы. Медленно, все еще не решаясь, шатен положил ладонь поверх ее тонких пальцев. Легонько сжал.

— Она хотела забрать меня, — тихо проговорила женщина. — Но я отказалась. Ведь здесь ты всегда сможешь увидеть меня. — Ванесса подняла на него взгляд. Шмыгнула носом. И слеза покатилась по щеке. — Прости, — зашептала она. — Я не хотела. Не думала, что увижу тебя. Прости. Прости, что не вернулась.

О’Рейли сильнее сжал ее пальцы. Понимает ли она на самом деле с кем разговаривает? Или подойди к ней кто-то похожий на Маркуса, она и его примет за своего сына? Возможно, она любого мужчину его возраста воспринимает, как своего потерянного ребенка? Он не знал. Его родимое пятно такое же, как у нее чуть ниже ключицы, она не видела.

— У меня была замечательная мать, — негромко произнес он. — Она любила меня.

— Я рада, что не ошиблась в ней, — сквозь слезы улыбнулась Лоуренс. — Я так боялась за вас. Боялась, что мой отец найдет тебя.

Маркус выпустил ее руку и присел рядом на скамью. Женщина вытерла слезы с глаз и посмотрела на него. Взгляд был серьезен, но глубоко в них притаилась грусть.