Они простояли так долго. Очень долго. Цепляясь друг за друга. Сломленные. Утопающие. Ищущие поддержки. Сначала у Каллена ничего не получалось. И у Эвелин долго не попадал зуб на зуб. Но постепенно он стал чувствовать, что она начинает успокаиваться. Пока наконец дрожь не прошла, и Эвелин не вздохнула облегченно. Она обвила руками шею Каллена и едва ощутимо поцеловала его в щеку.

— Спасибо тебе.

Впрочем, на этом она не остановилась, а продолжала покрывать поцелуями его щеки, нос, подбородок, а потом и губы. И когда Каллен позволил себе ей ответить, вся раскрылась и мгновенно затрепетала.

— Давай я уложу тебя спать, — предложил командор, чуть отстранив Эвелин от себя.

— Нет. — Она вцепилась ему в плечо, достаточно ощутимо надавив на кожу. — Останься со мной сегодня. Ну пожалуйста.

Он было хотел возразить, но Эвелин так умоляюще смотрела на него. Практически клятвенно сложила руки. И когда она перешла от состояние безысходности в состояние отчаяния? Он не знал. Решение плескалось на задворках его сознания. Надо было что-то делать, а он просто стоял и смотрел, как она раздевается.

— Останься, — еще раз повторила Эвелин, когда последняя часть ее одежды упала на пол, и прижалась к нему всем телом. — Останься. Я больше не хочу ни о чем говорить.

В ее черных как ночь глазах отражались языки пламени. Она гипнотизировала его. Почти подсознательно. Почти демонически. И это оказалось выше его сил. По крайней мере сейчас. Пусть ему тяжело, но он не будет сопротивляться. Он попытается выкинуть все из головы. И на секунду, на короткое мгновение они забудут о реальном мире. Пусть все катится к чертям. Пусть провалится в бездну. В их бездну.

Каким утешением для него было снова прикоснуться к ее телу. Каллен не спеша исследовал каждый изгиб, каждую приятную округлость. Полузнакомые, полузабытые черты. Пересчитал пальцами все ее позвонки и нежно помял ягодицы. Стянув с себя остатки одежды, уложил ее прямо на шкуру у камина. Не удержался, куснул мочку ее уха и получил в ответ тихий, полный сладости стон. Как же он соскучился по всему этому. Самому себе было страшно признаться.

А Эвелин отвечала на его ласки. Очень охотно отвечала. Обменивалась жадными, опустошающими поцелуями. И не скрывала охватившего ее желания. Каллен целовал ее губы, глаза, грудь, шею. Спустился ниже, осторожно провел языком по внутренней стороне ее бедра, а потом закинул ее ноги себе на плечи. Эвелин и не думала ему сопротивляться. Наоборот. В полузабытьи она отдалась на волю его ласк и теперь просто плыла по течению. И до чего же было приятно! Губы Каллена, одновременно мягкие и напористые, вызывали в ней волну острого наслаждения. Ее тело горело, внизу живота требовательно пульсировало, бедра податливо изогнулись. Она двигалась в такт его движениям. А потом выкрикнула что-то. Он не услышал, что именно. Только почувствовал, как дрожь прошла по всему ее телу. И наконец его тоже охватило желание. Поглотило его разум залпом.

Эвелин присела рядом и поцеловала его в губы, часто дыша.

— А теперь моя очередь, — прошептала она ему на ухо и мягко толкнула в грудь.

Каллен улегся на спину, позволив ей быть сверху. Только положил руки на бедра Эвелин и слегка направлял ее ритмичные движения. Любовался ее наготой, открывшейся в полной мере. Иногда ласкал пальцами ее кожу. Ощупывал упругую грудь. Эвелин то резко опускалась, то почти полностью оставляла его. Ускоряясь постепенно. Растягивая наслаждение. И он чувствовал, как внутри у нее все сжимается. Он сдерживал себя сколько мог, и она, осознав это, хрипло засмеялась. Потянула его к себе ближе. Заставила сесть и жадно поцеловала.

Резкая боль. Кровь закапала ему на подбородок. Каллен со свистом втянул в себя воздух. Эвелин укусила его за нижнюю губу.

— Ах ты так, — шутливо прорычал он, подхватив ее под ягодицы, и быстро перевернул. Так, что она, взвизгнув, оказалась под ним. — Ах ты так, — повторил он и мертвой хваткой вцепился ей в запястья.

