— Все нормально?

Порядком испугавшийся Каллен обогнул стол и поддержал ее.

— Я в порядке, — прохрипела в ответ Эвелин. — Просто вкус оставляет желать лучшего. Но если растягивать это удовольствие, станет еще хуже.

Она отдышалась и выскользнула из объятий Каллена.

— Я помню, ты отговаривал меня от этого, — произнесла она почти с горечью. — Ты предупреждал, что участь храмовника будет нелегкой. Что принимая лириум всю жизнь, я могу потерять разум и перестать отличать сон от яви. И все равно даже зная, через что ты прошел, я выбрала эту специализацию. Иногда я думаю, что все эти беды свалились на мою голову не просто так. Что я сама виновата. Возможно, это лириум расшатал мою Метку.

— Исключено. Не думаю, что лириум мог оказать такое воздействие. Все-таки Метка — очень сильный артефакт.

— Все равно. Если бы я могла вернуться обратно, я бы выбрала другую специализацию.

— Есть уже… — Каллен помедлил. — Какие-то последствия?

— Морриган тренирует меня, чтобы не забывала и не поддавалась лириуму. Так что все свое свободное время я провожу в воспоминаниях. Стараюсь в основном думать о приятном. Например, о нас с тобой.

— Надеюсь, это помогает.

— Очень, — улыбнулась Эвелин и провела рукой по краю стола. — Недавно я вспоминала, как каждый раз, когда я возвращалась в Скайхолд, первым делом шла в твою башню. Особенно после долгого отсутствия. Точнее уговаривала себя идти, потому что мне хотелось лететь вперед. И каждый раз я так волновалась, и сердце мое так учащенно билось при мысли о скорой встрече… Я ничего не могла с этим поделать. А сегодня я целый день провела в ставке командования, выслушивая доклады и планируя нашу стратегию. В в перерывах вспоминала, сколько раз я была здесь с тобой и страдала от того, что ты меня не замечаешь.

— Разве?

— Да, когда я только стала Инквизитором и мы еще не были вместе. Ты был таким холодным и отчужденным, что не подступиться. Вечно не понимал намеки и вежливо отшивал меня.

Эвелин скорчила недовольную рожицу.

— Неправда! — Каллен засмеялся. — Когда такое было?

— Де Розье упрямятся, это опасно для нас, — заложив руки за спиной, Жозефина Монтилье ходила из угла в угол. Явно нервничала. — Мы получили письмо от леди Эстас Ришелье, которая все уверенней пользуется своим правом голоса в этих делах. Она часто употребляет слова «мы» и «нам» и настойчиво подчеркивает, что интересы у нас общие.

— Что ты предлагаешь делать?

Эвелин присела на край стола в ставке командования.

— Лучший способ справиться с ними — уничтожить противоречие с помощью социального союза. Но единственный шанс примириться обречен, потому что молодая дочь Тибо уже сама обручилась с кем-то другим. Наши руки теперь связаны.

— Ну и пусть выходит замуж, — Эвелин только пожала плечами. — Не будем же мы принуждать семейство Тибо к разрыву помолвки.

— Да, конечно, — недовольно промолвила Жозефина. — Селеста Тибо может позволить себе роскошь бессмысленного брака, потому что весь груз союза между семьями несет на себе Инквизиция. Однако я бы предпочла, чтобы эта помолвка с юношей из рода Лиандров (семейства весьма незначительного) был разумно отменена ради заключения нового союза, который больше приличествует положению и принесёт свои выгоды и тем, кто вступает в брак, и посредникам.

— Какая у нас альтернатива?

— Лелиана предлагает подорвать доброе имя лорда де Розье. Его стратегия — благородная война. Пара осторожных слов, и он станет беспомощен ещё до того, как успеет что-либо предпринять при дворе.

— Интересная задача! — хмыкнула Эвелин. — Либо заткнуть де Розье при помощи брака, либо уничтожить доброе имя этой семьи. А третьего варианта не будет?

— К сожалению, нет, Инквизитор.

— Ясно! — Эвелин вздохнула. — Я должна принять решение прямо сейчас? Или мне можно подумать?

— У нас еще есть время, Инквизитор.

— Отлично! — кивнула Эвелин. — Что там дальше по списку?

— Это все на сегодня.

Жозефина отложила последний доклад в стопку.