Раздвинул ей ноги коленом и вошел одним толчком. Он погрузился в нее настолько глубоко, что она глухо застонала. Новый толчок заставил ее вцепиться ему в спину. Провести красную длинную полосу ногтями, отчего Каллен едва не выругался грязно. Впрочем, он и не думал заканчивать игру. Новый толчок. Грубо. Быстро. Жестко. То, что им сейчас нужно. Его расцарапанная спина вся горела. Но он не чувствовал боли. Он сгорал. Он позволил пламени сжечь себя. А потом возродился из пепла. Еще несколько резких толчков, и вот уже пальцы Эвелин липкие от его спермы. Сладкая дрожь по всему телу. Инквизитор кончила вслед за ним.

Оба они еще не испытывали такого сильного оргазма. Оба, усталые, без сил, буквально повалились на пол. После бури чувств не осталось ничего, только полная удовлетворенность. Приятная расхолаживающая пустота. Их сумасшествие. Их бездна.

Каллена хватило лишь на то, чтобы дотащить себя и леди Тревелиан до кровати, взять одеяло и хорошенько укутать им Эвелин. Умиротворенные, они уснули вместе.

========== Эвелин ==========

— Пошли вон!

С леденящим душу криком Сэра сбросила на голову леди Тревелиан цветистый горшок. Эвелин еле успела отскочить.

— Мало того, что она покупает всякую чепуху, — фыркнула Жозефина, — так она еще и смеет кидаться!

— Я бы на твоем месте отошла подальше, — посоветовала Эвелин, увернувшись от очередного тяжелого предмета.

— Я сказала — вон!

Фарфоровая статуэтка разбилась в сантиметре от носа Дориана.

— Какой сюрприз, — Жозефина покачала головой.

— Ничего страшного, — маг поковырял в ухе. — Мне эти барабанные перепонки все равно были не нужны.

— Столько денег угрохано в эти вещи, — пробормотала посланница.

— С чего наша лучница разбушевалась? — поинтересовался Дориан.

— Сэра не одобряет поездку в Халамширал.

— Неужели?

— Считает, что пройти сквозь элувиан в состоянии Инквизитора — чистое самоубийство. Цитирую: «легче сразу сдохнуть и накрыться крышкой гроба».

— Знаешь, — прокричал Дориан под звук падающих вещей, — а я абсолютно согласен с лучницей! Эвелин, если ты хочешь знать, как мы все относимся к твоей затее, посмотри на Сэру!

Эвелин обернулась. Выглядела она не очень довольной.

— Вообще-то я думала, что ты пойдешь со мной, — заметила она. — Но это и для тебя опасно. Если я вовремя не смогу разрядить Метку.

— Прекрасно! — от души восхитился маг. — Элувиан, который ведет непонятно куда, парочка трупов кунари и взбесившаяся Метка. Кто еще в списке отряда самоубийц?

— Железный Бык, конечно. Сэра, видимо, отпадает.

— Видимо.

Шум на верху стих. Количество предметов, которых еще можно было сбросить, явно поуменьшилось.

— Варрик согласится, — спокойно заметила Эвелин. Уверенности ей было не занимать.

Спутники Инквизитора решили воспользоваться временным затишьем, пока Сэра решала, что сбросить еще. Видимо, остались только те предметы, которые были особенно дороги ее сердцу.

— Эвелин, — позвала Жозефина. Она распечатала письмо, которое подал ее советник. — Кассандра вернулась из Каэр Бронана.

— Отлично! Можешь идти за Теганом.

Инквизитор обернулась.

— Ну так что. Ты со мной? — спросила она Дориана.

Маг усмехнулся.

— А разве когда-то было по-другому?

***

Послов из Ферелдена принимали вечером. Когда солнце уже клонилось к закату. Прием главы ферелденской делегации, эрла Тегана, проходил у Жозефины. В неформально обстановке, которая — как полагалось — настроит посла на более дружескую беседу.

Эвелин заняла кресло леди Монтилье. Задумчиво поигрывая концом расшитого пояса, она следила за тем, как слуги сервируют легкие закуски. Лелиана расположилась позади Эвелин. В тот угол, куда не долетали отблески камина. Ее лицо было по большей части в тени. Остальные — Кассандра и Жозефина разместились по разные стороны большого дубового стола в кабинете посланницы. Впрочем, эрл не заставил себя долго ждать.