— Ура! — Эвелин покосилась на значительную гору пергаментов, скопившуюся на столе. — Так оно и будет?

— Если ты о количестве отчетов, то да. Это начало возвышения Инквизиции, и сейчас самая активная пора, чтобы заключать союзы.

— Нет, я о том, что придется разрушить помолвку ни в чем не повинной девушки.

— Так бывает, Эвелин, — мягко заметила Жозефина, — когда ты принимаешь решения и берешь за них ответственность. Но мы должны помнить, что все это ради общего блага. Впрочем, о Тибо можешь не переживать. Как я уже сказала, для них это большая выгода. В том числе и для Селесты.

— Верю на слово, — буркнула в ответ леди Тревелиан.

— Кто у тебя дальше?

— Так-с, посмотрим. С Лелианой и Хардинг я уже говорила. Интенданта и строителей выслушала. Крем, Кабо и Элизма были. Так что да, остался один Каллен.

— А, ну это надолго! — улыбнулась Жозефина. — Припасаешь командора на десерт?

— В смысле? — не поняла Эвелин.

— Доклады Каллена всегда самые длительные. И я не осуждаю. Слушать про военную стратегию и дислокацию отрядов Инквизиции куда как веселее, чем про старые дрязги аристократии.

— Думаешь, с ним гораздо интереснее?

— Я в этом почему-то абсолютно не сомневаюсь.

— Да ладно тебе! — улыбнулась Эвелин. — Я конечно еще только учусь быть Инквизитором, но все-таки стараюсь отводить всем одинаковое время и уделять равное внимание всем вашим проблемам.

— Ну не знаю, — протянула Жозефина. — Я бы поспорила с нашим командором, но у меня, к сожалению, нет его белокурых волос, мужественного стана и ослепительных янтарных глаз.

С этими словами леди Монтилье заговорщически подмигнула Эвелин. В ставке командования установилось неловкое молчание.

— Ты, должно быть, шутишь?! — выдохнула наконец Инквизитор.

— Это не я, это Лелиана сказала.

— Вы что, всерьез думаете, что Каллен мне… — Эвелин запнулась и покраснела.

— Тебе нравится, — подсказала ей Жозефина.

— Откуда же вы такое берете?!

— Ну, ты же знаешь Лелиану, от нее трудно что-то скрыть.

— У меня с Калленом исключительно рабочие отношения, основанные на взаимном уважении и выгодном сотрудничестве. Да, не скрою, военная стратегия — это мой конек. Но я никак не выделяю нашего командора. Тем более, в личном плане… Да мы ни разу и не разговаривали не по делу! В смысле… я очень ценю его заслуги. И только.

— Если честно, то я просто шутила, — лукаво ответила ей леди Монтилье. — Хотя небольшой прецедент все-таки был. На одной из наших попоек в таверне ты слегла перебрала лишнего и сказала мне и Лелиане, что тебе нравятся мужественные блондины с карими глазами. А командор так хорошо подходил под это описание! Я думала, ты сейчас посмеешься. Но ты так встрепенулась, так распалилась, пока оправдывалась, что мне теперь стало интересно.

— Ну и шутки у вас! Не помню такого. И я не пытаюсь оправдываться. Я просто пекусь о своей репутации. Не хочу, чтобы ходили слухи, что у меня с Калленом роман.

— Даже если бы ходили, — Жозефина пожала плечами, — не вижу тут ничего страшного.

— Я надеюсь, что Каллен об этом не знает.

— Нет. Ну что ты! Хотя опять же… что здесь такого, если бы даже он знал?

— Мне было бы очень неловко при встрече с нашим командором.

— А может, ему было бы очень приятно, — подмигнула ей Жозефина.

— Это навряд ли, — Эвелин сказала, как отрезала.

— Ты что-то не договариваешь.

— Нет, я просто знаю, что Каллен видит во мне исключительно Инквизитора. И точка.

— А это никак не связано с недавним приездом Мариан Хоук? — совсем невинно поинтересовалась Жозефина.

— Если ты о ней в контексте Каллена, то это здесь ни при чем.

— А мне кажется, что ты нервничала из-за ее приезда.

— Ну еще бы! Она рассматривалась на роль Инквизитора. Она, защитница Киркволла, до стандартов которой мне было расти и расти. А встала во главе Организации в итоге я. Было, знаешь ли, из-за чего переживать! Такая ответственность.